Отлит в цементе

Улугбеку Шадманову нет и 40, но его имя уже вписано в летопись узбекистанского крупного бизнеса. Родившийся в семье уважаемого ташкентского сановника, первого зампреда ассоциации «Узпромстройматериалы» Миррустама Шадманова, Улугбек с малых лет тянулся к большим деньгам, видимо, рассматривая их в качестве главного условия для свободной и успешной жизни.

В Сети уже гуляет снимок, на котором юный Улугбек слегка застенчиво жмет руку первому президенту Узбекистана Исламу Каримову — прекрасная иллюстрация старта яркой карьеры в этом регионе мира.

Уже к 14 годам на Улугбека оказались оформлены доли в коммерческих предприятиях, задействованных в поставках стройматериалов, а в 20 лет он и сам основал первую и ключевую компанию — United Cement Group (UCG).

Последующие два десятилетия эта группа, прописанная на Кипре, активно развивалась на рынке производства цемента.

Но настоящий ее расцвет пришелся на последнюю пятилетку, когда из не самого крупного игрока она превратилась в главного производителя цемента в Центральной Азии со штатом сотрудников 7000 человек и годовым объемом производства продукции 10 миллионов тонн.

Эксперты отмечают, что ареал UCG составляли три завода — «Бекабадцемент», «Кувасайцемент» и «Кызылкумцемент». Причем последний был приобретен в 2022 году в результате приватизационной сделки без организации торговых процедур.

Вся эта бизнес-империя вряд ли бы вызвала живой интерес у населения, привыкшего к монополизации национальных богатств узкой прослойкой элиты, если бы в своей деятельности Шадманов не опирался на поддержку амбициозного бывшего замруководителя Государственной службы безопасности президента Отабека Умарова.

Как мы уже рассказывали, этот чиновник, до недавнего времени занимавший пост замглавы президентской службы безопасности, неформально курировал весь силовой блок страны, последовательно выстраивая автономную вертикаль власти. Люди из его близкого круга занимали ключевые посты в бюрократическом аппарате и овладевали целыми секторами экономики: от добычи нефти и газа до производства сахара и фармацевтики.

В кулуарах они именовали свою структуру «Офис» — емкое и современное название для объединения, в известной степени даже обнажающее подлинный смысл власти для его участников.

Шадманов в бизнесе делал ставку на силу — и потому посчитал разумным присоединится к «Офису». Причем стать не просто финансовым донором и меценатом на службе у политического истеблишмента, а его топ-менеджером — «операционным директором».

Эта уникальная функция давала особый статус и, что еще важнее, возможности расширять собственную бизнес-империю.

Поскольку же исторически главным торговым партнером Узбекистана и основным маршрутом для его экспорта на мировые рынки была и остается Россия, владелец UCG получил возможность наращивать кооперацию с Москвой. В условиях мирного времени это, безусловно, был бы выгодный долгосрочный проект, но текущий геополитический контекст, напротив, сделал Шадманова уязвимым.

В марте прошлого года американский конгрессмен, республиканец из Техаса Уэстли Хант впервые обратил внимание членов палаты представителей на деятельность UCG.

Некоторые аналитики полагают, что выступление конгрессмена стало реакцией на обращение украинских лоббистов, утверждавших, будто продукция UCG используется Россией для строительства фортификационных сооружений в зоне СВО. Так или иначе, попадание Шадманова, а вместе с ним и всего «Офиса» в поле зрения конгрессмена, отвечало внешней политике Соединенных Штатов. Министерство торговли США еще в июне 2022 года включило Узбекистан в список стран, которые служат «перевалочными пунктами, через которые проходит ограниченный или контролируемый экспорт, прежде чем попасть в Россию или Беларусь».

Одним из ярких эпизодов стало дело армянского бизнесмена Овика Мкртчяна.

Как рассказывал в интервью узбкистанским СМИ сам Мкртчян, Шадманов вместе со Станиславом Цацкиным и подельниками из Службы государственной безопасности (СГБ) удерживали предпринимателя в заключении на протяжении 85 дней. В это время его подвергали пыткам, добиваясь выплаты $70 миллионов. Но дело не ограничивалось только денежными требованиями: Шадманов и «Офис» настаивали, чтобы Мкртчян использовал свои международные связи для организации введения санкций США против Комила Алламжонова, бывшего пресс-секретаря президента Шавката Мирзиеева и одного из ближайших соратников его старшей дочери Саиды, а также Дмитрия Ли, главы Агентства перспективных проектов при президенте Узбекистана.

После отказа Мкртчяна начать сотрудничество, его арест и последующее заключение в СГБ стали ожидаемым результатом в духе методов работы «Офиса».

«Офисный» планктон

Начало демонтажа могущественного «Офиса» было положено 26 октября 2024 года, когда на одной из проезжих частей Ташкента расстреляли автомобиль Комила Алламжонова.

В Узбекистане Комил зарекомендовал себя как реформатор, стремившийся коренным образом изменить ключевые сферы общества: образование, экономику, судебную систему, медиа и культуру. Он стоял у истоков реформ, направленных на обеспечение открытости государственных органов, развитие свободы СМИ и демократизацию общества. Тут вырисовывается мотив: открытость и либерализм автоматически представляют собой угрозу для закрытой организации, которая живет за счет поборов с узбекистанского бизнеса.

Киллеры выпустили по автомобилю автоматную очередь, но не причинили вреда ни его пассажиру, ни даже водителю.

Преступление было совершено накануне парламентских выборов и потому смотрелось крайне дерзкой демонстрацией.

