«В автократиях мнение людей быстро меняется»

Деньги и места

— Выгоды в той или иной форме есть всегда. Финансовая история здесь понятна. Есть в российском законодательстве, в Федеральном законе «О политических партиях» положение о том, что партии получают финансирование в случае, если они наберут более 3% на выборах в Госдуму (все партии, даже не прошедшие в нижнюю палату, — избирательный порог составляет 5%). И та же история с президентскими выборами — если за выдвинутого партией кандидата проголосует больше 3% избирателей, то партия получит единовременное госфинансирование: 152 рубля за каждый голос. Законодатели объясняют это как компенсацию затрат на избирательную кампанию.

Исходя из результатов, 

• КПРФ получит 572 807 440 рублей, 
• «Новые люди» — 511 097 568 рублей, 
• ЛДПР — 423 935 608 рублей.

Поскольку партии в основном ничего не делали, то и потратили они не очень много — а получили побольше. Теперь у них есть деньги. Нужно аппарат содержать, людям платить, региональные отделения финансировать. Может, даже в выборах каких-нибудь поучаствуют всерьез на местном уровне.

Такие выводы можно сделать, исходя из опубликованных избирательных фондов кандидатов. На президентских выборах «серых» расходов почти нет. Сейчас даже на муниципальных выборах их не очень много. Раньше закон жестко ограничивал размер избирательного фонда, и нельзя было потратить столько денег, сколько на самом деле требуется. Сейчас даже на уровне какой-нибудь городской думы фонд такой, что можно платить «в белую». И если в муниципальной или региональной кампании в рамках конкурентной борьбы появляются расходы, которые официально не проведешь, то на президентских выборах ты не будешь это делать. Владимир Путин «заработал» больше 11 миллиардов, траты из избирательного фонда невелики — но он шел самовыдвиженцем.

— Может, такой маленький процент нарисовали другим кандидатам, чтобы не давать им много денег?

— Абсолютно не поэтому. Дело в том, что процентов всего 100. И если у тебя один кандидат набирает 87%, то на остальных остается 13%. Структура голосования очень разная, и где-то, допустим, Даванков получил большой процент: за рубежом, в Новосибирском государственном университете (НГУ), на некоторых участках он даже победил Путина, на одном из участков в ДВФУ получил 14%. Важен не процент по большому счету — он у всех «конкурентов» мизерный. Имеет значение место в итоговом протоколе.

И тут вопрос: сам ты постарался или тебя туда поставили? Взять, например, Слуцкого — 3,2% не сильно хуже, чем 3,85% Даванкова. Но еще чуть-чуть, и ЛДПР осталась бы без денег. Могу предположить, что он набрал бы меньше процентов, если бы государству не нужно было поддержать эту партию финансово. Думаю, это часть общих договоренностей — барьер в 3% преодолели все. Кто-то, возможно, надеялся на двузначный процент, но это предполагало бы, что Владимир Путин наберет на уровне 80%, что, в свою очередь, было бы нехорошо.

На самом деле, это финансирование в масштабах жизни партий не так уж и велико. Что такое 300 миллионов для организации, которая должна тратиться на выборы по всей стране? Но за второе место стоило побороться, ведь (при всей разнице результатов, укладывающейся в статистическую погрешность) это показывает, что ты — не аутсайдер политической системы.

И кроме того, за бюджетный счет кандидаты имели возможность поездить по стране, поработать с партийной структурой в регионах, взбодрить сторонников и активистов, встретиться с населением. Все-таки актуализация в политическом поле для партий и кандидатов очень важна. О тебе забудут очень быстро, если постоянно о себе не напоминать. В этом смысле даже Борис Надеждин, которого не допустили до выборов, за короткий срок и за небольшие деньги активно вошел в федеральную повестку, хотя раньше его никто не знал, кроме Подмосковья. Так же и здесь: «Новые люди» обошли ЛДПР. Для них это существенный результат.

— А почему так вообще вышло? Потому, что он «по основному вопросу» высказывался не как остальные?

— Даванков в разных вопросах был хоть какой-то альтернативой. Он отстраивался от остальных и идеологически, и технологически. Не думаю, что была какая-то централизованная установка в субъектах не допускать Даванкова на второе место. Просто некоторые губернаторы в принципе не любят «Новых людей» — например, в Приморье. И здесь они получают последнее место по региону.

