Хулиганская трибуна

26-й президент США Теодор Рузвельт обогатил американский политический лексикон, однажды охарактеризовав свою должность как bully pulpit. В 1910-е слово bully чаще всего использовалось как прилагательное в значении «превосходный» или «великолепный», и Рузвельт имел в виду, что президентский престиж предоставляет ему «превосходную трибуну» для привлечения внимания к важным проблемам своих сограждан.

Но более ста лет спустя за bully закрепилась совсем другая коннотация, и ныне это слово обычно употребляется как существительное — «задира», «хулиган», «забияка», из-за чего речевой оборот Рузвельта в контексте 2020-х обретает несколько причудливый оттенок. И, очевидно, именно его закреплением в уже современном политическом словаре будет заниматься Дональд Трамп в ходе своего второго срока.

На это вполне четко намекают директивы, подписанные новым-старым президентом за последние две недели. Уже в день инаугурации Трамп активировал своего рода режим «бешеного принтера», подписав свыше 20 документов — абсолютный рекорд для института президентства в США. Пока что со страной и миром Трамп предпочитает общаться именно на языке executive orders, то есть исполнительных указов, и необходимо уточнить, насколько мощный это инструмент.

Потому что указ — это вершина реализации законотворческого и исполнительного потенциала американского президента. Среди других доступных ему директив вроде более церемониальных прокламаций и менее формальных меморандумов указы занимают центральное место: они публикуются в Федеральном регистре, имеют силу закона и затрагивают наиболее срочные вопросы. 

(или же отменяются следующим президентом, как это сделал Трамп с десятками распоряжений своего предшественника).

Де-юре Конгресс, конечно, может отменить указ за счет принятия закона, противоречащего директиве, или же отказа от финансирования мер, необходимых для воплощения президентских планов, но на практике это крайне трудно — как минимум из-за права вето главы государства, республиканского большинства в Конгрессе по состоянию на 2025-й и законотворческой медлительности. Эта медлительность даже при монолитной парламентской оппозиции указу даст правительству время, чтобы исполнить основные его положения.

Поэтому к трамповскому «бешеному принтеру» следует относиться серьезно, а учитывая его продуктивность — вдвойне. Если среди десятков подписанных 47-м президентом документов изучить наиболее значимые, не будет преувеличением назвать происходящее в США контрреволюцией — и она может сильно изменить привычный нам облик Америки.

Во-первых, потому, что речь идет о частичном «закрытии» страны, и это наиболее тревожная категория свежих указов. Трамп провозгласил, что «американский суверенитет находится под атакой», и это стало риторической подводкой для приостановки программы приема беженцев (USRAP). Иммиграционная служба просто не будет рассматривать новые заявления, а в страну, как уточнили источники CNN, не смогут въехать более 10 тыс. человек, которых в США уже ожидали правозащитники. Эта политика, в частности, коснется афганцев, бегущих от режима Талибана, и переселенцев из Украины.

Кроме того, Трамп, объявив чрезвычайное положение на южной границе из-за «вторжения» мигрантов, также закрыл и многие законные способы для их въезда в США — например, программу CHNV, позволявшую гражданам нескольких латиноамериканских стран легально приезжать в страну и оставаться там на срок до двух лет. Другой пример — официальное приложение CBP One, через которое полторы тысячи мигрантов ежедневно записывались на прием в пограничных КПП. 

Окружной суд в Сиэтле посчитал распоряжение «вопиюще неконституционным».

Помимо ужесточения миграционных мер, которые, по мнению ряда американских обозревателей, приведут лишь к увеличению числа нелегалов из-за цементирования законных коридоров, — у «закрытия» Америки есть и другая грань. Она заключается в нежелании Трампа сохранять за США роль глобального проводника мягкой силы. На это намекает указ о приостановке на 90 дней выплат грантов и в целом финансовой поддержки зарубежных проектов, в частности НКО, аналитических центров и СМИ. «Иностранная индустрия помощи… не соответствует американским интересам и во многих случаях противоречит американским ценностям. Она служит дестабилизации мира во всем мире, продвигая идеи… которые прямо противоположны гармоничным и стабильным отношениям внутри стран и между ними», — говорится в тексте указа. Он сильно ударил по Агентству США по международному развитию (USAID), активно финансирующему проекты в постсоветских странах.

