«Что еси госпоже при… за твое здоровье и за…»

Грамота № 1232

А ровно месяц назад, 27 и 28 июня, в Великом Новгороде были найдены две первые берестяные грамоты сезона 2025 года. Сразу на двух раскопах, находящихся по двум сторонам Волхова, на Софийской и Торговой сторонах города, — Троицком XVI и Иоанновском. Первую грамоту сезона — № 1232 — нашла Александра Душук, студентка второго курса исторического факультета Историко-архивного института РГГУ.

Июнь этого года был дождливым, а Троицкий раскоп без навеса, и девушке уже почти пришлось смириться с тем, что ее мечта неосуществима, ведь раскоп под проливным дождями превращался в болото с камышами. День, когда на участке археолога Ильи Воронкова была найдена желанная грамота, Александра назвала кульминацией пути, отметив и неоценимый вклад своих однокурсников.

«Грамота — маленькая, да удаленькая», — шутит профессор исторического факультета МГУ Елена Александровна Рыбина. На бересте две строки с упоминанием гривен: «Это платежи Волосова погоста — 88 гривен» там есть фото грамоты и они строго под копирайтом Фотография ©: Новгородский музей-заповедник).

Грамота №1233

Вторую грамоту нашел на Иоанновском раскопе (на месте кладбища при существовавшей до XVIII века церкви Иоанна Предтечи) Андрей, студент Московской духовной академии, также приехавший в Новгород на практику. Удивительно, что грамота со словами о здоровье была найдена среди гробов и скелетов.

Иоанновский раскоп сложен не только для новичков, но и для опытных рабочих. Тут и почти вертикальный трап на глубину пять метров, и постоянные заботы об откачке грунтовых вод. И обычную траншею для воды не прорубишь через гробы, поэтому воду, помимо насоса, приходится откачивать ведрами.

Каждое захоронение нужно сначала тщательно очистить от земли, используя мастерки и даже пластмассовые ножи и вилки, потом сделать фотографии и другие измерения и только потом вытащить гробы из раскопа и перенести мешки с костями в камералку. При этом Иоанновский раскоп — популярная достопримечательность, к нему экскурсоводы приводят туристов, сюда приезжают поработать волонтеры из разных городов страны, приходят посмотреть разные гости.

Вот над тобой — голова художницы из московского МХТ, и можно коротко обсудить с ней лучшие студенческие спектакли сезона, вот — новгородского историка Игоря Анкудинова, недавно с коллегами выпустившего новое дополненное издание «Грамот Великого Новгорода и Пскова» (запись Новгородского семинара с презентацией этой книги.

На Знаменском подворье, в кабинете, где работал академик Андрей Зализняк, его ученик и продолжатель дела академик РАН Алексей Гиппиус рассказал о свеженайденной грамоте с Иоанновского раскопа волонтерам — учителям и школьникам из Санкт-Петербурга. (Перемывая керамику, кости и кожу, ребята говорили о своих достижениях, в частности, одна девушка — о победе на олимпиаде по робототехнике. «Они удивительно талантливы. Я их даже побаиваюсь, мы такими не были», — восхищенно сказала мне одна из учителей).

«Интересным образом грамота получила номер 1233, хотя последняя грамота прошлого сезона была 1229. Дело в том, что в прошлом году уже не в Новгороде, а в области, рядом с деревней Меглецы Мошенского района, были найдены еще две грамоты — 1230 и 1231. «Черный археолог», раскопав клад новгородских монет конца XV века, обнаружил фрагменты бересты — очень поздние — конца XV века. В Новгороде берестяные грамоты самое позднее — это середина XV века. После этого кончается новгородский влажный культурный слой, в котором хорошо сохраняется органика. Поэтому моложе середины XV века в Новгороде грамот почти нет, а в области нашли два кусочка. Первый — это долговой документ, вложенный в кубышку с новгородками. А другая грамота написана чернилами, что большая редкость, на ней письмецо «Господарыне челом бью», — рассказал Алексей Гиппиус.

— Вы присутствовали при находке грамоты 1233 с вашего раскопа? — спросил он ребят.

— Нет, к сожалению.

— Это была, конечно, большая неожиданность — ее там найти. Замечательный нумизмат Иван Владимирович Волков представил ее прорисовку. Давайте мы ее и прочитаем.

