Вечером 27 ноября Марин Ле Пен вышла из крайне правой двери зала судебных заседаний с двумя знаниями, которые в перспективе могут повлиять даже и на историю Франции.
Во-первых, суд объявил, когда же будет вынесен вердикт по этому громкому делу об организации ее партией «Национальное объединение» системы хищения средств у Европарламента — с вменяемой суммой ущерба в 4,5 млн евро. В этот же день станет известно, приговорит ли суд саму Марин к запрету на избрание в течение пяти лет, а значит — к «политической смерти» (как говорит она сама).
Во-вторых, Ле Пен вышла из крайне правой двери с намеком на то, что готова уже в ближайшие дни объединиться с крайне левыми, чтобы, грубо выражаясь, свалить правительство. При этом заявила, что ее будущие решения ни в коем случае нельзя связывать с судом. То есть попыталась заверить, что в угрозе уничтожить с трудом собранный Макроном кабинет министров не следует искать признаков мести за этот «политический суд» над ней и ее партией.
И заявила, что суд, длившийся почти два месяца, конечно, «принес ей страдания», но только вот в каком смысле: Марин страдала от того, что вынуждена была «три раза в неделю являться» (хотя могла так часто и не ходить, но проявляла дисциплину. — Ю. С.) на слушания вместо того, чтобы тратить это драгоценное время на дорогих ее сердцу избирателей, которых она и однопартийцы характеризуют как «хороших французов», «добрых тружеников», доведенных почти до ручки налоговой и иммиграционной политикой предыдущих правительств. А тут еще, выходит, над единственной «альтернативой системе», за которую пытается себя выдать богатая наследница партии, построенной ее папой, устраивают «политический процесс», чтобы не позволить ей выдвинуться на следующих президентских выборах 2027 года.
Последний день процесса
В последний день судебного заседания один из самых больших залов для слушаний нового Парижского дворца правосудия был переполнен, как верно отметили многие французские СМИ. Но это потому, что они, вероятно, заходили лишь в примерно 100-местный зал, но не спускались в многократно более просторный аудиториум, где шла видеотрансляция. И вот там было совсем пусто — в отличие от одного из процессов над экс-президентом Саркози и суда над экс-фаворитом президентской гонки — 2017 Фийоном. Впрочем, подождем того дня, когда вся Франция с замиранием сердца (миллионы с тревогой, но миллионы и с легким радостным предвкушением) узнает, приговорил ли суд 56-летнюю Ле Пен к лишению права на избрание, которое — по требованию прокуратуры — должно будет вступить в силу немедленно, независимо от того, подаст ли главная обвиняемая апелляционную жалобу.
В последний день Марин Ле Пен, окруженная Луи Алио, вторым номером «Национального объединения» и ее бывшим спутником жизни, и Валлерандом де Сен-Жюстом, бывшим казначеем партии, сидела в первом ряду и внимательно слушала своего адвоката. Драматургия этого судебного спектакля* была выстроена правильно: в последний день выступал защитник главной героини политико-финансового детектива.
Марин Ле Пен жаловалась, что «страдает» от того, что суд отнял у неё много времени, которое она могла потратить «на своих избирателей». На фото: в перерыве заседания 18 ноября. Фото: Юрий Сафронов / «Новая газета»
Слушать 60-летнего мэтра Родольфа Босселю приятно, даже если знать, что он защищает бесспорно виновную сторону. Впрочем, в ходе своего трехчасового выступления (которое пролетело как какое-нибудь коротенькое двухчасовое) адвокат заверял суд в том, что это явно не случай Марин Ле Пен и еще 24 ее «подельников» (выражаясь терминами прокуратуры).
