18+. НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВИШНЕВСКИМ БОРИСОМ ЛАЗАРЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВИШНЕВСКОГО БОРИСА ЛАЗАРЕВИЧА.
18+. НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВИШНЕВСКИМ БОРИСОМ ЛАЗАРЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВИШНЕВСКОГО БОРИСА ЛАЗАРЕВИЧА.
Фото: Руслан Шамуков / ТАСС
«Хранители» обнаружили письмо заместителя министра экономического развития Сергея Назарова (заметим, по образованию и опыту работы — специалиста в области горного дела, а вовсе не культурного наследия), направленное 6 сентября в Минстрой России. С предложением «в возможно короткий срок» согласовать подготовленный в Минэкономразвития проект распоряжения Правительства РФ с уточнением одного из пунктов «дорожной карты» системных изменений нормативно-правового регулирования предпринимательской деятельности «Трансформация делового климата» «Туризм».
Однако речь в этом пункте идет вовсе не о туризме. Речь идет о внесении изменений в Федеральный закон от 25 июня 2002 года № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) Российской Федерации» в целях «вовлечения объектов культурного наследия в хозяйственный оборот».
«Вовлечение в хозяйственный оборот» — это вообще любимая фишка чиновников, безмерно страдающих от того, что какие-либо территории или объекты, из которых можно было бы извлекать прибыль, — леса, недра, почвы, зеленые зоны, прибрежные территории, кварталы малоэтажной (а не многоэтажной, как могло бы быть) жилой застройки — в этот «оборот» до сих пор не вовлечены.
Под предлогом этого «вовлечения» разрешают вырубать леса около Байкала, под этим предлогом пытались отдать для разработки содовой компании уникальный памятник природы — шихан Куштау в Башкирии,
под этим предлогом вырезают под застройку участки в парках, и так далее и тому подобное — примеры можно множить.
И, конечно же, один из самых лакомых кусков для «вовлечения» — объекты культурного наследия, охраняемые указанным 73-м законом.
Как же Минэкономразвития хочет их «вовлекать»? А вот как.
Предлагаются два изменения в 73-й закон.
Исключение объекта из реестра ОКН снимает с него государственную защиту, которую он имел как памятник. После чего с ним можно делать все что угодно. Точнее, все, что захочет владелец: перестроить, снести, построить что-то новое на этом месте…
Действующая редакция 73-го закона предполагает, что тот или иной объект включается в реестр ОКН Министерством культуры России или региональными властями на основании заключения ГИКЭ. А вот исключение из реестра — процедура более сложная: это делается решением правительства РФ.
В соответствии со статьей 23 Федерального закона 73-ФЗ, исключение из реестра ОКН федерального значения осуществляется на основании акта правительства РФ по представлению федерального органа охраны объектов культурного наследия на основании заключения ГИКЭ, а исключение ОКН регионального значения — по представлению федерального органа охраны объектов культурного наследия на основании заключения ГИКЭ и обращения органа государственной власти субъекта Российской Федерации (в отношении объектов культурного наследия местного значения — согласованного с органом местного самоуправления). И происходит это лишь в случаях «полной физической утраты ОКН или утраты им историко-культурного значения».
Проще говоря, для исключения из реестра ОКН соответствующее представление в правительство РФ должно направить Министерство культуры РФ, а если речь о региональных или местных ОКН — требуется еще предварительное обращение региональной администрации или ее комитета по охране памятников.
Если планы чиновников осуществятся, процедура предельно упростится: региональные или местные ОКН (их, по данным «Хранителей наследия», насчитывается около 90 тысяч) можно будет исключать из реестра и «вовлекать в хозяйственный оборот» решением губернатора.
Без всякого федерального правительства и без всякого Министерства культуры и его экспертов.
Иначе говоря, лоббистам этого решения не потребуется выходить на федеральный уровень — все решат на месте, где все нужные дорожки давно протоптаны и все нужные связи давно установлены. И где мы видим, как это работает, — и не только в Петербурге.
Фото: Татьяна Горд / Коммерсантъ
Как заказываются и получаются «нужные» ГИКЭ, обосновывающие отсутствие «историко-культурного значения» у тех объектов, которые хочет снести влиятельный застройщик, как отклоняются чиновниками «ненужные» ГИКЭ, признающие ценность этих объектов, как подделываются годы постройки зданий, что позволяет объявить их якобы «неисторическими», а потому — допустимыми к сносу, — все мы хорошо знаем.
Переведем с юридического на русский.
Есть объект культурного наследия, дом-памятник, двух- или трехэтажный.
По закону, владелец не может его сносить, но может «приспосабливать к современному использованию». Не меняя при этом, однако, его предмет охраны, то есть не меняя особенности, послужившие основанием для его включения в реестр ОКН, как правило, включающие в себя «объемно-пространственные характеристики».
Ну не может при «приспособлении» трехэтажный памятник превратиться в шестиэтажный. Или десятиэтажный. Как бы того ни хотелось застройщику. И какие бы прибыли перед ним в результате ни маячили.
Но если нельзя, но очень хочется — то надо идти в Минэкономразвития.
К чему приведет предлагаемое в этой части изменение 73-го закона — абсолютно понятно. Что называется, стыдно подозревать, когда вполне уверен.
Специально обученные эксперты (и мы их в Петербурге хорошо знаем — много лет, в том числе во время судебных процессов по защите исторического центра, читаем их экспертизы, такие удобные и полезные для застройщиков) по счету «раз» напишут, что от превращения трехэтажного здания в десятиэтажное оно станет только лучше, сохранив свою историко-культурную ценность.
И будут там жить очередные «лучшие люди города» или будет располагаться очередной бизнес-центр. Причем ничего нельзя будет потом с этим сделать, сколько ни судись, ни пиши письма, ни собирай подписи: памятник будет необратимо утрачен.
Фото: Алексей Смагин / Коммерсантъ
Возможно, в Петербурге надстройка Зимнего дворца еще несколькими этажами и появление элитного жилого комплекса «Эрмитаж» и не произойдет, так как в центре города действуют режимы зон охраны объектов культурного наследия. А вот отдельно стоящие памятники на больших земельных участках вне центра города, «накрытого» зонами охраны, — в зоне особого риска. И массовая надстройка до неузнаваемости пригородных особняков и дач из фильма градозащитных ужасов может превратиться в реальность.
Но самые лакомые куски — это ландшафтные пригородные парки, вся территория которых тоже имеет статус территорий объектов культурного наследия.
Если кто-то не верит, что такое возможно, то напомню, что даже при действующем регулировании в 2014–2018 годах формально «шведским» юрлицом была предпринята попытка застроить часть территории Баболовского парка в Пушкине семью десятками индивидуальных коттеджей.
Городской комитет по охране памятников проиграл все суды, был вынужден выдать задание на проектирование — и если бы градозащитники, выиграв другое судебное дело, не сорвали эти планы, то было бы сейчас историческое Школьно-садовое заведение Баболовского парка (на минуточку, также часть объекта ЮНЕСКО) превращено в коттеджный поселок.
А с предлагаемым регулированием уже не спасут никакие градозащитники. Что, собственно, помешает? Ведь это будет сулить такие прибыли, что стремительно падут все бюрократические барьеры…
Остался год — на то, чтобы остановить эту инициативу, которая может поставить крест на охране памятников.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}