Иван Астафьев уволился с работы 10 марта. «Сразу скажу, что мое увольнение не связано с кризисом», — оговаривается он. По образованию Астафьев — юрист, до недавнего времени им и работал в крупной международной компании. В конце прошлого года он вместе со своим товарищем задумал открыть свой собственный кофейный бизнес. «Подгадал», — смеется Иван.

К концу марта производство уже началось: прямо сейчас идет процесс упаковки кофе. Инвестиции есть, уже велись переговоры с различными арендодателями — в том числе крупными торговыми центрами. «Но, к сожалению, из-за этого кризиса все встало. Поэтому я и решил зарегистрироваться как безработный».

Обратиться в московский Центр занятости населения Астафьев решил, после того как Путин 25 марта впервые обратился к россиянам по телевидению. Тогда он объявил нерабочими днями неделю с 28 марта по 5 апреля, а Собянин сразу после этого одним указом закрыл рестораны, кафе, бары и большие парки.

— Я просто решил, что в этой ситуации надо постараться получить от государства хоть какую-то минимальную выгоду, — рассказывает Иван. — Никакой реальной поддержки пока что нет. Даже то, что Сергеем Семеновичем объявлен режим форс-мажора, арендодатели не очень охотно принимают.

Обычно, чтобы стать безработным, вам нужно прийти в Центр занятости населения по месту вашей прописки и принести необходимые документы. Сейчас подать заявку в Москве можно дистанционно — нужно только отсканировать паспорт, трудовую книжку и справку о среднемесячном доходе с последнего места работы.

Иван и попытался это сделать еще на прошлой неделе. С 30 марта на сайте московского ЦЗН утверждалось, что заявку можно подать онлайн. Но сервис не работал. Заявку подать получилось только в понедельник. «Там еще технические требования — файлы должны быть размером не более 2 мегабайт, их должно быть не больше 10. У меня получился скан трудовой книжки больше 2 мегабайт, и пока я пытался разбить их на копии, сайт завис. Когда заработал, я смог все загрузить. В целом это занимает минут 5–7. Если все документы готовы и сканы под рукой, то это очень быстрый процесс».

Спустя три дня, правда, Астафьев обнаружил письмо, которое ему прислали на следующий день после подачи заявления — якобы он не приложил паспорт и диплом. В колл-центре ему посоветовали подать заявку повторно.

По закону в течение десяти дней служба занятости должна предоставить вам вакансии — если вам везде откажут, на 11-й день вы признаетесь безработным. Сергей Собянин поручил изменить этот порядок. «Среди прочего — необходимо убрать требование двух безуспешных попыток трудоустройства, которые в "обычные" времена предшествуют признанию гражданина безработным. Ходить на интервью в условиях самоизоляции невозможно», — написал он в своем блоге.

Иван ждет, что его признают безработным, и он сможет получить «хоть какую-то копейку от государства». Минимальные средства, чтобы пережить самоизоляцию, у него есть. После ее окончания он собирается запустить свой бизнес. «У меня широкий круг знакомств, у многих есть «подушки». Но есть и много тех людей, кто сможет пересидеть только апрель, но переждать также май будет невозможно».

***

В уязвимом положении сейчас индивидуальные предприниматели, учредители ООО и самозанятые. Встать на учет по безработице они не могут — для этого им нужно лишиться своего статуса.

Один из таких самозанятых — Дмитрий Коньшин. До недавнего времени он занимался грузоперевозками: «У меня есть автомобиль, я оказываю услуги знакомым и друзьям, заключая договоры с ИП о доставке грузов на легковой машине. Этим я зарабатывал деньги. С тех пор как нас посадили на карантин, я не осуществляю свою деятельность — нам велели сидеть дома».

Самозанятым Дмитрий стал вынужденно — после того как стал банкротом.