Если опустить наиболее красивые приемы и фразы (типа «не понтийпилатовского подхода прокуратуры»), речь защитника можно свести к четырем главным утверждениям:
- Процесс против Марин Ле Пен — «политический с самого начала», потому что устроен после заявления в минюст Франции (в 2015 году) тогдашнего председателя Европарламента, немецкого социал-демократа Мартина Шульца, который таким образом якобы сослужил добрую службу тогдашнему французскому президенту, социалисту Франсуа Олланду. Как утверждал на минувшей неделе другой адвокат защиты Франсуа Вагнер, «между товарищами-социалистами все позволено».
- Прокуроры «подогнали под ответ» требования антикоррупционного французского закона Sapin II, который предусматривает немедленное исполнение наказания о запрете на избрание, — хотя, по словам адвоката, «вменить в вину госпоже Ле Пен можно лишь девять рабочих контрактов» о найме помощников депутатов Европарламента**, которые были заключены до вступления этого закона в силу. И «подогнано» все под ответ с одной целью: не дать Ле Пен выдвинуться на президентских выборах-2027.
- Но и всего этого ни ей, ни другим обвиняемым вменить в вину нельзя, потому что законы «не определяют четких рамок» того, в чем заключается работа помощников евродепутатов.
- Наконец, даже другой подобный процесс над близкой к Макрону центристской партией MoDem, в результате которого ее председатель Франсуа Байру был оправдан, а несколько ее должностных лиц получили условные сроки за то же самое («создание фиктивных мест» в Европарламенте) был устроен якобы с единственной целью — «создать видимость» законности процесса над партией Ле Пен. Отсылки прокуроров к тому, что ущерб от махинаций лепеновцев в 15 раз превышает ущерб от действий MoDem, адвокат Босселю тоже назвал спекулятивными. По его мнению, и те и другие ничего не нарушали, а разница в суммах подчеркивает невиновность обеих партий: просто одна потратила на помощников значительно больше денег, потому что провела в ЕП больше депутатов.
Приведя доводы о «политическом характере» преследования своей клиентки, Босселю «вынужден» был прибегнуть к следующему риторическому приему, «чтобы самому как адвокату» не делать политических заявлений: «Я на время снимаю мою мантию (условно, потому что так в ней и остался. — Ю. С.) и говорю, что это все — оружие массового уничтожения демократии. Я снова надеваю мантию…»
Марин Ле Пен с адвокатом Родольфом Босселю покидают Парижский дворец правосудия. 27.11.2024. Фото: Юрий Сафронов / «Новая газета»
Но и «в мантии» он продолжил выдвигать прокуратуре политические претензии: «Это лишение избирательного права как минимум 13 млн французов (голосовавших за партию на последних выборах. — Ю. С.), а возможно, и всего избирательного корпуса».
«Немедленное исполнение приговора может иметь несоразмерные юридические последствия», — также сказал адвокат, заверив, что «суровость (прокуратуры) неоправданна и безосновательна» и представляет собой «требование политической ликвидации».
Марин Ле Пен накануне заявила (цитирую AFP): «Требуют моей политической смерти».
Ее адвокат, к слову, подчеркнул ее ежедневное присутствие на процессе: «Она приходила практически каждый день с желанием объяснить, убедить вас в своей полной добросовестности».
Учитывая то, как госпожа Ле Пен реагировала на повестки следователей в предыдущие годы, можно предположить, — добавлю от себя, — что сейчас она действительно воспринимает угрозу приговора очень серьезно.
При этом после выступления своего адвоката она не пожелала произносить «последнее слово», так что после перерыва заседание продлилось еще буквально две минуты, в течение которых председательствующая заявила, что приговоры будут оглашены 31 марта 2025 года в 10.00.
***
После этого, выйдя из зала к микрофонам и камерам, Марин Ле Пен и рассказала о своих «страданиях» из-за того, что не потратила эти судебные дни на работу в пользу своих избирателей, и заверила, что этот суд «никак не повлияет на политические действия» ее партии сейчас, но «проект бюджета ужасен» (бюджет на 2025-й год все еще не принят, обсуждение продолжается в Нацсобрании. — Ю.С.). На вопрос одного из журналистов: «Будете ли вы голосовать за недоверие правительству?» — Марин ответила: «Я уже дала ответ на ваш нынешний вопрос в своем предшествующем заявлении», — и ушла.
