Сюжеты · Общество

«Забастовка переросла в политический бунт»

Как сталинская власть боролась с рабочими волнениями и предотвращала их

Фрагмент письма Сталина Поскребышеву

«Москва. ЦК ВКП(б). Поскребышеву.

Для членов ПБ.

5 июня 1932 года

Протестую против опубликования в «Правде» статьи Ярославского о рабочих волнениях в Иванове-Вознесенске и смене там партруководства. Статья — явно неправильная с фактической стороны и вредная политически. Своей статьей Ярославский дал иностранным корреспондентам возможность писать о «новом Кронштадте», якобы «продиктовавшем последние решения ЦК и СНК о колхозной торговле». Кто дал Ярославскому право выступать с такой статьей, наносящей вред партии и явно выгодной нашим врагам? Почему редакция «Правды» допускает такие безответственные выступления? Почему дают Ярославскому бесконтрольное право пользоваться оружием, которым он не владеет и которым сплошь и рядом злоупотребляет во вред партии? Нельзя ли положить этому конец?

Сталин».

Что же произошло осенью 1932-го и вызвало такую реакцию генсека?

В статье «Перестроиться надо немедленно», опубликованной в «Правде» 31 мая 1932 года, ближайший соратник вождя Емельян Ярославский критиковал партийное руководство Ивановской области. При этом собственно о «волнениях» Ярославский не написал ни слова. Он написал только о том, что в массовом порядке «за невнимание к нуждам рабочих» были наказаны десятки партийных функционеров. Да и как бы он мог иначе написать?

Еще в декабре 1927 года Главлит издал такое дополнение к «Перечню сведений, не подлежащих оглашению»:

«Запрещается публиковать сведения: о волнениях, забастовках, беспорядках, манифестациях и т.п., о политических настроениях в рабоче-крестьянских массах (сведения о забастовках на частных предприятиях (кроме концессионных) печатать можно). Сведения о столкновениях с крестьянами. Сведения о роспуске кулацких и буржуазных Советов и о репрессиях, предпринимаемых по отношению к ним. Сведения о количестве политических преступлений, партийном составе обвиняемых по ним и данные о количестве приговоров суда, связанных с применением высшей меры наказания. Сведения об административных высылках социально-опасного элемента, как массовых, так и единичных».

В 1930 году запрет упоминать о социальных протестах в средствах массовой информации был повторен. Но люди, которые были «в курсе», понимали, что стало причиной появления статьи Ярославского.

Лазарь Каганович. Источник: Википедия

Среди бумаг, изъятых в начале октября 1932 года у партийного оппозиционера Раковского, обнаружился вредный документ под названием «Назад к партийной программе, к советской Конституции, ленинизму (Наши задачи)», в котором, в частности, говорилось: «Те, кто читали с вниманием статью Ярославского в «Правде», не могли не быть поражены «чрезвычайностью» поголовного снятия всех «комитетчиков» и обвинения их в неспособности к классовой чуткости к нуждам рабочих, их снабжению и т.д. «Чрезвычайности» снятия соответствовала и чрезвычайность в отправлении из Москвы Кагановича во главе особого поезда в хлебом, мукой, сахаром, мануфактурой и прочим. О причинах всей этой чрезвычайности «Правда» умалчивает и без какого-либо особого обстоятельства, которое заставило бы развязать языки, и впредь будет умалчивать».

На тексте — помета «Старый болван. И. Сталин». Эта оценка относилась к Емельяну Ярославскому.

Отступление о Ярославском

О нем — подробнее. Старый большевик. Родился в семье ссыльнопоселенцев. Получил начальное образование и в 9 лет поступил учеником в переплетную мастерскую, проработал в ней три года. В 1892 году окончил в Чите городское училище. По окончании сдал экстерном экзамен за четыре класса гимназии и больше нигде не учился.

Знания, по словам самого Ярославского, он получил, «самообразовываясь». Ярославский пишет в автобиографии, что ему «в голову никак не лезла латынь»; тем не менее, как утверждает, «знал свободно более 10 языков» (английский, немецкий, шведский, французский, итальянский, испанский, польский, ту же латынь, разговаривал на грузинском, узбекском, азербайджанском и армянском).