— Процедуру банкротства я проходил из-за кризиса. Нам рассказывали: «Денег нет, но вы держитесь». Банк отказал мне в рефинансировании кредита, и я вынужден был пройти процедуру банкротства. Я попытался устроиться на работу. Но у меня возраст — я 1971 года рождения. Предложений на рынке труда для нашей категории людей нет.

Как законопослушный гражданин, Коньшин официально оформился и стал платить налог на профессиональный доход. За услуги частникам он отдает государству 4% доходов, за услуги юрлицам — 6%.

Теперь он сидит дома вместе с женой и двумя детьми. На нем — алименты на другого ребенка, а еще налоги за рабочий март. «Налог я не заплачу — не знаю, будут ли они арестовывать счета. Алименты — это сразу начинают работать приставы. "Уважаемый господин, почему ты не платишь алименты? А почему ты не зарегистрировался как безработный?" А я не могу ничего сделать. Не могу работать и не могу зарегистрироваться, получается», — недоумевает он.

Дмитрий все же решил податься на биржу труда. Первое заявление подал 30 марта, в понедельник, но рассматривать заявки стали только через неделю — из-за большого потока желающих стать безработными. В колл-центре мужчину предупредили, что самозанятые не могут получить статус безработного, но посоветовали подать еще одно заявление. Коньшин так и сделал.

Жена Дмитрия работу не потеряла, но работает она в частной клинике. Поток клиентов там сокращается, ее доходы вскоре тоже могут сократиться. А в семье есть кредиты: чтобы получить отсрочку за машину, которая попадает под «кредитные каникулы», нужна справка с работы жены, подтверждающая, что ее доходы упали на 30%. «Но в справке НДФЛ будет отражена зарплата за прошлый месяц, а он был рабочий, — говорит мужчина. — И там падения на 30% не увидит никто. Падение может фигурировать только в справке за следующий месяц. По кредитам в совокупности мы должны заплатить 25–30 тысяч».

— Они же не ввели режим ЧС, карантина. Они придумали режим самоизоляции, но лишили граждан права на труд. Вот так в государстве у нас. Право на труд ограничили, а требования выплаты всего оставили. Платите — а с каких доходов, непонятно.

***

В Москве, пусть и с перебоями, но можно было подать заявление онлайн. В регионах с этим хуже. Жительница Анапы Анастасия Козицына, позвонив на горячую линию городского ЦЗН, услышала, что они не работают до 30 апреля. На сайте учреждения пишут, что прием граждан не осуществляется до 10 апреля, а с 13-го — по предварительной записи.

Анастасия — юрист, работала по специальности в компании: «Но она пошла на банкротство — так прямо и скажем. Два месяца тому назад, может быть, три месяца».

С тех пор женщина получала доходы от сдачи недвижимости в аренду — сдавала помещение в ярославском торговом центре под солярий. Свою квартиру в Анапе Анастасия тоже сдавала — вместе с семьей она жила на даче. «Это был нормальный заработок — для поддержания штанов хватало», — говорит она. Теперь солярий съехал, как и квартиранты. Она осталась совсем без денег.

Анастасия — мать-одиночка, но семья у нее большая: тринадцатилетняя дочка Маша, три собаки и два кота.

Даже если бы ей удалось встать на учет как безработной, ей были бы положены минимальные выплаты: с банкротством ее компании получить справку о доходах невозможно. Люди, которые работали больше года назад, могут претендовать только на 1500 рублей.

— Бывший муж, отец моей Маши, присылает мне бумагу, что не может больше алименты платить. Короче, мы оказались вообще без денег. Я пишу президенту, губернатору [Краснодарского края Вениамину Кондратьеву].

Анастасия говорит, что не верит в коронавирус и уж точно его не боится. «Мне что — пойти банк ограбить? Застрелиться? Мне убить Машу? Убить котов? Что нам делать? — недоумевает она. — Мы всей семьей готовы пойти в Коммунарку. Мы все — два кота, три собаки и я — мы все пойдем работать в эту больницу. Без масок. Без антисептиков. Нам есть нечего. Нам правда есть нечего».