Ты не мусор

Экодрамеди, приключенческий триллер с привкусом антиутопии — непривычный жанровый микс в отечественном анимастроении. 

Авторы — дважды оскаровский номинант Константин Бронзит («Мы не можем жить без космоса», «На краю земли») и создатель популярнейшего сериала «Три кота» Дмитрий Высоцкий. 

Художник — Роман Соколов («Смешарики» и совершенно восхитительные «Друзья», а еще анимация к трагифарсу «Изображая жертву»). Все последние фильмы Бронзит опирается на изображения и персонажей, придуманных Соколовым. 

Это вторая в нашей новой киноистории официальная копродукция с Канадой после увенчанного «Оскаром» фильма «Старик и море» Александра Петрова. 

Производство — «Студия Метрафильмс» (Артем Васильев) и Lakeside Animation Studio при поддержке Фонда кино (канадская студия Lakeside Animation активно работала с РФ, можно вспомнить «Антологию русского хоррора: Красный состав» по произведениям русской литературы). 

Рабочее название фильма — «Мусор». 

И начинается все с мусорного бака рядом с рекламой какой-то яркой дряни под сияющим голубым утренним небом с журчащими птичками. На мусорном баке — имена продюсеров (символично), на облезлом мусоровозе — имена авторов. 

Из окна пролетающего ландо волосатая рука выбрасывает на помойку модный оранжевый галстук заковыристой фирмы «Маккиерини». Тут и встречает галстук-мажор Мак нетерпеливую толпу отбросов, ждущих очередного мусоровоза. 

А вот и главные герои. В одной компании (на одной свалке) волей злодейки судьбы оказываются: некогда кутюровский брендовый Мак, изящная, хотя и надтреснутая фарфоровая вазочка Лили, баллон освежителя воздуха Бриз, работяга-ботинок с приклеенной к подошве жвачкой, треснутый кнопочный телефон Дедушка Лектор, бесконечно цитирующий классиков, и розововолосая малышка — катушка ниток. 

Вместе они отправляются в невероятное и опасное путешествие к невозможному. У каждого своя мечта: Мак мечтает вернуть свою роскошную жизнь со своим жирным роскошным хозяином, вазочка грезит об Академии художеств, нитяная малышка — о швейной машинке, разряжающийся телефон — о встрече с рассеянным ученым, его потерявшим. 

А над ними парит невесомый пластиковый Эзотерий, пакет из магазина «Благая весть», в короткой проповеди обещая братьям и сестрам благодать и лучшую долю. Да ветер обрывает проповедь, Эзотерий улетает, но обещает вернуться. 

«Бороться и искать, найти и не сдаваться»? Держать путь к белым крыльям ангелов, к Великому разделителю? Но как же попасть в заветный мусорный рай? И есть ли он? Не лучше ли вернуться на родную помойку? И что общего у райской земли с адом? Дорогая цена выбора, даже если ты сам ничего не стоишь. 

Среди чудовищ, которые встречаются им на пути, — гигантские пылесосы, машина забвения, дорожный каток, подземная река, горящая библиотека и прочие кошмары. Но еще сверхопасная звезда фильма — Крыса-книгочейка. Впрочем, она избирательна: Пастернака терпеть не может, слишком пресный: «Жевала она вашего Живаго». Другое дело — Данте, особенно аппетитен «Ад». Или «Чайку по имени Джонатан» сожрать. Только неспешно, со смаком, страница за страницей. 

Нет, товарищи по свалке, не бойтесь, иначе заживо сгниете в помойной куче. Вставайте и идите. Давайте же, команда неудачников! Может быть, самое важное — обняться, в смертельной опасности помочь другому, чтобы обрести себя, потерянного. 

В этом кино вообще нет единомыслия. Каждый увидит его по-своему. Нет в нем и пафоса. Только ирония. Точнее, здоровая, не без едкости, самоирония. И множество запоминающихся деталей. Чайки-ангелы над гигантской мусорной дискотекой — неужели это и есть рай? Или одноглазая поломанная кукла, баюкающая некондиционного солдатика из коллекции. Или разъевшийся чайка-капитан Джонатан Ливингстон — шеф охраны свалки, заразившийся благородством наших, бросающихся на амбразуру смерти героев. 

И конечно, это фильм не про осознанное потребление мусора. Он про нас — растерянных, ждущих своего Джонатана Ливингстона, который укажет дорогу. 

«На выброс» — редкий в нашем кино гость, арт-мейнстрим. 

В дизайне, предложенном художником Романом Соколовым, сочетание точных узнаваемых деталей и образности, взрослой язвительности и детского мойдодыровского рисунка. Именно так — просто, с легким, ненатужным изображением — можно говорить о сложных вещах.