Цель господдержки такая же, как и повсюду в развитых странах: не допустить массовых увольнений и повального банкротства.
«Избежать социального взрыва и ускорить восстановление экономики: работник сохраняет свое место, предприятие сохраняет специалистов, чтобы скорее возобновить работу после кризиса COVID-19», — коротко объяснила через твиттер государственную политику министр труда Мюриэль Пенико, подавая под этим соусом свежую статистику технической безработицы.
Во Франции, как утверждает министр экономики и финансов Брюно Ле Мэр,
господдержка во время эпидемии — «самая щедрая и самая эффективная в Европе».
«Я предпочитаю, чтобы мы сегодня залезли в долги и избежали катастрофы, вместо того чтобы позволить рухнуть целым отраслям экономики», — объяснил министр, пообещав в придачу, что и налоги государство повышать после карантина не будет.
Помимо компенсации зарплат и отсрочки коммунальных и арендных платежей, предприятия и самозанятые могут рассчитывать на гарантии Банка Франции для того, чтобы взять почти беспроцентный кредит. За первую неделю поступило более 100 тысяч заявок (на 20 млрд евро),
но это не предел: государство, как заверил президент Макрон, готово гарантировать выдачу таких займов на общую сумму в 300 млрд (то есть до 15% ВВП Франции).
«На эти кредиты огромный спрос. Это значит, что мы попали в точку: первостепенная проблема наших предприятий — нехватка ликвидных средств», — похвалил министр и сам себя, и президента.
У наемных работников тоже проблем с ликвидностью быть не должно.
Человек на «технической безработице» получает 84% компенсации зарплаты из казны, а остальное ему возмещает предприятие — в пределах 4,5 размера МРОТ.
Но от французского МРОТ — а это 1521 евро — умереть гораздо труднее, чем от российского.
Когда вы подсчитываете, что такое 4,5 «минимальных размеров», возмещаемых Францией своим временно безработным, то понимаете, что среди наемных сотрудников снижение зарплаты ощутят только те, кто зарабатывает больше 7000 евро в месяц.
Ну, наверное, они как-то перетерпят этот жуткий карантин длиной в два месяца (полтора? три?). Хотя, конечно, и от таких граждан звучат жалобы — сам слышал от сотрудника международной туристической компании, которого отправили на техническую безработицу до сентября.
Анна Р. — не из таких, хоть она и занимает ответственный пост менеджера по развитию в известной сети магазинов. Их магазины, к счастью и к несчастью, не торгуют продовольствием, поэтому все закрыты, и 80% персонала — уже на технической безработице.
«Все формальности уладил работодатель, — говорит Анна. — Я, как и все, за первый месяц получу 84% от Assédics (Ассоциация по трудоустройству в промышленности и торговле. — «Новая»), остальное доплатит компания. О дальнейшем сейчас идут переговоры с профсоюзами: о том, что, может быть, компания чуть уменьшит свою часть выплат в оставшееся время карантина; о том, что ежегодную премию выплатят не в мае, как обычно, а позже; о переносе отпусков… «При этом выплаты гендиректору и всем членам совета директоров будут урезаны на 15–25%», — продолжает она, подчеркивая, что все работники проявляют солидарность «на фоне кризиса».
«Я считаю, что с учетом чрезвычайной ситуации, которую мы проживаем, я просто счастливица, — не хочет сгущать краски менеджер по развитию. — И потом: нужно сохранять силу духа в эти трудные времена».
Тем более что «другим хуже»: «Моему лучшему другу, владельцу небольшой строительной фирмы, приходится покрывать своим сотрудникам часть "технической безработицы", а ведь он совсем не уверен в том, что после карантина объемы заказов восстановятся. Но хуже всего моим "самозанятым" друзьям. У них доходы упали значительно. И я скрещиваю пальцы им на удачу».
Первой из тех, за кого мне захотелось скрестить пальцы после тревожных слов Анны, оказалась Гаянэ Пьер.
Гаянэ Пьер, самозанятая в области моды
«Моя работа остановилась. От государства я не получу сейчас никакой помощи, потому что доходы у меня распределяются очень неравномерно: сегодня густо, завтра пусто — и в марте и апреле прошлого года у меня был как раз очень маленький доход (на компенсацию до 1500 евро** имеют право самозанятые и малые предприятия, чей оборот упал на 50% и более по сравнению с тем же периодом прошлого года. — «Новая»). В итоге за этот первый месяц карантина я потеряю 2000–3000 евро, и это не считая заказов на будущее, которых сейчас нет». Что будет с заказами после окончания карантина, Гаянэ тоже пока боится думать. Впрочем, даже это не повод киснуть и отменять пятничный аперитив с подругой («аперитив, конечно, онлайн, но вино-то настоящее»): «В этой ситуации ничего не поделаешь, остается ждать и надеяться на лучшее».
Майя Э. — специалист по надеждам на лучшее, она самозанятый психотерапевт и психоаналитик. Работать ей сейчас тяжело («пациенты напуганы коронавирусом»), хоть она и сократила число приемов и ведет их только по телефону. А со следующей недели планирует взять паузу. «Если врач не может работать, он сейчас сразу же начинает получать 112 евро в день. И это нововведение, потому что в обычное время выплаты независимому врачу начинаются только со второго месяца «простоя» — например, из-за болезни, — говорит Майя. — Но 112 евро — это ничто… Многие медики очень недовольны».
