«Победил самый сильный вектор — турецкий»

Вся военная инфраструктура Сирии уничтожена, ее разбомбили израильские ВВС. Управляют страной боевики-джихадисты, которых называют турецкими прокси. Сирийской Арабской Республики, существовавшей больше 60 лет, больше нет. Почти вся ее территория оказалась фактически под контролем Турции, а Россия и Иран утратили там все позиции. Правда ли, что цепная реакция, которая привела к таким тектоническим сдвигам на Ближнем Востоке, была запущена 7 октября 2023 года, когда террористы ХАМАС напали на Израиль? Объясняет преподаватель Тель-Авивского университета, исследователь политического ислама и радикальных течений в исламе, доктор наук Дина Лиснянская.

— В какой степени падение режима Башара Асада в Сирии можно считать одним из следствий атаки ХАМАС на Израиль 7 октября прошлого года?

— Я думаю, что действительно 7 октября 2023 года Яхья Синвар запустил некую цепную реакцию. Но я также думаю, что даже в самых ярких его мечтах это выглядело так: вся шиитская «ось сопротивления» должна присоединиться к нему и закрыть «вопрос Израиля» на Ближнем Востоке в принципе. Но этого не произошло — Израиль отреагировал.

С одной стороны, Израиль вынужден был воевать сразу на нескольких фронтах, чтобы защитить себя. С другой — сама начавшаяся война была направлена на конкретную террористическую организацию — ХАМАС, но уже на следующий день «Хезболла» присоединилась, хотя и не в полную мощь, а в виде ракетных обстрелов.

В результате пришлось достаточно долго ждать, прежде чем Израиль сконцентрировал свои силы на северном фронте — против «Хезболлы» в Ливане. Это произошло несколько месяцев назад, после этого «Хезболла» была, как известно, разгромлена в какой-то мере, понесла огромные потери и уже не была главным прокси Ирана. А Иран строил политику на Ближнем Востоке так, чтобы всегда можно было опираться на прокси, чтобы они вели за него его войну. И не только против Израиля, но и против других сил в регионе, в частности — против суннитских государств. Как только «Хезболла» ослабла, Турция начала атаку руками уже своих прокси — тех самых салафитов, которых мы сейчас видим в Сирии. Это «Хайят Тахрир аш-Шам»**, которые раньше были известны как филиал сирийской «Аль-Каиды»**.

Если бы в распоряжении Ирана все еще была «Хезболла», можно было бы вернуть ее в Сирию и отражать там удары, которые наносились по Асаду. Как «Хезболла» в принципе и делала, в частности, на протяжении всей гражданской войны в Сирии, начиная от 2011 года и до окончания войны в пользу Асада. Как вы помните, он удержался. Таким образом, две силы, которые помогали Асаду, Россия и Иран, руками «Хезболлы» вместе с другими прокси, оказались заняты своими делами. И это действительно помогло прокси-силам Турции провести атаку, которая и завершила то, что они начали в 2011 году. То есть понятно, что это продолжение одних и тех же событий. Так что в какой-то мере можно сказать, что 7 октября привело к серьезнейшему ослаблению шиитской проиранской оси на Ближнем Востоке.

— Могли ли те, кто планировал нападение на Израиль, прогнозировать именно такое развитие?

— Вряд ли. Там идеология часто затмевает возможные расчеты. Синвар тут сильно просчитался. Он не был стратегом в обычном понимании этого слова. Он был стратегом для своего движения, для своего политического образования — сектора Газа, находившегося под его руководством и под его ответственностью с 2017 года. Всё это он отдал в жертву ради идеи, которая много лет будоражит умы исламистов, — это идея чистого исламского существования на Ближнем Востоке.

— Но сама идея ведь никуда не делась после гибели Синвара и фактического разгрома ХАМАС в Газе?

— Идея, конечно, сохранилась. Понятно, что палестинское стремление очиститься от неарабского присутствия будет жить и дальше. Эту идею продвигают сейчас и в Сирии. В том числе и те исламисты, о которых мы говорим. Две идеи иногда идут рука об руку, а иногда они друг другу мешают реализоваться, первая — идея панарабизма, вторая — идея панисламизма, но обе находят отголоски в том, что произошло в Сирии.

