Строим жизнь

Вчерашнее будущее: прощание с образом

В отличие от многих людей, у которых в день начала военных действий в Украине за один день разрушился образ будущего, я не столкнулась с этой проблемой. По единственной причине — у меня в голове этого образа будущего никогда не было. В конце февраля 2022 года будущее — без всяких его образов — просто перестало для меня существовать.

К этому моменту у меня был рабочий проект, который я считала проектом жизни. Я работала в Высшей школе экономики, и мне посчастливилось принимать участие в процессе ее строительства и превращения из небольшого стартапа в огромный университет. Для меня это место всегда было пространством идей, пространством возможностей и пространством свободы.

Сейчас я думаю, что я не понимала тогда двух вещей: во-первых, насколько это пространство свободы хрупкое. И что единственное, что, вероятно, может сохранить институциональную память надолго, — это не само пространство, а то, что в нем рождается и со временем покидает его границы, — это люди, выпускники университета. Во-вторых, занимаясь изучением академического инбридинга и его последствий, то есть последствий найма университетами собственных выпускников, я недооценивала то, в какой степени мне, фактически выросшей внутри университета, не хватало внешнего опыта. Не понимания того, как что устроено вовне (этим я как раз достаточно занималась как исследователь), но прежде всего — ощущения жизни «человека в другой системе координат». Возможно, поэтому у меня было чувство, что это пространство будет существовать всегда.

До этого я жила с несколькими метафорами в голове, и сквозь их призму смотрела на происходящее. Жизнь происходила вокруг рабочего процесса, частью которого я себя ощущала, в нем и крутилась вокруг него, поэтому и метафоры были соответствующие. Главной, наверное, у меня в голове была метафора корабля, на котором я плыву, и курс, который я помогаю прокладывать. Ощущала влияние на то, куда корабль плывет, что он из себя представляет. Я соотносила все неизбежные, как мне казалось, компромиссы вокруг конкретных решений с этой метафорой.

В «Сказаниях Земноморья» Урсулы ле Гуинн я давным-давно прочитала фразу: 

Последнее годы я все чаще возвращалась к ней и задавала себе вопрос, не путаю ли я одно с другим? Не являются ли мои усилия по институциональному строительству попыткой уйти от вопроса, что происходит снаружи университета? И на самом деле, это ведь и есть вопрос «а как выглядит будущее?». И от ответа на него, как выясняется, до определенного момента можно уходить. До тех пор, пока твой корабль плывет, и ты прокладываешь путь.

С началом военных действий я поняла, что я не на корабле. Я на поезде, и этот поезд, все заметнее разгоняясь, мчится не туда. И тогда я решила сойти. Я помню эти ощущения, как будто это было вчера. Ты подходишь к двери вагона, в поезде хорошо, проносятся пейзажи за окном, все привычное и успокаивающее. Ты дергаешь дверь, ошеломленный грохотом колес и холодом того, что находится вовне, стоишь на подножке и — прыгаешь. В тот момент, когда принимаешь такое решение, понимаешь, насколько глубоко было связано твое настоящее с каким-то глубинным представлением о твоем будущем. И тогда на какой-то миг, момент начинает казаться, что будущего у тебя больше нет, оно разрушено. Именно не то, что рушится какой-то конкретный образ, а просто пропадает все.

Это ощущается до смешного больно. Гайто Газданов (писатель, творчество которого связано с эмиграцией начала ХХ века, произведения которого очень созвучны некоторым моментам сегодняшнего дня) точно описывает это ощущение в повести «Призрак Александра Вольфа»:

Все это ощущалось как огромная потеря. Потеря, которой в этот момент было нечего противопоставить. Кто ты теперь и как думать о будущем? О будущем, в котором ты должен как-то отделить себя от того, что долгие годы ощущалось как часть тебя? В тот день, когда я написала заявление об увольнении, я купила билет на самолет в один конец и зарегистрировалась на марафон. Этот марафон несколько следующих месяцев был единственным делом, запланированным «на будущее», и чем-то, что было только моим, к чему мне предстояло подготовиться самой, чем-то, что было про меня саму — без привязки к работе или статусам. С этим самым «билетом на марафон» начался для меня новый этап жизни.