Впрочем, недовольство не является всеобщим. Моя знакомая пашет в реанимации парижской больницы, и конечно, очень устает и очень рискует, но в то же время удовлетворена тем фактом, что
получит так называемую премию Макрона — ежемесячную добавку к зарплате от 1000 до 2000 евро всем, кто вынужден работать «на передовой» во время эпидемии (а это не только врачи, но и почтальоны, продавцы, и водители…).
Но далеко не все врачи работают в больницах, а «правительство, видимо, не учло, что пациенты сейчас почти перестанут ходить на несрочные приемы в кабинеты, потому что боятся подхватить коронавирус», — говорит Майя.
Впрочем, опасаются не только пациенты.
«Я закрыл кабинет, потому что работать стало совсем опасно. Было слишком много случаев коронавируса, — рассказывает мне С. М., многоопытный парижский терапевт. — Я укрылся в доме на юге, консультирую по телефону».
— А сколько зарабатывает «средний» французский врач? — спрашиваю у Майи, чтобы понять, много ли потеряли те, кто не работает.
— Подсчитайте: терапевт принимает от 25 до 40 пациентов в день, минимальная стоимость консультации 25 евро — то есть он получает от 700 до 1000 евро в день. Врачи-специалисты — гораздо больше. И даже если учесть, что обычно две трети уходит на налоги, социальные выплаты, аренду и прочее, все равно 112 евро компенсации в день — это очень мало. Я думаю, многие обратятся в банк за кредитами, — предрекает Майя.
Впрочем, не стоит слишком драматизировать положение независимых французских врачей, признает психоаналитик: «не забудем о бедных, которые в результате кризиса могут стать еще беднее».
«Подумайте, к примеру, о тех, кто работает на сдельных условиях, получая процент от заработка. О тех же официантах, хоть они и не самые бедные. У них 40% от заработка — это чаевые, и никакое государство им это не возместит», — говорит Дамьен, известный парикмахер. Дамьен стрижет дипломатов, артистов, банкиров, рестораторов… Ему за шестьдесят, но он очень крепкий — и в докарантинную пору манипулировал расческой и ножницами шесть дней в неделю, с восьми утра до восьми вечера. А теперь сидит почти без работы.
Конечно, ему есть чем заняться: кино, книги, спорт. За первый месяц простоя он получил компенсацию от государства — 2250 евро. «Если просидим еще месяц, обещают дать еще столько же, — говорит мастер, подчеркивая: — До конца мая я спокоен».
Чтобы еще легче пройти период безработицы, Дамьен взял «тот самый» кредит в банке на 7500 евро (под гарантии государства). Кредит может получить любой предприниматель на срок от года до 5 лет и без процентов — нужно только заплатить 0,25% «регистрационного сбора». Оформляют онлайн, без проволочек.
Впрочем, у парикмахеров и дальше все должно быть нормально. Когда придет конец карантину, все ведь рванут стричься, бриться, завиваться и укладываться.
Спокойно предвкушая эти тучные времена, Дамьен, одинокий волк парикмахерского искусства, впервые в жизни планирует взять ассистентку: «Хочу временно пригласить приятельницу, она уже на пенсии, на брашинг и мытье головы. Ее помощь позволит мне обслуживать по 10–12 клиентов в день дополнительно».
Мэтр уточняет, усмехаясь в трубку: «Я пойду на это не ради денег, а в знак солидарности с согражданами. Чтобы на наших улицах поскорее стало побольше красивых людей».
Эти времена не за горами, уверен Дамьен, который берет за свои великолепные стрижки очень умеренную плату.
«Я вот тут, чтобы выручить человека, подстриг на днях одного своего друга из банка Ротшильдов. Он говорит, что экономика уже провалилась очень сильно, и только месяцев через шесть потихоньку начнется восстановление, — вздыхает парикмахер, уточняя на всякий случай: — Мы оба были в масках».
Диалог парикмахера и банкира можно сопоставить с последними экономическими данными: 8 апреля Банк Франции объявил, что из-за санитарного кризиса падение ВВП в первом триместре составит 6%, страна вошла в рецессию.
«Каждые 15 дней карантина обходятся примерно в 1,5% ВВП и на 1% увеличивают госдолг», — заявили в банке, подчеркнув, что экономическая активность в первые 15 дней карантина снизилась на 32%. Уточнили: такого снижения экономической активности не было во время кризиса 2008 года. Почти так же плохо французской экономике в последний раз было во время знаменитого «красного мая» 1968-го, но и тогда ВВП за триместр падал максимум на 5,3%. Министр Ле Мэр идет еще дальше и, вслед за МВФ, сравнивает происходящее с Великой депрессией. Выходить из нее придется всем миром.
Психоаналитик Майя Э. тоже не останется без работы.
Париж
*Большинство из них — работающие в малом бизнесе, где штат сотрудников не превышает 50 человек.
**«Помощь в 1500 евро уже получили 622 000 малых предприятий и самозанятых», — порадовался 7 апреля министр бюджета Дарманен. Помимо этого, на компенсацию в 2000 евро могут рассчитывать те, кому угрожает банкротство. Впрочем, министр экономики пообещал, что на днях размер помощи увеличат до 5000.