С 1903 года на нелегальном положении. Стал одним из руководителей Боевого центра РСДРП. Боевой центр создал хорошо вооруженные формирования, занимавшиеся экспроприациями — грабежами банков и частных лиц, средства от которых направлялись, в том числе, на партийные нужды.

В 1907 году Ярославский был арестован, приговорен к каторжным работам.

Если учесть, что практически все оставшиеся до революции годы он провел на каторге да в ссылках, плоды его самообразования вызывают недоверие. Тем не менее с января 1939 года был избран академиком АН СССР. Руководил кафедрой истории ВКП(б) в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б) и лекторской группой ЦК.

С 1925 года — бессменный председатель Центрального совета Союза воинствующих безбожников. В конце 1920-х годов Ярославский выступал за запрет на исполнение церковной музыки, в том числе Чайковского, Рахманинова, Моцарта, Баха, Генделя… «В данный момент, — писал Ярославский, — церковная музыка, хоть бы и в лучших ее произведениях, имеет актуально-реакционное значение».

Главный вдохновитель кампании против рождественских елок и инициатор отмены рождественского выходного и гонений на новогодние елки в СССР в 1929–1935 гг. в рамках антирелигиозной кампании.

Емельян Ярославский. Фото: Иван Шагин

Любопытно свидетельство Троцкого:

«В числе многих работ, которыми я руководил в партийном порядке, т.е. негласно и неофициально, была антирелигиозная пропаганда, которою Ленин интересовался чрезвычайно. В недели выздоровления он каким-то образом узнал, что Сталин маневрирует против меня, обновляя аппарат антирелигиозной пропаганды и отодвигая его от меня. На руководство антирелигиозной пропагандой тем временем был продвинут Ярославский, кажется, под видом моего заместителя. Вернувшись к работе и узнав об этом, Ленин на одном из заседаний Политбюро неистово накинулся на Молотова, в действительности на Сталина: «Я-ро-слав-ский? Да разве вы знаете Я-ро-слав-ского? Ведь это же курам на смех. Где же ему справиться с этой работой?» и пр. Горячность Ленина непосвященным могла казаться чрезмерной. Но дело было не в Ярославском, которого Ленин, правда, выносил с трудом».

Верный соратник Сталина, исполнитель его поручений. Выступал на съездах и пленумах ЦК, обличал оппозиционеров. В знаменитой книге Евгении Гинзбург «Крутой маршрут» описывается, как именно Ярославский «вел» в Москве ее дело — за неразоблачение ошибочной статьи коллеги. Ярославский добился максимального ужесточения кары, несмотря на то что статья была опубликована в двухтомнике, который он сам и редактировал.

В 1939 году написал книгу «О товарище Сталине». Одну из глав назвал «Вождь народов». Главная ее идея: «Рядом с Лениным, начиная с конца 1890-х годов, и всегда вместе с Лениным, всегда по одной дороге, никогда не сворачивая с этого пути, идет товарищ Сталин…»

В 60 лет награжден орденом Ленина, в 1943-м (в связи с 65-летием) получил Сталинскую премию.

Умер 4 декабря 1943 года в Москве от рака желудка. Прах захоронен в Кремлевской стене на Красной площади.

Завидная судьба!

«Заболевания рабочих на почве истощения»

Вот несколько фактов только из одной сводки ОГПУ, из числа регулярно подаваемых Сталину, октябрь 1930 года.

«На Еленском стеклозаводе (528 рабочих) хлебный паек за сентябрь месяц совершенно не выдавался вследствие отсутствия муки, которая должна была быть отгружена по нарядам Облсоюзхлеба.

На Думинческом чугунно-металлическом заводе в столовой обеды приготовляются большей частью без мяса. Столовая содержится грязно, посуды недостаточно. В конце августа в выданном в столовой хлебе была обнаружена запеченная крыса.

На бежицком заводе «Профинтерн» часто остаются без обеда 100 и более рабочих. Отмечен случай, когда бригадир, не получивший обеда, свалился от усталости. В ответ на предложение рабочих поесть он сказал, что дома у него большая семья, с которой он делится пайком, которого на всех не хватает. Некоторая часть рабочих систематически недоедает, в связи с чем в гор. Бежица имели место заболевания рабочих на почве истощения.