Образ будущего сегодня: что помогает мне справляться

В начале думать о будущем тебе мешает прошлое. Даже больше — оно мешает думать о настоящем, чувствовать его и — по большому счету — принять. Потому что первое, о чем думаешь, — это о потерях привычных ощущений и возможностей. Для меня основной потерей была потеря возможности что-то строить. Мне нравится строить институты, и без этого кайфа институционального строительства жить оказывается очень сложно. Генри Киссинджер в своей книге «Leadership» пишет:

У меня это долго ощущалось похожим образом. Я думаю, нет иного способа справиться с таким чувством, кроме как дать себе время пережить эту потерю. Только время помогло мне принять в качестве факта, что мое будущее не обязательно будет выстроено по модели «все как было раньше, только в других условиях». Что какое бы количество «строительного материала» ты ни перетащил с собой на новое место, свое будущее ты все равно будешь строить с нуля. А значит — можешь себе позволить выстроить для себя новый образ будущего.

И очень сложно не превратить это для себя в череду разочарований. Я поняла для себя, что мне нужны какие-то другие подходы к строительству и вообще к пониманию устойчивости структур. Что не в каких бы то ни было внешних по отношению к себе структурах я смогу обрести определенность и устойчивость. Что мои новые точки опоры будут внутри меня.

И тогда я выбрала для себя, что для меня лучшие инвестиции в будущее — это понимание себя настоящей. Понимания и принятия себя вне какого-то Большого Проекта. А это значит — встреча со своими желаниями, своими мечтами, своими суперсилами и своими страхами один на один. В этот момент понимаешь, как мало всего про себя ты на самом деле знаешь, но именно с этим пониманием я стала обретать свободу. Свободу быть собой, свободу принимать свои возможности, свободу выбирать. И тогда — удивительным образом — я стала чаще испытывать разные простые чувства: радость, грусть и любовь. Эти чувства стали приходить ко мне на какие-то мгновения, но для того, чтобы их испытывать, мне больше не нужно было знать, что «будет в будущем». Вот ты смотришь на зеленый лист или оранжевый мандарин, наблюдаешь за сменой построек из окна автобуса, вот ты смотришь на сидящего рядом человека, и ты — это просто ты, и ты чувствуешь. Чувствуешь сегодня и живешь сегодня. И это дает силы думать про будущее.

Сегодня, когда я думаю про образ будущего, он для меня не про будущее устройство мира вокруг меня, а про ощущения у меня внутри. Возможно, поэтому спасительными и поддерживающими становятся для меня вещи, находящиеся вне времени и пространства. До сих пор я считаю лучшим решением при переезде было взять с собой любимые книги. Несколько ящиков книг — я выбирала те, с которыми были связаны какие-то особенные переживания. Они оказались связующим звеном между моим детством и сегодняшним этапом жизни.

Одной из первых больших покупок на новом месте стал книжный шкаф. Несколько шкафов — на вырост, чтобы влезли привезенные с собой книжки и было достаточно места для новых. Покупка новых книг — это то, что позволяет мне почувствовать, что будущее будет. В шкафах уже перестает хватать места, а я до сих пор не перестаю радоваться ощущениям, которые испытываешь, когда открываешь дверцу книжного шкафа — и в нем ждут тебя книги, которые тебе только предстоит прочесть. Я не вижу в этом чтении бегства от действительности. Я вижу в нем способ понять и принять действительность.

Похожим образом работает в моем случае живопись. Когда я смотрю на великие картины прошлого, они представляются мне чем-то вне времени и пространства. Я смотрю на них и физически ощущаю трепет от того, что соприкасаюсь с чем-то, что существовало до меня, будет существовать много веков после и что это «что-то» особым образом говорит со мной в эту минуты. Картины помогают мне принимать решения. Я никогда не знаю, поход в какой музей или минуты перед каким полотном окажутся судьбоносными, и я знаю (проверяла уже не раз), что не стоит добиваться повторной встречи и диалога, их может не быть, но это волшебное ощущение разговора с вечным — то, в чем для меня находятся силы для будущего.

