Только мы уже начали забывать про квадроберов, как нам напомнил о них Пушкинский институт. Признав «квадробер» одним из двух слов года. Вторым словом институт Пушкина признал… Пушкина!
Не надо никогда торопиться. До конца года пять недель — мало ли! Вот прям на следующий день мы узнали про «Орешник». Уж точно не хуже квадробера, разве нет? И не хуже Пушкина? Александр Сергеевич — наше безусловное и неизменное всё, но великого русского поэта можно признать «словом года» сразу и на 2025-й. В отличие от квадробера или «Орешника», в непреходящей ценности автора «Капитанской дочки» и «Евгения Онегина» можно не сомневаться на десятилетия вперед. Впрочем, «Орешник», конечно, коррективы может в эту парадигму и внести.
Если серьезно, то слово года выбирали, анализируя и СМИ, и соцсети, и другие источники. И про «квадробера» вспоминали-то почаще: «В отличие от других слов-кандидатов, оно отличается безусловной новизной и взрывным ростом популярности: к примеру, в августе было задано около 400 тысяч запросов с этим словом, а в октябре — уже более 2 млн». А в пятерке, кроме победителя и Пушкина, оказались «семья», «выборы» и «искусственный интеллект».
Интересно, какие выборы имеются в виду? Неужели выборы президента России, о которых большинство вспомнило в неделю голосования и забыло к полудню после волеизъявления?
А может быть, речь про Трампа? Который в политическом смысле сейчас действительно наше всё. Забылись восклицания депутатов, стоя аплодировавших его первому избранию, и Маргарита, обещавшая кататься с американским флагом по Москве в честь такой радости. Забылось, как Дональд оказался не то чтобы другом России, а был в первую очередь другом самому себе и немного еще другом Америки.
Нет, всё сызнова. Мы снова верим в то, что новый старый (самый старый в истории Америки) президент как-то так ловко все повернет, что этот мир не просто будет многополярным, а полюса его окажутся где-то около нас. Мы следили за американской кампанией постыдно пристально. Особенно в сравнении в нашей. Но мы не будем заострять на этом внимания и включать иностранное слово «Трамп» в список слов года.
Да, мы, конечно, живем в мире слов. И в мире символов, которые описываются разными словами. И текущий год в этом смысле был «словарен» до крайности. «СВО» — конечно, не такое новое слово, как «квадробер», но неужели менее новое, чем Пушкин, по которому только за минувший месяц было 10 миллионов запросов, если верить исследованию? Что искали мы в Пушкине, чего не могли найти в СВО? Или СВО уже дало за 1000 с лишним дней ответ на все наши запросы?
«Семья» в числе пятерки финалистов? Тогда где-то поодаль должен быть и «аборт». Ведь борясь за семейные ценности, вели беспощадную борьбу и с абортами. Запрещая их в частных клиниках, обещая врачам премии за отказ от уговоров не рожать, а рожающим — за отказ от отказа.
Детям в школе показывали на большом экране процесс абортирования. Подразумевая, видимо, что девочки от такого зрелища точно захотят именно родить, а не потеряют интерес к перспективным отношениям с мальчиками.
Что думали мальчики, глядя на это, трудно даже представить. Но слово «семья», кажется, всплывало в юных головах не первым в эти минуты.
Однако рожать все равно надо! Об этом говорили все, кто владеет русским языком и наделен властными полномочиями. Рожать призывали много, рожать призывали каждую. Один деятель предлагал рожать прямо в школе. А как иначе понять его предложение давать льготы юным матерям при поступлении в вуз? Не на каникулах же после последнего звонка они выполнили бы девятимесячный план за три летних. Рожать требовали даже те, кому по статусу это делать не полагается. Деятели церкви, кои являются монахами и монашками и ни семьи, ни детей иметь не могут.
И тут вдруг вспомнилось другое прекрасное слово, затерявшееся в списке приоритетов, — «чайлдфри». Употребляю его в чисто информационном контексте, потому что в 2024 году мы успели это слово не только узнать, но и запретить. Однако монашествующих от штрафов уберегли. Потому что это не чайлдфри, а «другое».
Тем же, кому рожать и создавать семьи положено, нужно же где-то жить. И в этом году дня не проходило, чтобы я не слышал про ипотеку. От знакомых и малознакомых. Про ставки, льготы, семейную (опять же!) и еще какую-то ипотечную программу. Но, судя по результатам исследования, граждане искали не ипотеку, а упоминания про Михайловское или Болдино. В котором, как мы помним, — осень. Когда как раз и подвели итоги конкурса — можно же употребить это слово?
Однако чтобы получить ипотеку, нужно было учесть ставку. Ту самую ставку ЦБ, которая стала ключевой — хоть в кавычках, хоть без. Кстати! Вы же знаете, что будет, если взять в ипотеку на 30 лет однокомнатную квартиру в Москве за 15 миллионов и внести первоначальный взнос в 4,5 миллиона рублей? Ваша переплата за это время составит 71,5 миллиона рублей. Номинальную стоимость квартиры вы выплатите еще пять раз. Говорят, что на эту сумму можно взять три Tesla Cybertruck (одну из них Кадыров обещал даже отправить на фронт, установив на борт пулемет, но Tesla до фронта не доехала) или один вертолет Airbus Helicopters, позволить себе 360 раз отдохнуть в Таиланде или приобрести кирпичный завод с песчаным карьером в придачу.
Впрочем, я бы тоже приобрел вместо песчаного карьера полное собрание сочинений Пушкина. В один клик нашел в сети самое первое издание, 1838–1841 годов. 3 250 000 рублей.
И про Александра Сергеевича все-таки скажем напоследок. Что осталось от классика из классиков?
Куда отдвинем строй твердынь?
За Буг, до Ворсклы, до Лимана?
За кем останется Волынь?
За кем наследие Богдана?
Признав мятежные права,
От нас отторгнется ль Литва?
Наш Киев дряхлый, златоглавый,
Сей пращур русских городов,
Сроднит ли с буйною Варшавой
Святыню всех своих гробов?..
Вот это — наш Пушкин-2024. И описания природы. Пушкин написал много и обо всем. Если выбрать нужное и сделать 10 миллионов запросов, то обязательно найдешь то, что хочешь:
Я пережил свои желанья,
Я разлюбил свои мечты;
Остались мне одни страданья,
Плоды сердечной пустоты.
Под бурями судьбы жестокой
Увял цветущий мой венец;
Живу печальный, одинокий,
И жду: придет ли мой конец?
Так, поздним хладом пораженный,
Как бури слышен зимний свист,
Один на ветке обнаженной
Трепещет запоздалый лист.