Угроза отставки кабинета
Но пока она идет к выходу из нового Парижского дворца правосудия, — а ее верный (?) оруженосец Жордан Барделла в это же самое время подходит к ресторану на улице в Страсбурге, где его в очереди на подписание только что вышедшей книги ждет чуть ли не километровая очередь из ультраправых поклонников, — погрузимся ненадолго в историю с «отставкой правительства», которую источники нескольких СМИ в партии предрекают буквально на следующей неделе.
Прежде всего отметим, что слухи о том, что лепеновское «Нацобъединение» «всерьез рассматривает такой сценарий», стали гулять сразу после того, как 13 ноября гособвинители потребовали приговорить Марин Ле Пен к пяти годам тюрьмы (из них три года — условно), к пяти годам лишения права избираться и штрафу в 300 000 евро.
Марин Ле Пен. Фото: Юрий Сафронов / «Новая газета»
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68
Суровых, но помягче наказаний запросили и для других «соучастников»: например, для Янн Марешаль-Ле Пен (сестры Марин) — 18 месяцев условно и два года лишения избирательных прав, а для Луи Алио (экс-спутника Марин и мэра Перпиньяна) — 18 месяцев условно, 30 000 евро штрафа и три года лишения избирательных прав***.
Себастьян Шеню, вице-президент «Нацобъединения» и porte-parole партии, на днях заявил, что премьер Барнье «создает все условия для вотума недоверия и множит их день за днем». Достаточно, чтобы 126 депутатов партии Ле Пен поддержали резолюцию о вотуме недоверия, которую давно планируют внести левые, чтобы свергнуть премьер-министра и кабинет.
Главным инициатором голосования по вотуму является лидер крайне левой «Непокорной Франции» Жан-Люк Меланшон — о котором много лет известно, что он — «лютый политический противник» Марин Ле Пен, но одновременно, как и она, давний «попутчик» Кремля (после 24.02.2022, как и она, объяснимо засунувший эту дорогую публичную «поддержку» в долгий ящик).
Еще недавно такой союз казался подавляющему большинству французских политобозревателей да и, говорят, и самому президенту Макрону «невозможным». Тем более что Макрон де-факто заручился поддержкой Ле Пен при формировании нового правительства, куда вошло сразу несколько «консерваторов» (начиная с самого премьера Барнье), поддерживающих лепеновскую «борьбу с миграцией».
Премьер-министр Франции Мишель Барнье. Фото: Юрий Сафронов / «Новая газета»
Но вот о таком сценарии уже говорят из каждого утюга.
Понятно, что Меланшоном, как и другими участниками «Нового народного фронта», оставленными Макроном за бортом правительства, в первую очередь движет объяснимое желание реванша (о намерении отставить правительство они заявляют с момента, когда оно еще не успело начать работу).
А вот Ле Пен и ее однопартийцы уверяют, что у них «ничего личного», просто правительство предлагает принять бюджет, который не учитывает требований их избирателей.
Последний опрос соцслужбы Ifop подтверждает: 73% избирателей Ле Пен «не одобряют действия премьер-министра», и такая же доля выступает «против» проекта бюджета. За «успешную процедуру вотума недоверия» высказались 67% избирателей «Нацобъединения», тогда как среди сторонников Соцпартии таких — 73%, а среди ультралевых «непокорных» — 88%.
При этом, по данным AFP, несмотря на публичные заявления лидеров крайне правой партии (в том числе и Барделлы), во время внутрипартийных обсуждений высказываются опасения, что, свалив правительство накануне Рождества и не дав ему принять бюджет на 2025 год, они — в глазах немалой части избирателей — взвалят на себя ответственность за институциональный кризис. И за последующее ухудшение экономической и социальной ситуации в стране.
