Известный хабаровский журналист Сергей Мингазов (раньше работал в «Ведомостях», сейчас на сайте Forbes) ходит на субботние шествия, а в будни предпочитает работать дома.
— Ну а чего там каждый день делать? — спрашивает он меня.
— Демократию поддерживать.
— Демократию я лучше поддержу, что-нибудь для кого-нибудь написав, — отвечает Мингазов с улыбкой.
Журналист не только пишет статьи, но и дает комментарии большинству коллег, приезжающих в Хабаровск освещать протесты. Вот его беспристрастный взгляд на происходящее:
Сергей Мингазов
журналист
«Уголовные статьи были ожидаемы, ведь они сразу начали всех опознавать и делали кучу предупреждений. Перехода к силовым методам я не ожидал, но им захотелось продемонстрировать насилие, хотя большого смысла я в этом не вижу, ведь среди участников протеста может появиться совсем другая публика, потому что антиментовские настроения в Хабаровске сильны. Ну пришли бы вечером, выписали бы предупреждение, подождали бы до утра и спокойно арестовали. Но стычки со спецназом и самому протесту ничего не добавят, потому что эта гопническая тема начнет тиражироваться в медиа, которые работают на Дегтярева.
Видимо, Дегтяреву уже надо на экраны телевизоров с Владимиром Владимировичем, но сделать он это может только тогда, когда здесь не будет манифестаций, а до Нового года они будут продолжаться. Хотя, с точки зрения наблюдателя, они немножко поднадоели — содержательно повестка меняется только ситуативно: кто-то приходит с белорусским флагом, а кто-то с плакатом «Леша, живи», но это, собственно, все [разнообразие].
По субботам выходит много посконного народа — тех, кто начинал [бизнес] с нуля с улицы и кто сейчас очень сильно страдает — от коронавирусных ограничений и прочего. Раньше народу было больше, но сейчас ходят организованные группы — и либертарианцы, и «Ротфронт», и «Жыве Беларусь», и поддерживающие Чельдиева, кто-то из Питера или Москвы приехали и приходят каждый вечер. Зачем-то им это важно и интересно. Какие перспективы? Либо штурмовать начнут, либо арестуют всех.
Реалистичная цель протестов — это честный суд в Хабаровске, где он и должен по закону проходить.
Тогда бы все частично успокоилось, а если бы Дегтярев, приехав сюда, не стал изображать крутого мачо, а просто вышел бы к народу и сказал: «Ребят, я, чем могу, тем буду помогать с защитой Фургала, моего однопартийца.
Да, вызволить его из тюрьмы не могу, но могу способствовать», то никто бы ему ничего не сделал, и в стадию политического кризиса ситуация бы не вошла. А сейчас ни в Москве не понимают, что с этим делать, ни тем более здесь. Тем более что в планы элит этот клинч не входил — всем же надо зарабатывать деньги, а тут такое. Сын миллиардера Неклюдова даже пытался давить манифестантов на своем джипе.
Думаю, организаторы у протестов изначально какие-то были, но сейчас управление перешло к уличному активу, в котором основная сила — нормальные, адекватные тетки пенсионного возраста, достаточно острые на язык. Они по-своему и зажигать умеют.
Я наблюдаю в соцсетях, чем занимаются сторонники Фургала. Одни обсуждают, как перекрыть проспект 60-летия Октября или сесть в бессрочный протест около памятника Хабарову, другие открывают счета и собирают деньги на штрафы, а третьи открывают чаты по районной проблематике. Все ходят друг к другу и начинают принимать участие в деятельности друг друга. Конечно, хотелось, чтобы это оформилось во что-то постоянно действующее — параллельное правительство или комитет по недопуску Дегтярева на выборы.
Штаб Навального и местное отделение КПРФ целенаправленно работают с протестом, но они его не возглавляют.
Те, кто пытается, не находят поддержки у уличного костяка. А из самого протеста так ничего и не выпестовалось.
Проделана огромная работа по просвещению масс по реалиям функционирования политической, правоохранительной и прочих систем России. Люди, которые вчера и не знали про 31-ю статью Конституции, теперь ходят с ее распечаткой каждую субботу и убеждаются, что Конституция в стране не соблюдается. Штрафуют, выдергивают, допрашивают, запугивают, в школы присылают фотографии с целью опознания подростков, которые принимают участие в акциях. Если обычно на акциях гендерный перевес за женщинами, то вечером после разгона пришли в основном мужики. Если еще попробуют разогнать, то народ может и отреагировать.
Официальная пресса создает картинку, как в крае все начинает колоситься, увеличиваются надои по одному велению Дегтярева. Это смешно: открываешь новости, а там везде Дегтярев, а ты понимаешь, что это и без него бы все происходило. Сейчас ехал и читал, что Дегтярев считает, что наши ГЭС оказывают влияние на паводковую ситуацию на Амуре. Открытие сделал!
Хабаровск. Июль, 2020. Фото: Влад Докшин / «Новая»
Дегтярев недавно уехал в Москву по делам, а буквально через две недели написал у себя: «Я так соскучился по родному дому». Родной, ты здесь всего две недели!
У человека нет никакого опыта реальной жизни, и он непрерывно подбрасывает своими заявлениями дровишек в протест, хотя всякие ФПГ будут договариваться и с Дегтяревым — с их стороны игры не вижу, тем более что горнопромышленников и лесовиков Фургал успел слегка подобидеть.
У Фургала был достаточно эффективный стиль общения и грамотная по местным меркам медийная политика, но с точки зрения экономики и инвестиционных процессов очень сильно все порушено, и восстанавливаться будет долго. Фургал пытался изменить преференциальные режимы для лесников и горняков, мочил их за разрушение дорог, пробовал взять под контроль налоги. Что-то сделал: льготы на полеты на север ввел, попытался решить проблему по сиротскому жилью, погонял местный минобр за школьное питание, но чиновников сильно не менял.
Дело Фургала шито белыми нитками, и мне представляется, что Фургал там не при делах. Понятно, что убийства были, но проблемы в то время были не у Фургала.
Фото: Илья Азар / «Новая газета»
Мне кажется, что людей просто достала [власть], а тут появился триггер. Хабаровск — очень тихий город, и здесь массовых митингов после августа 1991 года и не вспомнить.
Сейчас же выходят явно не только потому, что Фургала арестовали, но ходят уперто. Тетки — уже как на работу.
11 июля даже моя жена, учительница начальных классов, тихий бюджетный человек, в буквальном смысле меня выгнала и сама пошла. Сказала, что достало, что [Москва] тут распоряжается.
С одной стороны, у масс происходит прозрение по поводу происходящего, а с другой стороны, они увидели, что в этой мерзкой путинской России можно выйти и что-то сказать. Первые два митинга был негласный запрет на антипутинские лозунги, и когда кто-то начинал кричать: «Путин — вор», его перекрикивали лозунгом «Фургалу — свободу», но потом это исчезло. Широкие массы начали интересоваться федеральной и международной повесткой. Чтобы у нас бабки про Навального рассуждали? Не было такого. А тут и Шиес поддерживают, и шихан Куштау, и Беларусь. Всех на свете. Люди стали интересоваться информацией не из телевизора. На протесте много пожилых, а ведь обычно это традиционный избиратель Путина и Жириновского. Но теперь они против обоих».