Школьники с помощью А.А. Гиппиуса начали разбирать слова на грамоте. Строки посередине было разобрать несложно: «Что еси госпоже при… за твое здоровье и за…», а затем началось внимательное изучение штрихов в верхней части документа, и оказалось, что адресатов у грамоты было несколько, речь шла не об одной госпоже, а о нескольких господах. «Возможно, это фрагмент челобитной, которую подавали нескольким адресатам, в том числе — некой госпоже. Автор благодарил госпожу и обещал молиться за ее здоровье и, видимо, за здоровье ее детей», — предположил Алексей Алексеевич.

Троицкий раскоп

Сейчас в Великом Новгороде установились сухие и очень жаркие дни, в этом году погода не очень благоволит археологам. Проливные дожди сильно мешали работе в июне. И если над Иоанновским раскопом есть навес, позволяющий работать над расчисткой захоронений и в непогоду, то над Троицким его нет, и работа в поле замирала.

Напомню, что история Троицких раскопов неподалеку от новгородского Кремля ведет свое начало с 1973 года, когда в Людином (Гончарном) конце Софийской стороны был заложен Троицкий I раскоп по имени находящейся рядом церкви Троицы, и каждый новый получает следующий порядковый номер. Среди тысяч прекраснейших открытий и находок можно выделить раскопанную мастерскую художника XII века Олисея Гречина (ей Валентин Янин и его коллеги посвятили целую книгу) и древнейшую славянскую восковую книгу — Новгородскую псалтырь начала XI века.

Троицкий XVI раскоп, на котором идет работа и сегодня, находится в нескольких метрах от Троицкого XVII, именно о нем СМИ и соцсети много писали в прошлом году, и на спасение культурного слоя которого в сентябре 2024 года с энтузиазмом бросились десятки волонтеров из разных городов страны (был там и корреспондент «Новой» Одиссей Буртин), а я проработала там более 50 дней.

Несмотря на сложные погодные условия, к декабрю 2024 года работа на северной части Троицкого XVII раскопа успешно завершилась силами археологов из Новгородского музея-заповедника, МГУ им. Ломоносова, Института археологии РАН и Новгородского университета им. Ярослава Мудрого, новгородских рабочих и волонтеров, а на южной возобновилась в феврале (когда там возвели теплый ангар) и завершилась к маю. Были обнаружены тысячи ценных находок.

Когда материк — первозданный слой глины середины X века — был обретен, то в материковых ямах в апреле 2025 года даже прошло купание археологов с шампанским и сжигание ненужной обуви и одежды, а сейчас там вовсю кипит строительство — уже забиты сваи под фундамент будущего пятиэтажного историко-археологического центра им. академика Янина.

Помимо радости от хорошо сделанной работы, есть и повод для огорчений. Так, части волонтеров и рабочих Троицкого XVII до сих пор не выплачены все заработанные ими деньги. Строители постоянно обещают погасить долги, и история «вот уже в следующий понедельник переведем вам на карту» тянется с декабря 2024 года. Археологи, дававшие ребятам задания в сложных условиях ноября, разводят руками — мол, это проблема не наша, а строителей.

По всей видимости, Троицкий XVI раскоп тоже в этом году ждет «спасательная операция» — раскоп в это году нужно будет довести до материка, чтобы возвести электроподстанцию для строящегося центра, но пока на эти работы деньги не выделены. Сейчас работы ведутся силами небольшого числа профессиональных археологов МГУ, студентов-практикантов разных вузов России и редких волонтеров. В августе, если не будет финансирования, раскоп могут законсервировать. Не хочется думать, что потом археологов МГУ опять ждет вынужденно героическая работа поздней осенью и зимой.

Иоанновский раскоп

Между тем на Иоанновском раскопе, находящимся рядом с еще не исследованным Немецким двором (там пока стоят котельная и других учреждения), сделано открытие, которое уже дало, а обещает еще более интересные результаты — найдено кладбище XIII–XVI века.