На суконной фабрике им. Ленина в столовой № 1 (г. Клинцы) в пище попадаются куски стекла, волосы и т.п.

На Рожновской каблучно-колодочной фабрике при обследовании столовой социально-бытовой комиссией отмечено, что хлеб хранится в сараях, в бочках и портится. Для заведующего столовой и его друзей приготовляются особые обеды, которые подаются им в особые комнаты. В обедах для рабочих попадаются папиросные окурки и мухи.

На лесозаводе «Коминтерн» в гор. Борисове рабочий-выдвиженец отказался есть поданный ему обед, бросив официантке под ноги тарелки, он поднял шум, т.к. в супе были обнаружены черви».

В тот день, когда вышла в «Правде» злополучная статья Ярославского, во французской Le Temps появилась публикация московского корреспондента газеты Пьера Берланда, который вскользь упомянул о событиях в Ивановской области. Он подчеркнул, что рабочие требовали не только решения проблемы с хлебом, но и сетовали на отсутствие демократии, что, по мнению Берланда, напоминало, хоть и с меньшей остротой, восстание в Кронштадте в 1921 году.

Все это показывало слабость власти, и поэтому сталинский гнев пал на автора (в общем-то безобидной) правдинской статьи, написанной (как и было принято) на невнятном «партийном» новоязе. И уже на ближайшем заседании Политбюро, 7 июня 1932 года, Ярославский был отстранен от руководства «Правдой».

Что же — реально — было в Вичуге?

23 марта центральное руководство приняло решение об отмене хлебных карточек для значительной части рабочих, которые были «связаны с землей»; в городе таких было около трех тысяч человек. А с 1 апреля резко снижались хлебные нормы: для рабочих с 16 до 11 кг, для детей и неработающих с 8 до 4 кг. И все это произошло без всякого объяснения.

Сталин в сопровождении сотрудника ОГПУ. Источник: Википедия

Рабочими были заняты административные здания города, освобождены из тюрьмы задержанные. Во время Вичугских волнений одним из главных событий стало «кровавое воскресенье» 10 апреля 1932 года — расстрел толпы сотрудниками ОГПУ при «защите здания ОГПУ». Известно, что было произведено от 30 до 60 выстрелов. «В результате один из рабочих по фамилии Полунин был убит на месте, другой рабочий с фабрики им. Ногина по фамилии Долгов получил ранение в ногу и скончался в больнице от заражения крови, и одна женщина получила легкое ранение».

Подробностей нет до сих пор. Известно лишь, что «волнения» выплеснулись далеко за границы этого города.

Из секретного доклада секретаря Ивановского обкома ВКП(б) И. Носова:

«Движение в Вичуге началось с 5 и ликвидировано 13, в Тейкове соответственно 8 и 15, в Лежневе — 10 и 13 и в Пучеже — 14 и 15 апреля. Забастовками было охвачено в Вичуге 50 % (около 10 тыс.) рабочих, в Тейкове — 40 % (около 2 тыс.) рабочих, в Лежневе — 60 % (около 2 тыс.) рабочих и в Пучеже — 60 % (около 1 тыс.) рабочих. В своем развитии забастовка переросла в политический бунт, который сопровождался избиением руководящих работников и разгромом советских учреждений милиции и ОГПУ (Вичуга), организацией «голодного похода» на Иваново с целью вызвать на забастовку Ивановских рабочих (Тейково)».

Причины были названы «с большевистской прямотой». «Правые» и «левые» оппортунисты, перерожденцы не разоблачались перед широкими партийными и беспартийными массами, на примерах борьбы с ними не воспитывались парторганизациями, в отношении их практиковалась система покровительства, состоящая из обывательской семейственности и местничества. Большевистская самокритика не являлась в ряде организаций орудием борьбы за генеральную линию партии и методом воспитания парторганизации в духе большевистской непримиримости со всякими извращениями ленинизма. В организации получили широкое распространение факты искажения организационных принципов большевизма, внутрипартийной демократии, принципов партийного руководства, подмены их враждебным партии либерализмом, расхлябанностью, бесхребетностью.