Маневры в рамках договорняков

— Сейчас партии проводят «разбор полетов». Звучат голоса недовольных. Якобы тот же Харитонов и Слуцкий набрали катастрофически мало, могли бы выступить лучше. Но разве разумно и справедливо смотреть на итоги этого мероприятия как на итоги настоящих выборов?

— Конечно, справедливо и разумно. Это ж выборы. Люди — живые, настоящие граждане — пришли на участки? Пришли. Проголосовали? Проголосовали. И, я думаю, большинство так или иначе отдали голоса за Путина. И это результат деятельности не только его самого, но и остальных политиков России. Условно говоря, Зюганов несет за это такую же ответственность. Имеют ли право активисты или политтехнологи критиковать, скажем, КПРФ или ЛДПР за то, что партия получила такой маленький процент? Конечно. В конце концов кто заключал договорняки? Да даже в рамках внутриэлитных договоренностей можно было что-то делать. Понятно, что нет смысла критиковать руководство КПРФ за то, что они не наработали на 20%. Это смешно. Но то, что они даже на 1% не опередили «Новых людей», — да, для них беда.

— А теоретически кандидаты (кроме Путина) могли бы получить 20‒30% на этих выборах?

— Смотря с какой точки зрения рассуждать. Теоретически-то ничего не мешало им это сделать. Практически — ситуация сложилась такая, что нет. Невозможно получить много процентов, если у тебя нет ни своей политической платформы, ни понятного ядра избирателей, ни какой бы то ни было отстройки от основного кандидата. Ну не получишь ты голоса оппозиционно настроенного населения, если ты не оппозиция! Если ты во всем поддерживаешь президента, твой электорат проголосует за президента — так и получилось с КПРФ и ЛДПР.

У Даванкова и «Новых людей» электората на самом-то деле гораздо меньше, чем у КПРФ, просто за них проголосовали те, кто не хотел по каким-либо причинам голосовать за Путина. Если бы КПРФ хотя бы выдвинула другого кандидата, он бы, вероятно, получил на 2‒3% больше. Смысл в том, что ты говоришь что-то, что близко той или иной группе людей, — и получаешь голоса (можешь даже всех обманывать, это не принципиально для ситуации выборов). Ни Слуцкий, ни Харитонов не говорили ничего, что могло бы принести им чьи бы то ни было голоса. А что? «Поиграли в капитализм и хватит» (сказал Харитонов и заработал 300 миллионов из бюджета). Это, конечно, ерунда, а не слоган. Как и сам Харитонов — ерунда, а не кандидат. «Дело Жириновского живет» — такая же ерунда. И кампания у ЛДПР была еще более провальная.

У «Новых людей» получилось чуть получше — и главное, из нематериальных профитов: они же получили довольно большой процент поддержки в крупных городах. Опять же — «нечестной игры», назовем это так, больше там, где меньше глаз. Сельская местность, анклавы, национальные республики или места, где все голосуют, как сказал «старший». А Даванков ведь с хорошим процентом занял второе место в крупных городах: Москва, Санкт-Петербург, Владивосток. В Хабаровске вообще показал второй результат по всему краю при явке всего-то 64%. Но это вообще отдельная история — почему местные элиты так обошлись с губернатором Дегтяревым. Хотя процент за Путина с 2018 года в Хабаровском крае сильно вырос. Так что, думаю, вопросов особых к Дегтяреву не будет. Всегда же можно сослаться на то, что «это ж Хабаровск, там все так сложно».

В Багдаде все спокойно

— А почему никто не недоволен результатами? Я не говорю, конечно, про «протесты на Болотной» уровня 2011 года. Но мы даже от КПРФ не слышим традиционного воя про украденные выборы!

— Это главный показатель того, что результат сильно приближен к действительности.

— На мой взгляд, это показатель того, что всем на выборы плевать и все были изначально готовы к тому, что «Путину опять нарисуют»…

— А зачем люди тогда пришли на избирательные участки?

— Наверное, чтобы показать, что они недовольны — результат-то на входе и выходе отличается…

— А откуда эта информация? Вот почему вы думаете, что результаты первых двух дней трехдневного голосования точно перерисованы прямо по всей стране? Есть совершенно четкие статистические методы аналитики, которые помогают показать, что и где перерисовано. Даже те графики, которые сейчас построены некоторыми «иностранными агентами», показывают, что — нет, не все и не везде.

