«Короче»: Тарковского запретить!

Программа «Короткий метр»

«Бракованная партия». Режиссер — Слава Иванов

Первые кадры — кислотное размазанное изображение, лазерное искажение. Разговор за кадром двух авторов про экстрим-видео. Про шорты, в которых женщина давит жуков, карлик гуляет с подругой, человек идет по стеклу.

Авторам кажется, что можно соединить такое видео с гипнотическими практиками. На мой вкус, эффектные, но утомительные пробы «видеопера»: все построено на одном приеме, эксперимент с цветом и технологиями.

На обсуждении фильмов после показа режиссер Наталья Мещанинова говорит, что ритм — это смысл. Проблема фильма в том, что пауза не осмыслена. Форма душит содержание. Забыли про человека.

«До последнего клиента». Режиссер — Валерий Карпов

Триллер с элементами комедии.

Дождливой ночью бармен Влад получает заказ — привезти на вечеринку элитное спиртное. Но в баре последний клиент. Не собирается уходить, написано же — «до последнего клиента». Темные тона бара вне времени. Абажуры с бахромой, старый музыкальный автомат. Загадочный клиент. И официантке Яне он явно нравится. Но «последний клиент» — это не просто ночной посетитель.

Вспоминается лишенный прокатки сериал «Бар «Один звонок». И неслучайно же за кадром сердце громыхает так тревожно. И двери заперты. Бар превращается в место, где можно признаться в чем-то ужасном. Сокровенном. Станет ли легче — вопрос. А в случае смертельной опасности — дартс вам в подмогу.

На обсуждении картину критиковали за то, что жанр «едет», фильм не держится в одном стиле. А мне показался интересным этот внутренний микс смешного и страшного. С тем, что режиссер не достроил мир, который интересно рассмотреть, можно согласиться.

«Уроды». Режиссер — Александр Самсонов

Железная проволока. Ворота тюрьмы. Одинокая женщина лет сорока Ольга (Анна Уколова) везет к себе отсидевшего парня Ивана (Егор Кенжаметов). Супчик. Чистое белье. Она ищет любви. Ему нужен быстрый секс. Обшарпанная, с висящими проводами и бисерной занавеской квартира, пропитанная мороком. По телевизору черно-белый «Новый Гулливер» с «моей лилипуточкой». Так начинается игра в «кто в доме хозяин».

Даже думать нечего. Ваня перед дородной, словно памятник, «хозяйкой» уменьшается до размеров едва заметного на полу лилипута. Потом бродит внутри серванта между катушками с нитками, фарфоровыми фигурками, ножницами и подушечкой с иголками. 

Любовная драма превращается в комический хоррор. Самая эффектная, жуткая (если не сказать отвратительная) — сцена насильственного секса лилипута Ивана и «великой» Ольги… Ближе к финалу прозвучит тема «Полета» Шнитке из «Сказки странствий». И Ваня, преодолевая страз, на палочке-лошадке скачет к подвигу.

Кино про столкновение мужского и женского начал. И ох же не любит Александр Самсонов женщин! Сделано грубовато (к тому же в середине фильма мужичок с ноготок, похожий на Лешего, все подробно объяснит Ване про эту женщину. И с какого-то момента фильм превратится в радиоспектакль.

Мне кажется, проблема работы — в сценарии. Поэтому и неясно: что авторы хотели сказать?

«Тонкость наших стен». Режиссер — Владимир Митрофанов

Черно-белое эссе с блуждающими от дождя отсветами на обоях. Юноша в комнате умершей бабушки собирает из вещественных подробностей воспоминания детства. Отбитая штукатурка на потолке. Фотографии на стене. Ночь с дождем. За тонкой стеной всхлипывает девушка. Красиво. Пластика света и теней.

Долго. Монотонно. Фестивальное кино, как его себе представляют многие авторы. Выморочный диалог, кажется, с самим собой, про место, где мы были счастливы.

«Скучно и старомодно»: Мещанинова говорит, что запретила бы показывать во ВГИКе Тарковского, ей не хватает в картине авторского голоса. А я бы добавила: не только в этой картине.

«Яблоки». Режиссер — Варвара Маценова

Просто отличная абсурдистская трагикомедия Вари Маценовой по рассказу Романа Михайлова. Замечательное чувство юмора, выраженное визуально в мельчайших деталях и в снайперских смешных диалогах.

Андрей Самойленко оказался в психушке. Он все посчитал и продолжает считать. Растения, буквы, чашки чая, письма, которые он писал однокласснице… Но не отправлял. Здесь, в дурдоме, он встречает друзей. За обедом (почти тайной вечерей) между ними летает маленький цветной космический (бумажный) кораблик. В супе — разговаривающая рыба. Один верит в инопланетян. Другой — в Бога, который соврал ему, что его выпишут. Кто-то — в героин. А кто-то — в свою президентскую миссию.

И только Андрей верит в любовь. К Оксане. И считает яблоки из школьной задачки, чтобы в решении оказалось слово «любовь». Так бывает. А по телевизору показывают войну. И потом вкалывают лекарство, и становится темно и все равно. Но даже после тьмы Адам мечтает о встрече со своей Евой — Оксаной. И помогут всем яблоки. Так начинается полет над гнездом психушки… к Богу, который, возможно, женщина. Поэтому к «Ней» лучше с цветами. 

На обсуждении фильм очень хвалили. В том числе за чувство меры. А у Вари в этом году сразу три картины. Вот она какая. Запоминаем имя. Варя Маценова. Приз ей обеспечен.

«Короче». Конкурс полнометражных дебютов

«Вдохновение». Режиссер — Константин Еронин

Медитативное, выморочное кино режиссера из Великого Новгорода. Видимо, насмотревшегося фильмов Белы Тарра и немецких экспрессионистов. Черно-белое изображение и операторская работа завораживают (операторы — Никита Горелкин и Егор Панковский). Но этого недостаточно, чтобы изображение стало фильмом.

В темноте и тумане почтальон бредет по пустынному берегу к деревянному домику, из которого несется истошный детский плач. В домике живет старый художник (Вячеслав Кормильцев) с собакой. Вокруг бесконечный сухой берег. Широкоугольный объектив еще больше прибивает маленький хрупкий домик под низкими облаками к земле. В доме все какое-то нежилое. Кроме стола, никакой мебели. Холсты у стены. Бутыль с самогоном, к которой лохматый старик припадает, пытаясь победить страх.

Темные силы его злобно гнетут. Ветер воет. Словно сам дьявол пытается ворваться в дом, стены которого трещат. Старик заколачивает окна и двери досками. Чертит меловой круг, в который прячется вместе со своей собакой. Не помогает. Собака умирает. Вестник — почтальон — трижды приносит художнику бандероли — это картины, пейзажи. Возможно, старик их и написал. Как и пейзаж за окном. Кто знает. Следом за почтальоном является некто в черном, как символ фатума, с закрытым шляпой лицом, забирает живопись, оставляя взамен алкоголь, еду и пару медяков. Медяки лягут на глаза умершего героя. В финале снова придет почтальон. Уже как вестник смерти.

Мало текста, и он состоит из метафор. Старик напоминает безумного пушкинского Мельника. Автор вроде бы намекает на проблему принадлежности искусства. Или на круговорот жизни и смерти, соединенной криком младенца. Но все выспренно, натужно. Мучительно долго. Приходится согласиться с Мещаниновой: надо запретить в киношколах показывать Тарковского. А заодно и фильмы Белы Тарра.