— Исламисты ведут себя как очень вежливые люди, никого не обижают, уважительно высказываются в адрес Израиля. Израиль разбомбил всю военную инфраструктуру Асада, чтобы она не досталась этим исламистам, а они помалкивают, даже не возмущаются. Что означает такое их поведение?

— Давайте тогда разберемся, кто эти люди и чего они хотят. Во главе движения «Хайят Тахрир аш-Шам» стоит Мохаммед аль-Джулани, который, кстати, отказался от этого псевдонима. Сразу же после падения режима Асада в Сирии он попросил, чтобы к нему обращались по его настоящему имени. Он теперь — Ахмед Хусейн аль-Шараа.

— И вообще имидж сменил.

— Имидж у него теперь не исламиста и головореза, а такого Че Гевары, революционера. С одной стороны, он остается исламистом, идеи салафизма — это по-прежнему его идеи. С другой — он теперь играет роль человека, освободившего Сирию. И теперь хочет Сирию объединить. Он объявил и несколько дней повторяет: мы не собираемся убивать никого, кто не причастен к кровавому режиму Асада, если вы просто солдаты армии Асада, сложите оружие, никто вас не будет преследовать. Так они, кстати, и поступили.

Дальше премьер-министр правительства Асада красиво капитулировал и выразил готовность передавать полномочия в руки нового правительства. Он никуда не сбежал. Более того, аль-Джулани с ним встретился, и есть видео, на которых аль-Джулани общается с ним и обращается к нему очень уважительно. При этом видно, что бывший премьер-министр напуган, ситуация очень зыбкая и опасная, он явно опасается за свое будущее.

Мы, говорит он, не будем обстреливать государственные учреждения, как это делали в Ираке, что и привело страну к анархии. С того момента, как его воины вошли в Дамаск, он запретил им стрелять на улицах и сказал, что они должны только поддерживать порядок, никого не убивая. Это, естественно, вызвало доброжелательное к нему отношение даже со стороны тех, кто раньше поддерживал Асада, шиитов и алавитов. Они сейчас находятся в деревнях возле Дамаска, туда заходят сунниты и никого не трогают. Люди ходят по улицам и даже не скрывают того, что они шииты.

Кроме того, аль-Джулани обратился к соседям Сирии, сказал, что хочет наладить со всеми добрые отношения. И перечислил этих соседей: Ливан, Иордания, Израиль.

— Израиль он даже поблагодарил.

— Да, он поблагодарил Израиль за то, что тот победил «Хезболлу», а это сильно облегчило ситуацию для самого аль-Джулани.

— И что все-таки означает такое поразительное поведение вчерашних выходцев из «Аль-Каиды» и боевиков «Фронта ан-Нусра»**? И главное — надолго ли это счастье? Некоторые игиловцы (ИГИЛ** — запрещенная в РФ террористическая организация) в первые дни тоже вели себя прилично, но очень быстро начали рубить головы.

— Обольщаться не стоит. Аль-Джулани делает то же самое, что делал поначалу «Талибан»** в Афганистане. Сирийцам, которые не во всем поддерживают идеи салафитов, я бы посоветовала быть на чеку. Особенно сирийским меньшинствам, таким как христиане, например, или друзы.

— Быть на чеку — и что? Они же все равно не могут повлиять на поведение исламистов?

— То, что я говорю, не призыв к действию. Я просто предупреждаю, что не надо доверять всему, что говорят. И надо понимать, что за этим стоит. Может быть, за этим действительно стоит доброе намерение создать государственность.

А может быть, они хотят построить именно свою государственность, чтобы им не мешали, как это происходило, например, в Ираке. Напомню, что там свергли точно такого же диктатора, как Асад, и на этом фоне гражданская война затянулась на десятилетия. Вполне вероятно, что аль-Джулани построит государство на тех же принципах фундаменталистского ислама, которые и не менялись никогда. А дальше уже продолжит эти идеи распространять военным путем.

— Насколько соответствует интересам Израиля то, что произошло в Сирии? Асад все-таки был врагом Израиля, дружил с «Хезболлой».