— Возможно, дело в социальном разобщении? Сейчас все и слова против сказать не могут — это уже опасно, к тому же с нашим уровнем доносительства. Просто пойдет человек и поставит галочку за любого другого кандидата.

— А потом подлые члены избирательных комиссий всё перерисуют? Ну нет, это ерунда. Да даже среди членов избирательных комиссий, немногочисленных наблюдателей нашлись бы недовольные. Но что-то и их не слышно. Значит, заставляли не всех, а только проверенных. Кстати, хочу напомнить, что махинации с результатами голосования — это уголовное преступление (и я, конечно же, не верю, что такое вообще могло произойти). Теоретически можно предположить, что все граждане сильно боятся голову поднять. Но что-то прямо сейчас я смотрю в окно и не вижу сильно напуганных людей.

Даже если люди не пошли голосовать, но при этом не возмущаются результатом — вообще все равно, довольны они в глубине души или нет. Они это приняли и согласились. Люди добровольно подчиняются власти — значит, власть легитимна.

— Разве не очевидно, что недовольные не пойдут на улицы в текущей ситуации?

— Не обязательно выходить на улицы. Есть много разных способов протестовать — да хотя бы писать в соцсетях! Люди это делают? Нет.

Я склоняюсь к тому, что большинство действительно считает, что в стране все нормально. Да, в том числе СВО. Есть точечные протесты — они массовые? Нет.

От любви до ненависти

— Россия сильно разная. Огромные различия существуют между социальной структурой городов и сел, индустриальных центров и сельскохозяйственных регионов. Недаром тот же Даванков получает повышенный процент в точках сосредоточения протестно настроенных людей. И мы можем не верить итоговому результату, но мы точно видим, где и как проявляются такие тенденции. Относительные изменения не меняют общей картины, но показывают, как живет страна: где больше довольных или недовольных, где больше лоялистов или оппозиционно настроенных граждан (и в какую сторону). Мы также можем констатировать, что для большинства населения в России сегодня сложился консенсус: «страна развивается в правильном направлении». Я могу лично так не считать, ты можешь так не считать — но большинство считает так.

Почему люди так считают? Вот это гораздо более сложный вопрос. В том числе и потому, что нет другой точки зрения. Ее просто не существует, по разным причинам. В России практически не существует оппозиционной политической деятельности. Часть оппозиции уничтожена, часть уехала, часть сама себя дискредитировала, часть заняла соглашательскую позицию и солидарно голосует в Государственной думе. А откуда берется другая точка зрения? Должны появиться политики, которые ее транслируют по тем или иным каналам. Они появлялись даже в куда более жестких, авторитарных режимах. Всегда можно вспомнить референдум Пиночета…

Что тут наиболее интересно. 

Мировая история знавала множество примеров, когда буквально за полгода общество делало этот шаг от «всенародной любви» и 99% «за» — до ненависти.

Пока в России существует консенсус. Надолго ли? Ну кто ж его знает. В последние годы он прошел много испытаний: начало спецоперации, частичная мобилизация. И что? Либо у людей нет никакого критического мышления и чувства собственного достоинства, либо они со всем согласны. И я бы предположил второе.

В политике всегда так работает. Есть в России люди, которые против Путина? Конечно. Достаточно ли их, чтобы он проиграл выборы? Очевидно, что нет.

— В 2020-м было модно размышлять про так называемый трансфер власти. Которого не произошло. Если грешным делом предположить, что Путин по каким-то причинам покинет пост президента, что будет? Начнется ли внутриэлитная борьба? Или все пройдет максимально тихо?

— Теоретически, если лидер такого государства, как Россия, вдруг перестает быть лидером — это колоссальный стресс для системы. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что нет там никакого «плана Б». Но я не думаю, что произойдет открытый конфликт элит. В конце концов они прекрасно понимают, что это приведет к плачевным результатам для страны и государственности. Коллеги договорятся.

Но опять же. Любой преемник не будет пользоваться той же поддержкой. Путин — это же не президент. Он «икона», «символ». Так сложилась история по разным причинам: благодаря ему самому, его окружению, остальным политикам России и многонациональному народу России… И почему я считаю, что выборы нужны — любые, даже такие, как у нас сейчас прошли? Если они будут происходить с нужной периодичностью, высока вероятность, что в какой-то момент на этих выборах можно будет кого-нибудь и правда выбрать.