Президент Владимир Путин 2 апреля объявил о продлении нерабочих дней до конца месяца из-за коронавируса, отметив, что они могут быть сокращены, если эпидемиологическая ситуация улучшится. Еще до закрытия малый и средний бизнес бил тревогу — число клиентов сильно уменьшилось, выручка упала, а платить зарплату сотрудникам и аренду по-прежнему надо. Правительство и региональные власти предложили ряд мер по поддержке отраслей, оказавшихся в сложной ситуации, среди которых — отсрочка по ряду платежей и предоставление кредитов под 0% для выплаты сотрудникам зарплат.

Но при таком скромном масштабе помощи многие предприниматели не продержатся и месяца, а миллионы людей потеряют работу. Требуются более серьезные меры. На платформе Change.org появилась петиция, адресованная Минфину и правительству, ее автор Даниил Махницкий попросил у властей полугодового обнуления налогов для малого и среднего бизнеса. На 13:00 3 апреля петицию подписали более 163 тысяч человек.

О том, как не допустить вымирания малого бизнеса и связанной с этим социальной катастрофы, «Новой» рассказал профессор департамента социологии НИУ ВШЭ Александр Чепуренко.

— В очередной раз, как мне представляется, проявлено то, что раньше называли отсутствием политической воли. То есть банкет объявлен, а за чей счет — не говорят. Понятно, что малый бизнес в регионах, да и в Москве и месяца не протянет без более существенной помощи. То, что было предложено правительством, у представителей малого бизнеса ничего, кроме горького смеха, не вызывает.

Я бы назвал две меры. Первая — та, которую уже анонсировало британское правительство. Там соответствующий банк, государственный агент, который работает с малым бизнесом, выплатит долги по кредитам малых предприятий, которые оказались в тяжелой ситуации не из-за своих собственных ошибок, а в связи с коронавирусом и форс-мажорными обстоятельствами.

Как мне представляется, в Российской Федерации тоже такой агент правительства есть, называется он Корпорация малого и среднего бизнеса. Счетная палата проверяла деятельность этой корпорации, и у нее возникло много вопросов относительно эффективности расходования средств.

Сейчас наступает момент истины, когда должны быть даны поручения, чтобы этот агент правительства вместо притирок и примочек, фигурально говоря, сделал бы укол в сердце, то есть, возможно, взял бы на себя удар через систему уполномоченных банков, например, выпустив для этого неказначейские облигации. Или нашел бы какой-то финансовый инструмент, который мог бы помочь профинансировать эти расходы.

Никакие отсрочки по выплате кредитов тут не помогут, поскольку, для того чтобы выплатить этот кредит через шесть месяцев, надо будет в это время иметь какой-то денежный поток, а его не будет. Поэтому то, что предложено сейчас правительством, — это не лечение проблемы, а заговаривание и пришептывание.

Второе, на чей опыт стоит посмотреть, — это Германия, где власти прибегнут к программе, которую использовали во время предыдущего кризиса в 2008–2009 годах, когда тем предпринимателям, которые соглашались не сокращать работников в период кризиса, правительство (опять-таки через своих финансовых агентов) компенсировало порядка 60 % или 65 % зарплаты их работников.

Понятно, что заработные платы в Германии немного другие, чем в России, но тем не менее такой сигнал был бы довольно сильным, позволил бы сохранить какую-то часть работников, сохранить им какие-то доходы на период кризиса. Ведь это поддержка не столько малого бизнеса, сколько работников этих малых предприятий. Если мы не хотим, чтобы из примерно 30 миллионов работников малого бизнеса и самозанятых в течение нескольких недель 10–12–15 миллионов остались без средств к существованию, то действовать надо именно так.

[Опасения о закрытии большинства заведений] совершенно верны. Москва еще более-менее благополучный город. Здесь доходы повыше, какую-то часть работников им удалось пристроить, или самим начать доставлять продукты и блюда, или, что называется, отдать их в лизинг. Насколько я знаю, «Шоколадница» договорилась о том, что их сотрудники на период кризиса будут работать в «Магните». Понятно, что это всех их проблем не решает, потому что все равно 70–80 % денежного потока уходит, но тем не менее это Москва, где есть люди, которые готовы оплачивать услуги по доставке и так далее.

Я по своей ленте в соцсетях смотрю за тем, что пишут предприниматели из регионов, у меня просто волосы дыбом на голове встают. Картина, которую там описывают, может быть, не блокадный Ленинград, но уже близко к этому. По полгорода без работы в некоторых областных центрах, все стоит. У людей нет денег, соответственно, предприниматели, даже если бы они хотели организовать продажу каких-то продуктов, они опасаются делать закупки, потому что не уверены, что люди смогут оплатить эти покупки. Такая ситуация на начало апреля этого года.

С точки зрения борьбы с эпидемией — это правильно, конечно. Я думаю, здесь пошли по примеру некоторых европейских стран, в которых карантин действительно объявлен сразу на длительный срок, не на неделю и не на две, а на месяц. Живыми мы останемся, но надо еще есть, пить и откуда-то получать средства, чтобы оплачивать продукты, лекарства и так далее, то есть людям нужна работа. Работы у людей не будет, если государство сейчас не пойдет на меры прямой поддержки, и в первую очередь, конечно, малого бизнеса.

Почему его? Потому что там нет никакой финансовой подушки. Эти предприятия, в отличие от крупных, не смогут получить у банков реструктуризацию кредитов на выгодных условиях. Кроме того, надо учитывать то обстоятельство, что во многих российских населенных пунктах на сегодняшний день малый и средний бизнес — это основной работодатель. Это в Москве есть крупные бюджетные организации, министерства, ведомства и так далее. В малых и средних городах основной кормилец сегодня — это малый и средний бизнес. Если он встанет — все, это экономическая смерть.