«Здесь многие готовы подписать контракт — потому что хотят домой»

«Сидеть мне долго, читать я люблю»

Камардин Артем Юрьевич, 1990 г.р.

• Поэт, инженер, участник «Маяковских чтений». Обвиняется по ст. 282 ч. 2 п. «а» («Унижение достоинства социальной группы с угрозой насилия с использованием Интернета»)) и ст. 280.4 ч. 3 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению деятельности, направленной против безопасности государства, совершенные организованной группой»). Лишен свободы с 26 сентября 2022 года. 
• Находится в ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по г.Москве.

«Здравствуйте, Дмитрий. Пишет Вам фигурант «Маяковского дела» опальный поэт Тема Камрад (по паспорту Артем Камардин). Арестовали меня в сентябре 2022-го после участия в антимобилизационных «Маяковских чтениях». Обвинили по статье о разжигании ненависти за стихотворение против разжигания ненависти (парадокс!), потом к ней добавилась свеженькая 280.4 — призывы к действиям, направленным против безопасности государства (насколько мне известно, наше преследование — первое в правоприменительной практике по этой статье). В конце прошлого года признали виновным по обеим статьям и присудили 7 лет реального срока. 

Вообще я и раньше-то не питал иллюзий касаемо российской судебной системы, но уровень абсурда нашего процесса превзошел все ожидания. Секретные свидетели Арнольд и Джеки, которые пожелали спрятаться за этими потешными никнеймами, потому что якобы боялись за свою безопасность; какой-то типа случайно проходивший мимо и очень возмутившийся звучавшими на площади стихами сотрудник службы безопасности метрополитена, — в ходе своего выступления на суде он рассказывал, что бы с нами сделали при Сталине, и называл нас наймитами Госдепа и нацпредателями (могу быть неточен в формулировках, но дух речи передаю на 100% верно. О! У него еще во время этой тирады зазвонил мобильный, а на рингтоне маршевая музыка. А-а-а!). Абсолютно неотдупляющий, что от него хотят и зачем вообще его позвали, военком: «Я беру мобилизованных и отвожу их из пункта А в пункт Б, ВСЕ ДОВОЛЬНЫ»; ну и полицейские печально известного 2-го спецполка, приехавшие на Триумфалку и услыхавшие в стихах призывы к свержению конституционного строя, они, конечно, так и не смогли объяснить, что конкретно они услышали, и вроде даже затруднялись ответить, как они понимают словосочетание «конституционный строй». Одно слово — цирк! Ну и самое главное — квалифицирующий признак «организованная группа», без которого бы как минимум классическая 282-я отлетела бы, а у второй изменилась бы часть на более мягкую. Организованная группа, где один прочитал стихотворение, а двое похлопали, «создавая иллюзию массовости и актуальности мероприятия». Ох уж мне эти канцеляризмы. По версии обвинения, я подыскал людей, чтобы они аплодировали моим стихам. Звучит нелепо. И даже немного обидно как поэту…

Ну и естественно — никаких доказательств. Своим последним словом я не очень доволен — осторожничал, все еще надеялся на что-то типа человеческого отношения. Короче, трибуну не использовал. А вот своими защитниками я очень доволен. Мой адвокат Леонид Соловьев выступил просто прекрасно. Если бы суд был независимым, а процесс — состязательным, меня бы точно оправдали.

Подробно останавливаться на своем отношении к СВО я не буду. Очень хочу как можно скорее оказаться рядом с родными и близкими, а за мое отношение к этой аббревиатуре, выраженное публично, могут еще годочков к сроку досыпать. Там, где я сейчас, многие готовы обменять срок на контракт. В большинстве своем — не задумываясь всерьез о сопряженных с этим бартером рисках. Отговаривать кого-либо я, конечно же, не берусь. Повторюсь: очень хочется домой поскорее.

Я атеист. В новом учебнике по обществознанию за 11-й класс авторства А.И. Кравченко и Е.А. Певцовой мое мировоззрение названо девиацией. Там через запятую перечислены следующие группы лиц: революционеры, террористы, непатриоты, политические эмигранты, предатели, атеисты, преступники, вандалы, циники, бродяги. Милый списочек.

