Куда уходят книги…

Официальная реальность

И это первое, что меня на ММКЯ удивило. Казалось бы — суббота, прекрасная погода, ВДНХ, крупный книжный фестиваль — по опыту прошлых лет я полагал, что будет тесно. Тем более и официальные данные говорили: ярмарку за пять дней посетили 63 тысячи человек. Народу, бесспорно, на ярмарку пришло немало, но так чтобы прямо толкаться — такого нет. 

Я ходил свободно, и даже к прилавкам «крупняка» — АСТ, к примеру, где людей стояло побольше, — можно было приблизиться без проблем. К слову, один конец у них занимал сплошь Прилепин, среди книг которого почетное место постарались явно отдать «Туме». И это было самое безлюдное пространство обширного стенда этого издательства.

Второе, что удивило — книги занимали от силы половину 57-го павильона на двух этажах. Посередине павильона красовался большой шатер почетного гостя ярмарки — Индии, а за ним вход в какие-то адские пещеры, полыхающие красным и синим огнем… Это интерактивная выставка «Россия — моя история», и мне туда не надо. 

Показываю билет, иду внутрь и сразу натыкаюсь на стенд очень-очень «патриотического» издательства. Стоят человек пять, листают книги. Все те же «русские зимы» и прочие времена года… Названия книг похожи на лозунги. Молодой батюшка что-то с жаром объясняет двум барышням. Что-то про Сталина. «Он войну великую выиграл…» — доносится до меня. 

Дальше лучше не стало: «патриотической» литературой ярмарка забита под завязку. Это не удивляет — все крупные официальные книжные мероприятия в России сейчас такие, здесь ничего не меняется, разве что Сталина стало больше. Вот насчет спроса есть сомнения. Какие-то стенды подобного рода пользовались некоторой популярностью — например, у «Комсомольской правды» торговля шла активно. Интересовались также книгами «Вече», которое стало издательством года по версии конкурса профмастерства «Ревизор». Но у них был хотя бы Астафьев.

Книг на военную тематику на ММКЯ продавалось гигантское количество: и на тему СВО, и на тему Великой Отечественной и других (и не только Z-издания, попадались и исторические, исследовательские работы), и какая-нибудь супербоевая фантастика… Вот чего я не увидел совсем, так это «лейтенантской прозы». Это кажется странным: ее активно продвигало в последние годы как государство, так и Z-сообщество. Захар Прилепин регулярно сетует, что ее не читают… В итоге: Прилепин есть, а «лейтенантской прозы» нет. Коммерчески невыгодно или поняли, что «лейтенантскую прозу» под нынешнюю «героическую» риторику не подшить?

А книги Союза писателей России народ вообще обтекал, как река, не останавливаясь. Напротив располагалась китайская литература, и мне пришло в голову, что продавцы на стенде СПР похожи на героя поговорки, которые сидят на склоне и ждут, пока река пронесет мимо тело их врага. Дама за прилавком провожает меня тоскливым взглядом голодной волчицы. Впрочем, так она глядит на каждого, кто не глядит на ее книги. То есть на всех.

Ярмарка имеет статус международной. С этим не поспоришь: ведь присутствуют Белоруссия, Иран, Китай, Северная Корея. Вот только и к ним особого интереса я не вижу. Пустует пространство у стенда иранской литературы, где на большинстве книг блестит арабская вязь. Да, вряд ли у нас борьба с англицизмами зашла настолько далеко, что люди с английского массово переключились на фарси… «У меня дома знаешь, какая библиотека? Две тысячи томов!» — рассказывает с жаром своему скучающему напарнику на чистом русском молодой человек за прилавком.

Индийский павильон действительно оформлен красочно, ярко, броско, но и там посетителей немного. У входа стоят две гигантские матрешки. Некоторое время пытаюсь сообразить, какое отношение сие имеет к индийскому книгоизданию, потом понимаю, что они стилизованы под индусов. Напротив матрешек — лестница на второй этаж, на ступенях-скамейках отягощенные покупками посетители несколько ошалело взирают на этот международный креатив. Что ж…

Вдруг вижу очередь. Одна, вторая — десятка два книголюбов, не так уж и мало. Некоторое время не понимаю, откуда очередь, но затем до слона доходит: за автографами стоят! Сплошь молодежь. Молодых здесь вообще много, гораздо больше, чем пожилых людей. 

Спрашиваю симпатичную кудрявую девчушку:

— Зачем стоим, не скажете?

Девушка задорно округляет глаза:

— О! Как, вы не знаете? Да там… там… Там такая крутая тетка подписывает, прямо вау! Ой, как здорово!

Фамилию тетки она никак не может вспомнить. Может, оно и к лучшему, так как тетка при ближайшем рассмотрении оказывается небритым дядькой средних лет. 

