От нас ушел Коля Сванидзе. Назвать его Николаем Карловичем у меня не поворачивается язык — это кто-то другой. У него было немало заслуг, но никогда не было никаких претензий и тем более попыток как-то выпятить себя. В последнее время он заметно сдал, но никогда не жаловался на болезни — просто их не признавал, пока они его не доконали. Последний раз я видел его в чате бывших членов СПЧ за два дня до его смерти. Он написал о мучительности своего положения, но это было связано не со здоровьем.
Сванидзе был, наверное, единственным теле- и радиоведущим, который заикался. Это почти не было заметно, потому что его телепередачи и лекции были увлекательными и насыщенными, а в роли правозащитника он говорил всегда по делу и коротко. На встрече СПЧ с президентом, пока Колю не выкинули оттуда в 2022 году (совету понадобились другие люди), Путин, демонстрируя уважение, всегда предоставлял Сванидзе слово, и тот тихо, но твердо перечислял всех, кто без вины сидит в тюрьмах и кого незаконно преследуют. Толку от этого выходило немного, но это уж была не его вина, а насколько уважение было подлинным — не берусь сказать.
Вообще нельзя себе представить, чтобы Коля повысил голос. Тем не менее в январе 2018 года в прямом эфире студии «Комсомольская правда» Сванидзе дал пощечину коллеге по СПЧ и по профессии Максиму Шевченко. Причиной стало обвинение в том, что, осуждая Сталина за пренебрежение жизнями советских солдат, Сванидзе «плюет на их могилы». В ответ на пощечину Шевченко тут же отправил соперника в нокдаун. Коля определенно не умел драться и отдавал себе отчет в заведомом поражении, но голоса все равно не повысил.
А зачем его вообще понесло в студию «КП», неужели он не понимал, что там будет? Про непременную провокацию все, конечно, понимал, но жертвой себя не чувствовал. Он выиграл этот раунд.
Нам случалось в гостях у Людмилы Михайловны Алексеевой поднимать старый тост советских диссидентов «за успех безнадежного дела» — вот это про него.