— С одной стороны, Сирия при Асаде была ключевым звеном шиитской проиранской оси. Это превращало Дамаск в очень опасного врага Израиля. С другой стороны, Асад был совершенно понятен. А сейчас мы получили на своей границе «темную лошадку». Поэтому ясно, почему Израиль категорически не хотел, чтобы оружие сирийского режима Асада попало в руки повстанцев. 

Мы не знаем, в каких целях все это может использоваться, но можем себе представить. Допускать это Израиль не собирался.

Почему аль-Джулани сейчас так себя ведет? Он только что захватил государство, которое на протяжении 60 лет находилось под управлением партии «Баас». Это светская партия со своей идеологией, своей направленностью. Это диктатура, которая не раз менялась внутри себя, там было много всяких переворотов в первые 6 лет, пока династия Асадов не села просто на трон. То есть больше полувека Сирия находилась в руках совершенно другого режима — идеологически другого, бюрократически, иерархически и так далее. Теперь аль-Джулани видит свою миссию в том, чтобы построить другую Сирию — ту, которую он будет считать наилучшим вариантом государственности.

Сейчас аль-Джулани будут сильно отвлекать на севере Сирии курды, которые сопротивляются исламистам. Там еще будут бои. Аль-Джулани может и к курдам обратиться красиво, предложить им как-то жить мирно, такой вариант не исключен. Но пока мы видим, что аль-Джулани — прокси Турции, а Турция воюет против курдов. Так что у курдов мало шансов на то, что всё дальше будет хорошо.

— Сохранит ли Турция контроль над уже победившим аль-Джулани?

— Думаю, обязательно сохранит. Я не представляю себе ситуации, в которой Турция не будет стараться оставить за собой контроль над Сирией. В принципе и над исламистами, которых она туда и заслала.

— С какой стати аль-Джулани будет и дальше слушать Эрдогана? Вы нам помогли —до свидания, дальше мы как-нибудь сами.

— Это мы еще посмотрим, это будет тема для отдельного разговора.

— В Сирии была запущена своя цепочка событий задолго до 7 октября — в 2017–2018 годах, когда разные игроки, включая Турцию, фактически разделили страну на сферы влияния. Север и северо-запад, откуда боевики и пошли на Дамаск, турки полностью контролировали, в отдельных анклавах в ходу уже была турецкая лира. Другие зоны контролировали США, там шел свой бизнес. Отдельно выступала Россия. В какой степени этот раздел привел к тому, что режим Асада рассыпался от первого щелчка?

— Все это нужно рассматривать в контексте гражданской войны, которая началась задолго до этого, то есть в 2011 году. В эту войну пришлось вмешаться различным государствам, которые хотели поддержать либо Асада, либо силы, действующие против него. Получилось, что Асад вынужден был принимать огромный объем помощи — и от России, и от Ирана. Потом Турция вмешалась, потому что стратегически хотела захватить кусок в Сирии, чтобы защитить себя от сирийских курдов. По крайней мере, так представляли ситуацию сами турки. Конечно, это разделение на зоны на многое влияло. Но главное, это помогало режиму Асада держаться. Иран и Россия помогали ему сохранять власть.

— Формально — да, помогали. Фактически страна оказалась разодрана на несколько кусков, где у получивших там власть были совершенно разные интересы. Как это повлияло на то, что она развалилась?

— Сирия развалилась бы в любом случае. Внутри страны разные силы раздирали ее давным-давно. В Сирии есть сунниты, есть шииты, алавиты, друзы, курды, которые не умеют уживаться друг с другом, и это привело к гражданской войне. 

— И отправную точку надо искать в 60-е годы, когда к власти пришли баасисты? Или еще раньше, после Первой мировой войны?

— Ну мы же с вами не будем сейчас «играть в историю». Отправную точку надо искать в самом режиме Асада. Началась гражданская война, а в результате таких катаклизмов ситуация может развиваться по разным векторам. Сейчас победил тот вектор, который оказался более сильным, а именно — турецкий.

* Внесена Минюстом РФ в реестр «иноагентов».

** Признаны террористическими организациями, чья деятельность запрещена в России.