Прохожу мимо одной из площадок для выступлений — их на ММКЯ много, и выступлений тоже много. На крупные имена, такие как Александра Маринина или Дарья Донцова, валят валом. А так — сидят люди, десяток-другой, послушают немного, уходят, другие присаживаются отдохнуть и рассеянно послушать, что им со сцены говорят… 

Меня опять настигает «патриотизм»: молодой человек рассказывает, заметно волнуясь, как собирает гуманитарку для бойцов СВО. При чем тут литература? А, вот при чем: он, оказывается, поэт. После длинного рассказа о своих деяниях на гуманитарном поприще он начинает читать стихи. Ему рукоплещет группа молодежи в военной форме: и юноши, и девушки. Я отвлекаюсь на секунду, оборачиваюсь обратно. Поэт продолжает обращаться к пустым креслам: молодых людей как ветром сдуло.

Подхожу к стендам крупных издательств. О, наконец-то я вижу классику! Ее тоже немного. 

В целом у меня создалось ощущение, что ассортимент на ММКЯ довольно скудный и весьма специфичный, и это я выношу за скобки «патриотизм». Нет, найти кое-что можно; я, к примеру, нашел — но для этого нужно сильно постараться. Безусловно, много интересного отыщут для себя любители жанровой литературы: фантастика, фэнтези, детективы — все это представлено во множестве. Много детской литературы, и очень даже симпатичной. А какие там художественные издания, какие альбомы живописи! Единственное, цена — кусается…

Но, как мне показалось,

Представители отрасли в принципе не делают особого секрета из того, что книжная сфера в России переживает трудные времена. Так, в рамках ММКЯ Российский книжный союз совместно с Минцифры провел ежегодную отраслевую конференцию «Книжный рынок России». Там выступала президент Ассоциации книгораспространителей Светлана Зорина, которая перечислила вызовы, с которыми сталкивается, в частности, книжная розница (ее выступление пересказывает журнал «Книжная индустрия): рост стоимости книги в условиях падения покупательской способности населения; ценовой демпинг маркетплейсов; рост затрат и падение рентабельности бизнеса; острый дефицит квалифицированных кадров, жизнь в условиях постоянной турбулентности, соблюдение книжными магазинами новых законодательных актов…

Представители официальных книжных структур очень аккуратно, но часто упоминают о проблемах, с которыми сталкивается отрасль при «соблюдении новых законодательных актов». Главную же их причину — военные действия — не озвучивает по понятным причинам никто, но понимают, убежден, все.

На ММКЯ эти проблемы проявляются довольно отчетливо, особенно в области «соблюдения нового законодательства»: литература там предстала в изрядно усеченном виде. Глядя на стенды, я ловил себя на мысли: может, я наблюдаю результаты работы направленного на выявление всяческой крамолы ИИ-цензора, про который заговорили в последнее время книжные телеграм-каналы? Вот он и навыявлял, что и представить толком нечего…

Уж не говорю про то, что не было книг «иноагентов», ЛГБТ*, феминизма и прочей «запрещенки». Я и не ждал, что на официальном мероприятии найдутся такие храбрецы. Но на ММКЯ отсутствовали полностью книжные магазины, много хороших издательств, а другие были представлены крохотными киосками. 

Например, издательство «Новое литературное обозрение» ютилось в совсем небольшом пространстве: туда много не вместишь. Мне стало даже обидно: неделю назад я ходил на их распродажу и видел, какое количество книг они могут предложить и какое количество любителей литературы ими интересуется.

Параллельная реальность

Эта распродажа прошла в Новом пространстве Театра Наций на Страстном бульваре. «Приходите и приносите большие сумки и рюкзаки — уйти без покупок будет сложно», — призывало «НЛО», и призывало правильно. Я очень порадовался, что предусмотрительно взял вместительный рюкзак.

Давненько я не стоял в очередях полтора часа! Помещения там для книжной ярмарки не шибко обширные, и передвигаться удавалось с большим трудом. Казалось, что здесь собралась вся читающая Москва. Фотографии с этого мероприятия уже облетели русскоязычный интернет, став доказательством искреннего интереса и тяги людей к глубокой, серьезной литературе. 

Столы были завалены замечательными книгами. Я глядел на них, и мне становилось как-то не по себе: с 1 сентября многие из этих книг из продажи исчезли. Это — сильный удар, ведь здесь был собран цвет современной российской мысли: философской, экономической, исторической, литературной. И все это теперь стараниями властей, которым почему-то эта мысль враждебна, вытеснено из легального оборота, обречено на подпольное существование. Здесь наглядно видно, чего лишается российская литература. 

Несмотря на тесноту и духоту, никаких конфликтов: все вежливы, улыбчивы, никто никого не торопит, стараются помочь и подсказать, где лежит искомый заветный том. 

Стоящие в очереди люди держат в руках огромные стопки книг. Впереди меня стоит девушка, сгорбившись от тяжести, она придерживает книги подбородком, чтобы конструкция не развалилась. Вот бедолага! Я соображаю, как помочь, но у меня у самого в руках стопка ненамного меньше. Тем временем к девушке подбегает старушка и бодро сует ей еще несколько книжек. Девушка улыбается.