А вот книги! Это другое дело. Это моя больная тема. Нам в Бутырку прошлой весной перестали их передавать. Говорят, вся литература должна приобретаться через администрацию СИЗО, но механизма приобретения не предлагают. Сидеть мне долго, читать я люблю, поэтому очень надеюсь на успех вашей инициативы. Обязательно закачайте в этот планшет «Красный смех» Леонида Андреева. Кроме того, что это великолепное с художественной точки зрения произведение — до мурашек по коже! — оно еще и невероятно актуально в свете происходящих последние пару лет событий (той самой аббревиатуры). «Воскресение» Льва Николаевича Толстого — одна из первых книг, что я перечитал, оказавшись в неволе. Читаешь и думаешь: эх, хорошо было при царе-батюшке — политических содержали с политическими, а не как сейчас… Шучу. На самом деле думаешь о том, что пенитенциарная система более чем за столетие практически не изменилась. Принципиальные ее проблемы и пороки чуть-чуть припудрили прогрессом, но не более. «Путешествие на край ночи» Луи Фердинанда Селина. Хотел было перечитать, но его, увы, не оказалось в библиотеке СИЗО. Ремарка — дофига, а Селина — нет. Нерепрезентативный срез «потерянного поколения». «Норму» Сорокина. Если пропустят. Да и не только «Норму» — всего Владимира Георгиевича. Очень его люблю. Живой классик. Недавно у него новый роман вышел — «Наследие», но в условиях Бутырки мне его никак не достать. А из научпопа — Юваль Ной Харари «Sapiens», «Homo Deus», «21 урок для ХХI века». Первую мне прислала подруга, когда это еще можно было. Огромное удовольствие от чтения получил, очень проникся, читал с карандашиком — подчеркивал. 

Третья к моему удивлению нашлась в местной библиотеке. Вторую, к сожалению, не читал, но очень хочу. Ну и самое банальное: Виктор Франкл «Сказать жизни «Да!» — мастрид для попавших в нацистский плен. Еще у Франкла есть пьеса «Синхронизация в Биркенвальде», где те же идеи раскрываются в художественной форме. И последнее — из разряда мечтаний: очень хотелось бы найти на этом планшете книгу Людмилы Поликовской «Мы предчувствие. Предтеча». Эта книга о советском периоде Маяковских чтений — о Маяковке 60-х годов прошлого века, о диссидентах и поэтах, о Буковском, Галанскове и других наших великих предшественниках. Я читал отрывки из нее на сайте «Мемориала»**, но бумажную версию, чтобы прочитать полностью, достать так и не смог».

«Рано или поздно придется приходить в сознание»

Иванов Роман Викторович, 1973 г.р.

• Журналист, автор телеграм-канала «Честное королевское». Осужден на 7 лет лишения свободы в колонии общего режима за антивоенные публикации по ст. 207.3 ч. 2 УК РФ («военные фейки»). В неволе с 11 апреля 2023 года.
• До рассмотрения апелляции находится в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Московской области. 

«В тюрьме и в местах отбывания наказания довольно трудно оценивать реальную обстановку и происходящее на воле из-за специфики общества, находящегося здесь, ограниченного общения с родными и друзьями и информационной изоляции (я, например, не имею в камере ни телевизора, ни радио — и что-то узнаю только из доходящей до меня корреспонденции). Тем не менее соглашусь с тем, что в стране в реальности нет большинства, поддерживающего агрессивную, милитаристскую политику действующего руководства. Однако на результаты опроса в телеграм-канале, на мой взгляд, нельзя опираться в связи с узкой выборкой, в которую попали определенным образом настроенные подписчики и пользователи этого мессенджера. Так что цифры я воспринимаю как излишне оптимистичные. Мне кажется, что люди боятся выражать свое мнение, надеются пережить тяжелые времена с наименьшими потерями, от всего отстранившись или приняв конформистскую позицию, соглашаясь с предложенными «условиями игры» и выполняя их механически и бездумно. Боюсь, не многие сочувствуют гражданам Украины и воспринимают их как родной и самый близкий нам народ. Мало кто даже задумывается об этом из-за воздействия интенсивной многолетней пропаганды. Однако рано или поздно людям как-то придется приходить в сознание. Надеюсь дожить до этих дней.

Про выборы сложно говорить, потому что в России их нет. Выборы окончательно превратились в очередную спецоперацию власти. Но если такой демократический инструмент, пусть и плохо работающий, остается, им необходимо пользоваться. Результаты все равно будут влиять. Они покажут главное — усталость общества от происходящего. А усталость — это главный и быстро накапливающийся фактор. Сама процедура выборов работает против автократического руководителя, узурпировавшего власть. Если объявленный результат будет выше 80%, то фактор усталости общества от насилия над ним только возрастет, и все осознают безысходность положения, в котором оказались, что может в итоге закончиться социальным взрывом. Результат ниже 80% покажет истинное положение дел, что никакой реальной всеобщей поддержки нет, последствия этого так же очевидны. И совершенно понятно, что нигде за границами РФ итоги голосования не будут признаны или же восприняты серьезно. Да и у нас в стране они мало кого интересуют: в отсутствие реальной политической борьбы всем и так все понятно. Народ сможет сделать свой выбор на первых свободных выборах, которые когда-нибудь все же состоятся».