В новом пространстве, лишенном привычных ориентиров, исчезают рутины, которые помогали осознавать направление и скорость происходящего. Особенная беда со скоростью. Ты выучил за сегодня 10 слов нового языка, языка твоей новой страны, — это много или мало? Ты потратил неделю на получение бюрократической бумажки — это быстро, и ты молодец, хорошо справился, или все пропало? Ты постоянно слышишь от разных людей вокруг — «дай себе время». Дай себе время — принять потери, осознать происходящее, успокоиться, прийти в себя… 

Год назад под окнами квартиры, в которой мы сейчас живем, началась большая стройка. Снесли старый дом, и на его месте начали строительство нового. В день, когда на месте старого дома экскаваторы разровняли рыхлый песок, оставив у нас под окнами рыжий прямоугольник, не обещавший ничего, кроме грохота и неудобств следующих месяцев, мне исполнилось 50 лет. Хорошая метафора нового этапа жизни, подумала я и завела телеграм-канал, в котором каждый день вот уже почти год появляется ровно одна фотография нашей стройки. День ото дня изменения практически незаметны. В какие-то дни работа кипит полным ходом. В какие-то — полная тишина. Но сегодня из окна на нас смотрит уже вполне себе дом — в нем еще меньше, чем нужно, этажей и вместо окон пока дыры, но это точно не уровень «ноль», это точно не развалины старого, это что-то новое, что медленно растет и скоро наполнится людьми и их жизнями.

Будущий образ будущего

Будущее сегодня связано для меня с тем, чтобы обрести способность находить собственные слова. Говорить своими словами о том, что для меня важно. Я пока не знаю, что будет моим следующим проектом, какого масштаба он будет, но я мечтаю, чтобы он был связан с возможностью других людей открывать себя и свои настоящие возможности.

Мои друзья и те незнакомые пока люди, кого я еще встречу и с которыми у меня есть шанс на дружбу. Вера в то, что меня ждут значимые встречи с такими людьми, помогает мне сегодня.

Когда я думаю о будущем, я думаю о сообществе людей, о совместности и связности. Израильское общество — уникальный живой пример того, как это бывает. Я живу, смотрю и не перестаю удивляться каждый день. Здесь удивительны не совпадения, а редчайшие случаи их отсутствия, тут можно каждый день думать над вопросом «кто такие мы?» и каждый день разбирать разные ответы. И искать свой. Я ищу.

Я думаю, что очень важно обсуждать будущее — потому что именно это позволяет тебе найти близких людей, позиции которых тебе созвучны, и вместе с этими людьми жить в настоящем. Когда ты делаешь с ними что-то сегодня, на самом деле ты делаешь это для завтра. Существующая в еврейской традиции концепция тикун олам (улучшение мира) — для меня не про конструирование альтернативных, лучших миров, а деятельные (пусть даже если небольшие) попытки сделать что-то в этом мире, в его настоящих условиях. Сделать это вместе с другими людьми.

Я думаю о сообществах, частью которых мы можем стать. Сообществах, которые можем построить. Думаю об источниках надежды и людях, которые дарят мне силы находить эту надежду в себе. Я пока не знаю, как это по-настоящему работает, но я хочу помогать людям находить собственные точки опоры. Каждый раз, когда у меня это немного получается, я чувствую радость. И меньше тревоги за будущее.

Я практически не смотрю художественные фильмы. Наверное, потому, что не люблю, когда мне навязывается какой-то визуальный нарратив, не оставляющий в моей голове пространства для сотворчества. В любом случае, я ожидаемым образом не посмотрела фильм «Не смотрите наверх» (вышедший осенью 2021 года), когда его смотрели и обсуждали многие. События февраля 2022-го как раз хорошо попадали в нарратив событий, которые надвигались неумолимо, но приближение которых никто не хотел замечать — каждый по своим соображениям.

Я посмотрела этот фильм сейчас, в феврале 2025 года. Конечно, сегодня жизнь добавила поводов увидеть в них и иные аналогии с событиями, происходящими сейчас в самых разных странах мира. Можно было бы сказать, что такие дополнительные иллюстрации, что «мы старательно не обращаем внимание на то, что находится у нас под носом». Сказать — и сильно расстроиться. Но для меня в этом фильме важным был финальный момент фильма, в котором семья главного героя собирается вместе с близкими друзьями и так встречает конец мира. Мне этот момент дает много надежды и понимания, что что бы ни ждало нас дальше и как бы мало контроля мы ни имели над будущим, выбор, как и с кем прожить сегодняшний день, у нас есть.

В феврале 2024 года я впервые прочла книгу Натана Щаранского «Не убоюсь зла». В ней есть слова, к которым я теперь периодически возвращаюсь:

Внутри меня живет надежда. И мне хочется, чтобы у меня внутри не было страха.

Мария Юдкевич

Об авторе:

Исследователь высшего образования, профессор Университета Хайфы, Израиль.