Исход или рассеяние

По официальной версии музея, это всего лишь плановая реэкспозиция. Но она вызвала в Петербурге громкий резонанс: на эти перемены мало кто обратил бы внимание, если бы музей не начал разбор экспозиции, посвященной культуре евреев, 27 января — в Международный день памяти жертв Холокоста и 80-летия освобождения Освенцима. Так что вопросов о ситуации вокруг музейной выставки два: зачем убрали постоянную экспозицию и почему это сделали именно 27 января?

Сейчас галерея второго этажа, частично освобожденная от экспонатов, выглядит по-сиротски: первый небольшой зал, где была представлена история иудаизма, опустел, хотя указатель на постоянную экспозицию сохранился, и окна по-прежнему украшены цитатами из Торы. Второй большой зал не тронут — вдоль стен стоят витрины, наполненные экспонатами, на плазменных панелях демонстрируются слайд-фильмы из жизни горских, бухарских, грузинских евреев.

Время сейчас, действительно, «такое»: по словам Юлии Купиной, директора Российского этнографического музея (РЭМа), на освободившихся площадях музей собирается представить Северный Кавказ, Новороссию и Крым. Так что время (читай — политика) сыграли в судьбе еврейской экспозиции существенную роль. Но не только сейчас: своим появлением в стенах музея эта экспозиция тоже обязана политике, и даже не внутренней, а международной.

В 2003 году в Кремле состоялась встреча Владимира Путина с тогдашним премьер-министром Израиля Ариэлем Шароном. На ней президент пообещал, что в скором времени в одном из музеев Москвы будет открыта экспозиция, посвященная трагедии Холокоста. А в петербургском Этнографическом музее откроется постоянная выставка о жизни еврейского народа. «Такая выставка раньше была, потом ее… в общем, закрыли…» — пояснил Владимир Путин.

Постоянную выставку, посвященную истории и культуре еврейского народа, в Российском этнографическом музее открыли только в 2007 году. И тогда, на презентации в РЭМе, руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой заявил, что «новая экспозиция является этапом создания полномасштабного музея еврейской культуры».

Где именно будет создан такой музей — в Петербурге или Москве — никто тогда точно не говорил. Как рассказал Валерий Дымшиц, известный петербургский ученый, специалист по иудаике, сотрудники РЭМа совместно с учеными разработали проект Еврейского музея. Он мог бы стать филиалом Этнографического музея и занять свое историческое место в доме 50 по 5-й линии Васильевского острова. Там в 1916 году был открыт первый в российской империи Еврейский музей, просуществовавший до 1929 года. Потом почти вся его коллекция попала в РЭМ.

Но по каким-то соображениям Минкультуры отказалось тогда от петербургского проекта. Зато в Москве в 2012 году открылся Еврейский музей и Центр толерантности (частные учреждения). Так что тема еврейского музея в Петербурге растаяла как дым, осталась только постоянная выставка в РЭМе, в галерее второго этажа.

Как сообщает руководство музея в своем официальном письме, «сроки экспонирования, требуемые согласно единым правилам для обеспечения физической сохранности предметов, ограничены». Главный враг экспонатов, среди которых много текстиля, — это свет, под его воздействием ткани быстро разрушаются. Поэтому осенью 2024 года Ученый совет музея принял решение «о переносе части предметов по культуре евреев на уже существующие экспозиции, посвященные Евразии».

На мой вопрос о том, почему же для начала реэкспозиции музей выбрал именно 27 января, Елена Лавина, руководитель Отдела внешних связей РЭМа, ответила, что все произошло случайно.

«Поверьте, мы не планировали начать разбор этой экспозиции в такой день! — объяснила она. — Просто совпало — в этом году 27 января пришлось на понедельник, а это единственный выходной день в музее, когда нет посетителей и когда сотрудники могут спокойно работать с экспонатами в залах. Мы уже провели «разбор полетов», такие ляпы не повторятся».

Валерий Дымшиц считает, что в случившемся нет никакой конспирологии и злого умысла. «Когда происходящее можно объяснить человеческой глупостью, все другие аргументы отпадают», — уверен ученый. Тем более что, по его мнению, основания закрыть еврейскую выставку у музея были.

«Во-первых, эта экспозиция была построена по принципам, противоположным всем остальным выставкам, — говорит Валерий Дымшиц. — Другие организованы либо по принципу территории, либо представляли какие-то этнические группы, а на еврейской были собраны четыре различных этноса. Второе — у еврейской экспозиции не было куратора, так что если ее разобрать, никто из сотрудников не будет обижен. Третье — эта экспозиция не была внутренней инициативой музейного сообщества, она не была результатом активности еврейской общественности. Это было некое политическое решение. Сейчас политические задачи другие, так что обижаться не на кого».