«Надо сказать, что средневековых кладбищ в Новгороде было найдено много и изучались они неплохо, начиная с работ Артемия Арциховского у церкви Петра и Павла на Славне, там было кладбище XVI века. … Но наш объект уникальный, потому что он включает в себя кладбище и Московского периода, и слои XIII–XV веков. Мы изучаем сейчас погребения новгородцев, которые рождались и были крещены в церкви Иоанна Крестителя. Сюда люди приходили со своими радостями и горестями. Здесь людей отпевали. Эти люди строили Новгород, писали берестяные грамоты, они воевали, они торговали. Это безмолвные люди, о которых мы знаем очень мало. И впервые мы изучаем, как их провожали в последний путь», — так рассказывал о раскопе на традиционной «археологической пятнице» в августе 2024 года археолог Петр Гайдуков, член-корреспондент РАН, руководивший Троицкими и другими раскопами и недавно отметивший свое 70-летие на Иоанновском раскопе.

Церковь Иоанна Крестителя (или Иоанна Предтечи) в районе современной улицы Михайлова и Ильиной не раз упоминалась в новгородских летописях. В XII–XIII веках она была деревянной, а в 1359 году боярин Лазута поставил на ее месте каменную церковь. «Здание простояло до церковных реформ Екатерины II, когда церковь лишилась государственной поддержки и была закрыта. Постепенно она ветшала, разрушалась и, видимо, к концу XVIII века была разобрана. На ее месте построили новый квартал», — сообщается на портале theartnewspaper.ru.

За 2023–2024 годы на раскопе кладбища у церкви археологами было найдено и изучено 191 погребение. Оказалось, что древние гробы были очень узкими, людей хоронили в большой тесноте. Новгородцы дорожили буквально каждым сантиметром места. «Гробы шириной в 40 см! Иногда сложно представить, как в такой узкий ящик можно было запихнуть мертвое тело». «Еще интереснейшая особенность — в деталях и конструкции гробов. Я лично столкнулся с этим впервые. Есть дно, есть стенки (боковые, передняя, задняя), есть крышка. Но нет ни одного гвоздя! Это говорит о том, что обряд был специфическим. На кладбище выкапывали небольшую погребальную яму, устанавливали туда доски гроба, а после этого приносили спеленутое тело и производили обряд похорон», — отмечает Петр Григорьевич.

«На плечах они гробы не выносили, из такого гроба покойник выпадет. Особенно если без гвоздей, — говорит руководитель Иоанновского раскопа, м.н.с. Института истории материальной культуры РАН Павел Миляев. — Интересно, что крышки не прибивались к гробу. Крышка практически лежала на лице покойника. При этом доски могли быть и со следами пожара, и вторичного использования».

Гроб перед погребением часто покрывали берестой, как тканью. Младенцев и маленьких детей часто хоронили завернутыми в бересту. Бересты было много, как внутри гроба, так и поверх него. В 2024 году было найдено семейное погребение — пять человек, завернутых в бересту: трое детей и двое взрослых.

Интересной особенностью этого кладбища являлось и то, что со стороны улицы оно было ограничено огромными бревнами. По образному выражению Павла Миляева, «кладбище было вроде некоей грядки [вокруг церкви], которую ограничивали бревнами, подсыпали землю, выравнивали и на этом новое слое хоронили». Затем процедура подсыпки повторялась. Церковная территория была жестко зажата между жилыми участками с усадьбами, их границы не менялись столетиями, кладбищу некуда было разрастаться в сторону, как это нередко происходит сейчас. При этом древним новгородцам нужно было быть обязательно похороненными у церкви. «Вы должны явиться на Страшный суд, а если вы будете похоронены не на освященной земле, то вам в этом будет отказано… Как был организован вход в храм? Пока неясно. Видимо, был могильный холм. Из-за тесной застройки вокруг у кладбища не было вариантов расширяться в стороны, а только расти вверх», — отмечает Павел.

Ни на одном изученном скелете, а их уже более 200, не было найдено нательных крестов. «Это, конечно, не жадность новгородцев, это деталь погребального обряда. По раскопкам курганов и более поздних грунтовых захоронений нам известен древнерусский обряд, когда человека сопровождал в последний путь хоть бедненький, но погребальный инвентарь. В Новгороде в XIV–XV веках хоронили без всякого инвентаря. Льняная одежда. Погребальная обувь — тапочки из цельного куска кожи, иногда сапоги. Ничего более. Это можно понимать так, что идеология погребения того времени была: «нагим родился — нагим ухожу», — рассказывал Петр Гайдуков.