И пока сформированная по поручению президента оперативно-следственная группа задерживала ключевых исполнителей, узбекистанская пресса раскрывала особую роль Алламжонова. Как выяснилось, кроме активной работы над продвижением реформ в стране Алламжонов регулярно докладывал президенту о случаях злоупотреблений «Офиса» и произвола в отношении тех, кто попал к этой всесильной организации в немилость. Однако этот факт хотя и мог свидетельствовать о потенциале конфликта, все же не давал оснований утверждать о том, что именно окружение Отабека Умарова несет ответственность за покушение на Алламжонова.

По результатам двух с половиной месяцев расследования Генпрокуратура проинформировала о главных итогах: обвинения по делу предъявлены семи лицам, пятеро из них помещены под стражу незамедлительно, двое — по итогам экстрадиции из Казахстана и Южной Кореи. Еще двум фигурантам — гражданам России и уроженцам Чечни Бислану Расаеву и Шамилю Темирханову — заочно предъявлены обвинения в нарушении государственной границы, незаконном обороте оружия и несообщении о преступлении. По материалам журналистских расследований, они участвовали в подготовке покушения на Алламжонова еще раньше, в августе 2024 года.

Несмотря на то, что среди обвиняемых не оказалось ни одного более-менее высокопоставленного лица, главным итогом расследования стал перечень указов президента Мирзиеева, которыми от занимаемых должностей был освобожден замначальника службы безопасности Отабек Умаров, а вместе с ним и ряд высокопоставленных «сотрудников» его «Офиса»:

• Глава Службы государственной безопасности (СГБ) Абдусалом Азизов,
• начальник управления собственной безопасности ГСБП Шухрат Расулов,
• помощник премьер-министра Сарвар Ашуров,
• начальник отдела собственной безопасности СГБ Алижан Ашуров,
• начальник Департамента уголовного розыска МВД Ахроржон Адхамов,
• первый заместитель начальника ГУВД Ташкента Данияр Ташходжаев
• начальник отдела по борьбе с оргпреступностью ГУВД Ташкента Тимур Собиров.

Как теперь выясняется, весь период следствия преданные президенту сотрудники безопасности внимательно наблюдали за коллегами, отмечая каждую попытку повлиять на тактику расследования.

Двое из перечисленных силовиков — Шухрат Расулов и Данияр Ташходжаев — якобы уже задержаны по другому уголовному делу, связанному с воспрепятствованием правосудия в отношении одного из фигурантов дела о покушении. Именно так — с допустимым временным интервалом и через сторонние уголовные обвинения — и в полном соответствии с традицией органов госбезопасности были наказаны некоторые из силовых опор «Офиса».

И, судя по всему, аналогичным образом к ответственности привлечены и другие его участники, включая «операционного директора».

Любопытно, что на днях в Верховном суде Узбекистана стартовал процесс по «смежному» делу, связанному с жалобой семи сотрудников Алламжонова, утверждающих, что они подверглись незаконному задержанию после покушения 26 октября. Реальная причина пока неизвестна, а формальным поводом послужило распитие спиртных напитков. Источники узбекистанских СМИ предполагают, что задержание могло произойти по указанию уже отстраненного первого заместителя начальника ГУВД Ташкента Данияра Ташходжаева, который по приказу также попавшего в опалу экс-главы СГБ Азизова требовал от задержанных показаний о том, что покушение на Алламжонова якобы было инсценировкой.

Высылка «декабриста»

Улугбек Шадманов был задержан в середине декабря в своем доме в Дубае, где проживал на правах привилегированного туриста, получившего от эмиратских властей так называемую «золотую визу» в обмен на инвестиции. Задержание прервало встречу бизнесмена с группой американских юристов под руководством Марка Агнифило, бывшего окружного прокурора Манхэттена, прибывшего в Дубай предположительно для урегулирования проблем UCG с американским Минфином.

Отдельные СМИ описывают операцию по задержанию бизнесмена как чрезвычайную для местных процессуальных обычаев: бойцы спецподразделения полиции ОАЭ ворвались в жилище Шадманова и увезли его в неизвестном направлении, даже не уведомив адвокатов. Досталось якобы и американскому юристу Агнифило, который к тому же вместо извинений получил настоятельный совет покинуть Эмираты.

Отдельные СМИ описывают операцию по задержанию бизнесмена как чрезвычайную для местных процессуальных обычаев: бойцы спецподразделения полиции ОАЭ ворвались в жилище Шадманова и увезли его в неизвестном направлении, даже не уведомив адвокатов. Досталось якобы и американскому юристу Агнифило, который к тому же вместо извинений получил настоятельный совет покинуть Эмираты.

Радха Стирлинг, основатель юридической компании Due Process International и адвокат Улугбека Шадманова, в ряде интервью обрушилась с критикой на действия эмиратских властей и связала преследование своего клиента с обычным рейдерским захватом его бизнеса:

— Совершенно очевидно, что власти Узбекистана преследуют Шадманова, чтобы незаконно присвоить его активы. Мы уверены, что его будут пытать до тех пор, пока он не перепишет все свои активы. Его семья опасается за его жизнь и будет делать все возможное чтобы обеспечить ему правовую процедуру.

Несмотря на апелляции адвокатов, Шадманов, со слов очевидцев, готовился к подобному развитию событий. Один из американских защитников предпринимателя в телефонном разговоре с узбекситанскими журналистами 14 декабря заявил, что «Шадманов нанял его две недели назад для сбора подробной информации об инциденте, произошедшем под Ташкентом 26 октября».

Как бы то ни было, решение об экстрадиции Шадманова было принято по итогам переговоров на высшем политическом уровне, сообщают источники, близкие к дипломатическим кругам Узбекистана и ОАЭ.

Андрей Сухотин