Тем более что противники не преминут напомнить о том, что разговоры о вотуме начались сразу после оглашения обвинительного заключения прокуратуры.
Кроме того, как отмечает AFP, поскольку нижняя палата парламента (Национальное собрание) все равно не может быть распущена раньше июля (через год после последних выборов), отставка правительства сейчас кажется скептикам внутри партии «потенциально тщетной, если не контрпродуктивной».
Но Марин Ле Пен, похоже, все-таки чуть-чуть (не на шутку) обижена на «политический процесс», учиненный над ней в Парижском дворце правосудия.
Требует принять вариант бюджета, предлагаемый ее партией. Говорит (сразу после выхода из резиденции премьер-министра, пригласившего ее на разговор 25 ноября): «Если бюджет не пройдет (в случае падения правительства. — Ю. С.), будет просто применен бюджет прошлого года».
P.S.
Eще пара слов о «надуманном» (по словам Марин Ле Пен) скандале, который возник вокруг заявления председателя ее партии, 29-летнего талантливого политюноши Жордана Барделлы. 18 ноября, во время длиннющего интервью телеканалу BFMTV, он уверенно сказал, что отсутствие судимости является для него и вообще для всей партии «правилом номер один», поэтому судимым — не место на выборных должностях.
Политические оппоненты, помнящие о том, что в случае осуждения Ле Пен ее «преемником» должен стать как раз Барделла, после этого не преминули поиздеваться над молодым политиком.
Первый секретарь Соцпартии Оливье Фор пошутил через X: «Мы знали, что Барделла торопится. Но здесь его поймали с поличным за явное превышение скорости…»
Поль Ваннье, один из руководящих кадров «Непокорной Франции», назвал Барделлу «добрым Брутом».
«Это удар осла****, или Брут, убивающий мать. Вам придется достать из могилы Фрейда, чтобы он нам это объяснил», — с улыбкой добавил депутат из правительственного лагеря, которого цитирует AFP. Макроновец, впрочем, подчеркнул, что видит в высказывании Барделлы проявление политической незрелости: «Когда вы приходите на BFMTV, чтобы поговорить об этом, у вас обычно должны быть какие-то речевые заготовки, вы должны знать, что вас будут об этом спрашивать».
Барделлу, если только он не великий актер, кажется, действительно застали врасплох в прямом эфире. Когда Жордан сказал о том, что судимым «не место», ведущий настоял: «Подождите-подождите, а как же Марин Ле Пен…» И тут Жордан на пару секунд показал растерянность… Затем все-таки сказал, что «еще будет апелляция», и добавил, что «Марин абсолютно невиновна». Но впечатление произвел.
«Из ничего делают проблему!» — все-таки заверила сама хозяйка партии в эфире RTL. И заявила, что уверена в абсолютной преданности Жордана.
Сам Барделла на триумфальной автограф-сессии в Страсбурге 27 ноября заявил: «Я говорю тем, кто пытается просунуть лист сигаретной бумаги между мной и Марин, что это не сработает, потому что наши отношения — очень прочные. Прежде всего — чрезвычайно доверительные: вот уже 12–13 лет я поддерживаю ее каждый день, поэтому я думаю, что моя преданность и верность больше не нуждаются в доказательствах».
«А на суд почему не пришел, если такой преданный?» — могли бы спросить у Барделлы недоброжелатели, но я бы им ответил, что почти наверняка дело в том, что так решила сама Марин. Иначе ведь невозможно?
* Спектакля — в хорошем смысле: потому что выступления французских адвокатов и прокуроров — это очень часто высокие примеры ораторского искусства.
** Прокуратура называет их фиктивными, заявляя, что «помощниками евродепутатов» оформляли людей (включая охранника и водителя Ле Пен), которые никогда не работали в таком качестве. И делалось это для того, чтобы пополнить кассу партии и обогатить самих обвиняемых.
*** Что для него в случае обвинительного приговора будет означать потерю поста мэра.
**** Отсылка к басне Лафонтена.
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68