«Главное — вырваться из тюрьмы»

Абрамов Вячеслав Юрьевич, 1986 г.р.

• Фигурант дела о «призывах к беспорядкам во время выборов в Госдуму» в сентябре 2021 года, обвиняется по ст. 212 («Призывы к массовым беспорядкам»). По версии следствия, был одним из создателей и администраторов телеграм-канала «Что делать».
• Находится в ФКУ СИЗО-4 УФСИН России по г. Москве.

«Что касается первого вопроса. Там, где я сейчас, отношение к этому позитивное. Во-первых, для арестанта, особенно у кого большой срок, это окно, надежда побыстрее оказаться дома. Никто не думает о том, что ждет их там, главное — вырваться из тюрьмы. В основном идут люди, кто первый раз сидит, — первоходы, так их называют. Скорее всего, это потому, что их пугает неизвестность. Что там дальше — в лагере?

Среди рецидивистов желающих гораздо меньше.

Десять книг я называть не буду, напишу несколько. Как мне кажется, они должны быть. «Архипелаг ГУЛАГ» — будет как путеводитель в этих местах. «Колымские рассказы» Шаламова — поможет справиться, придаст сил. Морально здесь тяжело. Моя любимая книга — Чабуа Амирэджиби «Дата Туташхиа». Я советую ее всем. Она про борца за справедливость. И конечно же, «Каторга» и «Честь имею» В. Пикуля.

Я бы еще вот что добавил: написать про самих политзаключенных, про их новую жизнь в заключении. Что чувствуют? О чем думают? Где и как сидят? Какое отношение у них? Какое отношение к ним? Я думаю, будет очень интересно».

«Хороших вариантов будущего я не вижу»

Ксенжепольский Ян Александрович, 2000 г.р.

• Специалист сварочного производства, помощник депутата заксобрания Тверской области, волонтер, наблюдатель на выборах. Фигурант дела «Весны»***. Обвиняется по ст. 207.3 ч. 2 пп. «б» и «д» («военные фейки»); ст. 280.4 ч. 3 («публичные призывы к осуществлению деятельности, направленной против безопасности государства»); ст. 282.1 ч. 1 («создание экстремистского сообщества»), ст. 354.1 ч. 4 УК РФ (распространение негативных сведений о днях воинской славы и памятных датах России»). Лишен свободы с 6 июня 2023 года.
• Находится в ФКУ СИЗО-7 УФСИН России по г.Москве.

«К сожалению, я небольшой специалист в литературе. Читаю то, что давно хотел. Думаю, было бы хорошо <включить в электронную книгу для заключенных> «Сказать жизни «ДА!» Франкла и воспоминания тех, кто уже все это пережил, то есть воспоминания советских диссидентов, того же Буковского.

За последние месяцы я прочитал рассказы Чехова, три тома «Детей Арбата» (очень интересно читается книга сегодня из-за параллелей между тридцатыми годами и сегодняшним временем). Еще читал рассказы Солженицына (но их бы не рекомендовал) и рассказы Ремарка (очень актуальны). Я часто вспоминаю «Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме» — по-моему, эта книга идеально описывает все происходящее сегодня в нашей стране.

Мне кажется, идея про книгу достаточно интересна. Это будет прекрасный документ эпохи, а также напомнит, что за очередной новостью о задержании, аресте кроется личность, судьба человека.

Президентские выборы я оцениваю как фарс, который особо ничего не изменит. После них стоит ожидать новую мобилизацию и усиление режима. К сожалению, хороших вариантов будущего я не вижу. Но все же некоторая надежда на чудо остается. Вспоминаются мне часто близкие, по ним я скучаю — и их мне больше всего не хватает.

Религия, конечно, помогает. Я отделяю веру, церковь от позиции церковных иерархов. Все же церковь — многогранное слово. Одно из его значений — сообщество людей. А в нашем сообществе есть множество прекрасных людей: отец Алексей Уминский, отец Андрей Кураев* и другие. Для проповедей и миссионерства храм не обязателен».