Если за последнюю неделю вы увидели на сайтах украинских или оппозиционных российских медиа участившиеся призывы к пожертвованиям — это именно следствие инициативы Трампа, которая вводит 90-дневный период заморозки, чтобы привести финансирование в «полное соответствие внешней политике президента». Интерпретировать эту фразу можно по-разному, но, очевидно, речь идет о более консервативном подходе к внешнему финансированию и трансляции на него тенденций внутренних. В частности, нападок Трампа на программы, продвигающие «разнообразие, равенство и инклюзивность» (DEI). Они в соответствующем указе называются «радикальными и расточительными», и,

Даже если абстрагироваться от всех правопопулистских идеологем, которыми изобилуют тексты подобных указов, сам факт резкого прекращения поддержки гуманитарных и информационных проектов по всему миру (что затронуло совершенно разные организации, от агентств ООН и ЮНИСЕФ до украинского общественного вещателя «Суспільне») демонстрирует довольно-таки изоляционистское мировосприятие Дональда Трампа. Который, кстати, и внутри США на те же 90 дней заморозил выплату грантов и федеральных займов на триллионы долларов как НКО и правозащитникам, так и университетам и программам предоставления медицинской помощи малоимущим. Эта директива была временно заблокирована судом.

Проблема в том, что 2025 год кажется не самым удачным временем для исчезновения США как «либерального гегемона» из мировой политики, к чему напрямую ведут палеоконсервативные инициативы Трампа. Либеральные демократии во всем мире сейчас переживают сильнейший кризис: диктаторские режимы начинают информационные и вполне реальные войны, разрастается сеть авторитарных и гибридных режимов, а в Европе к власти приходят политики, симпатизирующие Владимиру Путину. Происходит, можно сказать, разрушение модели международных отношений, утвердившейся усилиями США после завершения холодной войны.

Стремится ли 47-й президент США ее сохранить? Кажется, нет. Уже в день инаугурации он подписал указ об учреждении департамента эффективности правительства, который возглавил Илон Маск — предприниматель, прямо сейчас использующий свое влияние и положение для поддержки правоэкстремистской немецкой партии «Альтернатива для Германии».

Трамп, по всей видимости, также перестал воспринимать Китай как политическую угрозу, подписав указ об отсрочке запрета на работу TikTok в стране и так прокомментировав это решение: «TikTok в основном предназначен для детей, маленьких детей. Если Китай собирается извлекать из него информацию о маленьких детях, честно говоря, я думаю, у нас есть проблемы посерьезнее».

На его мнение не повлияло то обстоятельство, что TikTok используют 170 млн американцев и что накануне Верховный суд США поддержал закон о запрете соцсети как раз из-за ее угрозы национальной безопасности. Угрозы, на основании которой Трамп сам в 2020 году добивался блокировки TikTok, пока четыре года спустя не убедился в его эффективности как политического инструмента: «Республиканцы никогда не побеждали среди молодых избирателей… А мы смогли — причем на 36%, — так что я обожаю TikTok!»

В этом кейсе неплохо прослеживается стилистика принятия решений Трампом,

Потому что, например, те самые 36% прореспубликанской молодежи просто взяты из воздуха, как и аргумент о том, что США — «единственная страна в мире, которая дает гражданство по праву рождения». Как и членство Испании в БРИКС, как и 60 млн погибших русских во Второй мировой войне и другие манипуляции, которыми запомнились первые две недели Трампа, не говоря уже о предвыборных заявлениях и о мигрантах, якобы поедающих домашних животных. Именно их представляет себе Трамп, когда объявляет в своих указах борьбу с «вторжением» и распоряжается отправлять нелегалов в тюрьму Гуантанамо. К этому можно относиться по-разному — как и к маско-трамповской интерпретации консерватизма или свободы слова, за «возрождение» которой в указах президента сейчас также разворачивается борьба.

Но то, с каким апломбом и количеством обвинений в предательстве интересов Америки в адрес предыдущей администрации написаны эти документы, какой радикальный характер они носят и насколько своеобразно информированный человек за ними стоит, вызывает настоящее беспокойство за состояние «мирового жандарма». И действительно дарит определению bully pulpit новую жизнь.