В результате отсутствия большевистского руководства и идейно-политического воспитания были не единичны случаи участия коммунистов в забастовке (Тейково — в забастовке участвовало 12 членов и 19 кандидатов — 31 член, т.е. 4,6% фабричной парторганизации, в Вичуге одним из руководителей забастовки на Шаговских фабриках был секретарь цеховой ячейки Белов, на фабрике им. Ногина в забастовке принимали участие 47 коммунистов и т.п.).

Отдельные руководители районных организаций, в сущности, дезертировали с работы. Секретарь Вичугского райкома Воркуев в момент забастовки, переросшей в восстание (! — П. Г.), взяв бюллетень, объявил себя больным; председатель Вичугского РИКа Арефьев в день начала забастовки с разрешения секретаря райкома уехал в Рыбинск за семьей. Председатель горсовета, получив с 5 апреля отпуск, уехал из Вичуги на второй день после начала забастовки. Председатель Тейковского горсовета не сделал ни одного выступления перед массами во время забастовки, но регулярно избирался забастовщиками во все комиссии и т.д.

Такое антипартийное поведение руководства районов усугублялось еще и тем, что в Вичугском, Тейковском и Лежневском районах, когда рабочие обратились в районные комитеты партии с просьбой разъяснить причины снижения норм снабжения, то руководство райкомов отказалось с ними разговаривать. По Иванову

за март у широкого слоя рабочих вследствие этого произошло снижение заработной платы. Так, например, у заводчиц при средней зарплате в 85 руб. снижение выразилось от 3 руб. до 18 руб. 72 коп. в месяц. У рабочих других профессий снижение составило от 5 до 12%.

Наличие извращений в выдаче зарплаты — задержка, многочисленные вычеты из зарплаты, составляющие нередко почти половину получаемой суммы, и т.д., резко сказалось на бюджете отдельных семей».

Не удивляют «причины» волнений, столь смело вскрытые в секретном документе перепуганным партийным чиновником? «Антипартийное поведение», «либерализм, расхлябанность и бесхребетность», конечно же, козни «классово чуждых элементов»…

Но дело не ограничилось единственным регионом.

В белорусском Борисове служило много призывников из Вичуги; только в 8-м артдивизионе их было 30 человек. И когда началась забастовка, они стали получать письма…

Вот цитата:

«Все кричат: «Давайте нам есть», а нам отвечали: «Это, товарищи, еще не голод, а тогда будет голод, когда будем есть своих детей…» Какой-то гражданин говорил, этого не будет и не допускайте до того, что они нас заставляют есть своих детей… Бастовали почти всю ночь, так и не дали ночной смене работать… Выехала милиция конная, как наперли, так и лошадей с ног долой, троих чуть живых в больницу увезли, одному милиционеру как дадут кирпичом прямо в глаз, так и с лошади слетел… 10 апреля началась забастовка и в Родниках, и в Старой Вичуге, везде фабрики стоят, рабочие не идут на работу, просят, давайте нам есть… Вот, Вася, за что мы боролись, заставляет советская власть есть своих детей».

Результат — в Борисове произошли беспорядки и разгром хлебных складов.

Последствия «Вичугского бунта»

Сталин быстро понял всю серьезность случившегося. Были сделаны реальные шаги, «новый Кронштадт» все-таки вынудил «продиктовать решения ЦК и СНК о колхозной торговле». Фактически «вичугский бунт» отменил «большой скачок», о котором партийные конференции говорили еще в феврале 1932 года. В мае-июне серией постановлений была, по сути, отменена «чрезвычайность» в экономике, частично восстанавливались рыночные отношения, произошел крутой поворот в развитии колхозной торговли.

Перечислю эти постановления «сталинского неоНЭПа»:

6 мая 1932 г. — Постановление «О плане хлебозаготовок из урожая 1932 года и развертывании колхозной торговли хлебом».
10 мая 1932 г. — Постановление «О плане скотозаготовок и о мясной торговле колхозников и единоличных трудящихся крестьян».
20 мая 1932 г. — Постановление «О порядке производства торговли колхозов, колхозников, и трудящихся единоличных крестьян и уменьшении налога на торговлю сельскохозяйственными продуктами».
7 июня 1932 г. — Постановление «О снижении обязательств колхозов, колхозников и единоличных трудящихся крестьян по контрактации плодоовощей урожая 1932 г.».
14 июня 1932 г. — Постановление «О снижении обязательств по контрактации картофеля урожая 1932 г.».