— Ну что, мама, все?

— Нет, я пойду поищу Льва Гудкова**, я тут где-то видела Гудкова! — бодро отвечает старушка. Рядом стоит сотрудница и обещает показать, где лежат труды социолога — между прочим, это два здоровенных тома. Старушка ловко ввинчивается в тесную толпу. 

Рядом стоят два молодых человека неформального вида. Один разглагольствует на тему активизма — мол, без него никуда. Его друг, кажется, не слушает, его внимание сосредоточено на очередном столе с книгами. Мое тоже: замечательные издания. Как бы ловчее книги перехватить, чтобы взять во-он ту, Линор Горалик**… Я опоздал: молодой человек дотягивается до нее первый. Его товарищ закатывает глаза:

— Господи, куда еще? Книги не должны отягощать! Я это не потащу! Нельзя же все скупить!

Подумав, он уточняет:

— Хотя, конечно, очень хочется. 

С этим утверждением соглашусь.

Другую часть отсутствующих на ММКЯ книг я нашел в небольшом дворике в Переведеновском переулке, недалеко от метро «Электрозаводская», в ЦТИ «Фабрика». Там прошла книжная ярмарка под говорящим названием «Черный рынок»: кульминация «Московской книжной недели». 

Сама организация этого мероприятия вызывает глубокое уважение: более 40 площадок по всей Москве, насыщенное расписание… Лекции, встречи, кинопоказы, экскурсии. Да, там было чего посмотреть. Огромная работа проделана, что и говорить.

Ее главный итог, на мой взгляд, то, что получили возможность показать себя многие независимые книжные магазины и издательства. Список участников — несколько десятков таких организаций (и многих из них на ММКЯ не было). А в том дворике — были, и представили отличный ассортимент, где можно было приобрести не только редкие книги, а еще, например, виниловые пластинки. 

У меня сложилось впечатление, что по количеству посетителей «Черный рынок» вышел менее густым, чем два предыдущих события. Получилась более камерная ярмарка, но это отнюдь не значит, что двор пустовал. 

Многие были знакомы между собой, и то и дело возникали такие диалоги:

— Только что видел такого-то. 

— Да, я тоже. И такой-то тоже здесь. И тот — вон, стоит у «Гаража». 

— А этот? Неужели не пришел? 

— Как без него! Обещал подтянуться через часик-другой…

Благодаря своей насыщенности и участию множества независимых структур «неделя» волей или неволей стала отличной альтернативой официальной ММКЯ. Этакая параллельная программа, куда живее той, что демонстрировали на ВДНХ.

…От ММКЯ у меня сложилось впечатление, что ярмарку провели больше для галочки. Главное там — даже не засилие «патриотических» книг и выступлений, а то, что я не заметил почти никакой увлеченности посетителей и работников за стендами. Многие там ходили бесцельно: масса людей вяло бродила между прилавками и, кажется, не очень понимала, что она, собственно, здесь делает.

Совсем иную картину я наблюдал на «НЛО». Уж там-то люди пришли заинтересованные! Многие явно шли туда уже с заранее составленными списками — я видел, как люди стоят с бумажками и сверяют по ним покупки. 

Кроме того, полагаю, немало посетителей распродажи «НЛО» осуществляли миссию спасения, и это создало какую-то особую атмосферу. 

(и, разумеется, помочь отличному издательству). И люди пошли спасать. Надеюсь, многое удалось сохранить таким образом, и миссия оказалась вполне выполнима. 

А на «Черном рынке» я увидел просто теплую, хорошую, дружелюбную книжную атмосферу. «Как в другой мир попал», — удивлялся мой друг, озираясь. Сюда пришли за общением, хорошими книгами, отличным настроением, и, как по мне, это и есть лучшее, что может быть в книжной ярмарке.

Все-таки не должно быть никаких миссий спасения, потому что не должно быть цензуры. То, что приходится бежать и спасть книги, спешить их купить, пока они не исчезли, — симптом тяжелого заболевания (но цель, без сомнения, благородная).

Самое главное, что продемонстрировала «Московская книжная неделя» — литература и книгоиздание в России живы, хотя их и ставят в чудовищные условия и жесткие рамки. Я часто читаю мнения о том, что внутри России литературы как таковой не осталось, что она вся отравлена. «Неделя» этот тезис наглядно опровергает. 

Да, крупные ярмарки, пропитанные «патриотизмом», стали скучны, серы. Да, российская действительность — это жесткая цензура и постоянно нависающий над головами дамоклов меч репрессий. Да, многие книги в стране стали недоступны. 

Но это не мерило состояния всей российской литературы. Она жива. Просто теперь ее надо искать в маленьких двориках.

* Признано экстремисткой организацией, деятельность на территории РФ запрещена

** Власти РФ внесли в реестр «иноагентов».