11 ноября Госдума приняла во втором и третьем чтениях закон, понижающий с 16 до 14 лет возраст привлечения к уголовной ответственности за преступления «диверсионной направленности», одновременно введя в УК ряд статей об организации, участии, содействии и обучении диверсионной деятельности (по аналогии с терроризмом). Сегодня этот закон одобрил Совет Федерации.
Можно было бы ограничиться новостью об этом с указанием на то, что она вписывается в общий репрессивный тренд, но мы все же присмотримся к тому, что правоохранительные органы называют «диверсиями».
Вот типичная история, которую рассказывает сайт «Медиазона»*. В Архангельской области двух подростков задержали по делу о диверсии на Северной железной дороге. Им предъявили обвинение в диверсии, совершенной группой лиц по предварительному сговору. По версии следствия, 4 августа одному из подростков 2009 года рождения написал «представитель украинских спецслужб». Он предложил за деньги повредить железнодорожную инфраструктуру. Юноша согласился и привлек к этому сверстника. Вместе они подожгли релейные шкафы на станции «Коноша-1». Один из задержанных рассказал, что изначально у подростков не было денег на бензин, и средства на карту им перечислил «куратор».
Подросток, о котором упоминается в сообщении, или только что достиг 16-летнего возраста, или по состоянию на август почти его достиг. От точной даты дня рождения будет зависеть возможность его привлечения к уголовной ответственности (то же самое касается и его сообщника). Изменения, только что внесенные в статью 20 УК, позволят привлекать к ответственности по «диверсионным статьям» подростков с 14-летнего возраста. Такая планка уже установлена для составов «теракт» и «умышленное уничтожение или повреждение имущества» при отягчающих обстоятельствах (ст. 167 УК).
Резкий рост преступлений такого рода — поджогов вышек сотовой связи, релейных шкафов и реже автомобилей — наблюдается с начала СВО: в 2024 году число привлеченных лиц несколько снизилось, но в 2025-м последовал новый резкий скачок.
Некоторое время судебная практика колебалась между квалификацией таких преступлений как умышленного уничтожения имущества (до 5 лет по части 2) или как диверсии (ст. 281, от 12 до 20 лет при совершении группой лиц по предварительному сговору).
Пожалуй, квалификация по ст. 281 УК юридически более правильна: хотя мотивом чаще всего является обещанное вознаграждение, последствия уничтожения или порчи инфраструктурных объектов охватываются косвенным умыслом исполнителей. Загадка в другом — а именно в заранее известном отсутствии таких (серьезных) последствий. Как объясняют специалисты в области железнодорожного транспорта, при выведении из строя релейного шкафа все семафоры загораются красным, так что такие действия могут повлечь задержку в прохождении поездов (редко значительную), но не катастрофу. То же самое касается вышек сотовой связи и т.п.
Во всех случаях таких диверсий наказаны только исполнители, организаторы и подстрекатели не выявлены, чаще всего они фигурируют в следственных документах как «украинские спецслужбы». Вопрос: что толку врагу в релейных шкафах, тем более в отдаленных от мест боевых действий регионах (в нашем примере это Архангельск)? Овчинка выделки не стоит.
Часто диверсантов ловят прямо на месте преступления или еще на стадии приготовления к нему. Это может свидетельствовать, что за частью таких случаев могут стоять действительно провокаторы от спецслужб, только не украинские.
Понижение возраста привлечения к ответственности до 14 лет увеличит число пойманных «диверсантов», но не остановит настоящих, взрослых и квалифицированных диверсантов, способных нанести действительно серьезный урон и ущерб. Их остановит только положительный результат мирных переговоров.
* Минюст России внес в реестр «иноагентов».