Некоторые цитаты из этих постановлений:

«Советская власть получила возможность, наряду с методом государственных хлебозаготовок, практиковать, как средство снабжения городского населения, другой метод, метод торговли хлебом самими колхозами и колхозниками».
«Предоставить колхозам и колхозникам полную возможность беспрепятственной продажи излишков своего хлеба по своему усмотрению как на базарах и рынках, так и в своих колхозных лавках».
«Отменить все существующие как республиканские, так и местные налоги и сборы с торговли колхозов, колхозников и единоличных трудящихся крестьян продуктами своего сельскохозяйственного производства на базарах, площадях, станциях железных дорог, пристанях (хлеб, мясо, птица, яйца, молочные продукты, овощи, фрукты и т.п.)».

Но «получилось» ненадолго. Власть быстро пришла в себя.

Что было потом?

Видный работник ОГПУ Михаил Шнейдер был в свое время сослан из Москвы в Иваново начальником милиции. Благодаря этому избежал расстрела, «отделался» лагерями и потом написал знаменитую книгу воспоминаний «НКВД изнутри».

«Рано утром 7 августа (1937 года) из Ярославля в Иваново прибыл специальный поезд с группой работников ЦК, возглавляемых Кагановичем и Шкирятовым. Поскольку на Кагановича в Ярославле якобы подготавливалось покушение, мне как начальнику милиции было поручено максимально усилить охрану представителей ЦК, хотя с ними из Москвы прибыла охрана, чуть ли не 35 человек…

Каганович выступает на Вичугском машиностроительном заводе. Фото: архив

Каганович и Шкирятов отказались остановиться на даче обкома партии в Ломах, где ранее намечалось их разместить, и поехали на дачу к Радзивиловскому (начальник Ивановского УНКВД; расстрелян. — П. Г.), которая была расположена отдельно в лесу недалеко от поселка Ломы.

Мне пришлось оторвать от повседневной работы почти весь оперативный состав милиции и организовать охрану шоссе, а позади дачи Радзивиловского, в лесу, держать в боевой готовности эскадрон милицейской кавалерии».

8 августа был созван пленум обкома партии.

1-й секретарь обкома Иван Носов. Источник: Википедия

«Носов еще оставался секретарем обкома, но Каганович уже привез с собой на должность первого секретаря обкома бывшего секретаря Краснопресненского райкома партии Москвы Симочкина, на должность председателя облисполкома — бывшего секретаря Дмитровского района Московской области Марчука, а на должность секретаря горкома — Виктора Александровича Аралова (после Великой Отечественной войны ставшего заместителем министра соцобеспечения РСФСР) и третьего секретаря обкома — Короткова.

Все произошло очень быстро. Каганович и Шкирятов назвали ряд фамилий руководящих работников, обвинив их в троцкизме и прочих грехах.

Всех их тут же на пленуме исключили из партии и по выходе из зала арестовали.

Носов в тот день арестован не был, но был снят с работы.

К моменту приезда Кагановича и Шкирятова в Иваново в связи с массовыми арестами руководящих партийных и советских работников совершенно не оставалось места в тюрьмах для уголовных преступников и бандитов, пойманных милицией.

В самом Иванове для этой цели закрыли один из больших детдомов, отведя обширное здание под тюрьму, и новоявленный первый секретарь обкома Симочкин, не задумываясь, дал согласие на закрытие детдома».

Самое время было открывать новые тюрьмы.

*******

Пережившего «Вичугский бунт» 1-го секретаря обкома Ивана Носова судьба догнала через 5 лет. На пленуме ЦК ВКП(б) (11-12 октября 1937 года) он был исключен из состава ЦК как разоблаченный «враг народа». Арестован. Приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере. Расстрелян в тот же день.

Сменивший Носова Василий Симочкин проработал на посту 1-го секретаря обкома год с небольшим. Тоже расстрелян.