В ходе раскопа было найдено немало образцов средневековой обуви — например, роскошные сапоги XIV века, которые археологи постараются отреставрировать. В этом году был найден амулет из медвежьего клыка — языческие представления уживались с христианством.

Ирина Решетова, физический антрополог, выступая на Новгородском семинаре (с осени 1979 года его проводит кафедра археологии исторического факультета МГУ, многие годы им руководил В.Л. Янин), рассказала, что за 2023–2024 гг. на Иоанновском раскопе были найдены останки более 250 человек. Представлены все возрастные когорты древних новгородцев. Среди них 110 скелетов мужчин, 40 — женщин, 84 — детей, при этом многие из детей умерли в возрасте с 9 до 11 лет. У детей зафиксированы маркеры дефицитных состояний: витаминной недостаточности и эндокринных заболеваний.

«Я впервые работаю на таком раскопе, где есть все: и застройка, как на Троицком раскопе, и Немецкий двор с огромным числом европейского материала, и мостовая Пробойной улицы, и тут же рядом кладбище. Настолько разноплановые объекты!» — отмечал Павел Миляев на октябрьской лекции для волонтеров Троицкого раскопа. По мнению Павла, найденное кладбище показывает, что существовали разные погребальные обряды, не было единого образца.

Бояр хоронили в дорогих каменных саркофагах. «В одном саркофаге была семейная усыпальница. Сначала похоронен ребенок в кожаных сапожках, завернутый в бересту, боярский сын. И к нему потом подхоронили двух младенцев. Был найден и саркофаг без верхней плиты, хотя внутри погребение не тронуто. Плита стоила денег, и, по всей видимости, ее продали другому заказчику, она путешествовала по кладбищу. И ее положили на другую могилу». Богатых людей рангом чуть пониже — бояр — хоронили в дубовые колоды (сделанные из половины ствола дерева) с полукруглыми крышками. «Дубов не жалели», и благодаря этому спилы с найденных гробов позволят провести точное дендродатирование — определить дату захоронений. Бедняки могли закончить свой путь в простой яме с доской сверху. В нынешнем году этот раскоп планируют довести до материка, уже дошли до строительной щепы конца XIII века, новгородского жилого слоя.

Грамота №1234

«Для перспективы развития археологии Новгорода 38-й квартал — важное место. Здесь чрезвычайно мощный культурный слой в восемь метров. Благодаря десятилетиям работы археологов в Новгороде мы неплохо знаем два из трех концов Новгорода. Неревский — благодаря Неревскому раскопу, Людин — благодаря Троицкому раскопу. А вот Славенский конец, интереснейший и важнейший участок Новгорода, нам известен только по отдельным частям, шурфам и раскопам. Поэтому важно сосредоточение здесь работ — это позволит нам взглянуть на ранний средневековый Новгород подобно тому, что мы знаем о Неревском и Людином концах», — подчеркивает Петр Гайдуков. Его мечта — создать тут историко-археологический квартал, живой музей, чтобы жители города и туристы приходили и могли наблюдать за работой ученых, не мешая им». Среди ценных экспонатов будущего — и найденные гробы, и древняя мостовая, и средневековая «ливневка» (начала XVI века), созданная немецкими и новгородскими плотниками. «Что интересно: вопрос строительства этой дренажной системы много лет обсуждался ганзейскими купцами с новгородцами, и только в 1432 году новгородцы разрешили им строить, и они построили», — отмечает Петр Григорьевич.

25 июля, как раз к Дню бересты, на Троицком XVI раскопе была найдена грамота № 1234, в ней три строки. «Ее правый край был обрезан еще в древности, поэтому надежно содержание не восстанавливается», — поясняет Е.А. Рыбина. Грамоту нашла Полина, студентка педагогического факультета НовГУ, будущий учитель истории и традиционных ценностей в системе воспитания (!). Целый месяц она и ее группа № 4731 проходила на раскопе практику — и в холод, и в жару, и в ливень. Судя по тем словам благодарности, которые студенты говорили своему участковому археологу из НовГУ Андрею Гриневу в последний день практики, 26 июля, кто-то из них уже готов к тому, чтобы связать свою жизнь с археологией.

Наталия Демина, научный журналист, волонтер Троицкого и Иоанновского раскопов