«Страшнее бомб ничего не может быть, честно вам говорю»

«Металлический осколок впился девушке в мозг»

В последнее время в Белгороде не проходит и дня, чтобы не звучало оповещение о ракетной опасности.

После страшной атаки 30 декабря, когда удар пришелся по жилой части центра предновогоднего Белгорода и погибли 25 человек, после 15 февраля, когда в результате попадания снарядов по торговому центру и школьному стадиону в Белгороде погибли семь человек, в том числе двое детей (после чего Следственный комитет завел уголовное дело по статье «теракт»), обстрелы на какое-то время прекратились. При этом ВСУ по-прежнему обстреливали приграничные села и поселки: Рождественку, Маслову Пристань, Новопетровку. Однако в марте, за несколько дней до выборов, в Белгороде и приграничном Грайвороне снова завыли сирены.

«Мерзкая истерика» и ее причины

— За неделю до выборов каждый божий день нас обстреливали. Прямо как по расписанию, — рассказывает «Новой» жительница Белгорода Вероника. — Дня три так было: в восемь утра, в час дня, в пять часов вечера и в восемь часов вечера. Регулярно в это время. Конечно, все изменилось [за последние недели]. Тревожности стало больше. По работе я раньше выезжала в город в центр три раза в неделю, сейчас стараюсь — раз в неделю. Потому что на самом деле мне страшно. Еду в машине, открываю окно, слушаю — сирены нет, но на автобусных остановках люди стоят прямо у укрытий. Центр города наш, парк Победы, всегда был оживленный, в любое время года там было много людей. Сейчас проезжаю мимо — он пустой. Люди боятся. И я боюсь. Поэтому в город стараемся не выбираться.

Несмотря на то что, как полагали многие, обстрелы имели своей целью срыв голосования, явка на этих выборах в Белгородской области оказалась 87%. И несмотря на неоднократно срабатывавшую сирену ракетной опасности, люди шли на участки, рассказывает «Новой» Вероника: «В перерывах между тревогой».

— Мы с семьей не ходили на выборы. Голосовали электронно, — рассказывает Карина. Она приехала в Белгород из Старого Оскола два года назад, на днях собирается с семьей переехать обратно. — Мы заранее так решили, потому что выборы — это опасные дни. Пока ехала на работу в салон [красоты], так нанервничалась… Доедешь, не доедешь? Я в феврале была на Плеханова (у торгового центра. — Ред.), когда там ударили. Мне этого хватило. Вот знаете, что: у нас есть люди [в Белгороде], которые будут плевать на тревогу, пока не увидят смерть своими глазами. Я увидела, я до сих пор эти тела людей помню, меня неделю швыряло из стороны в сторону, я всегда их буду помнить. А даже в Белгороде сколько людей, кто идет дальше на работу, по еще каким-то делам — ну потому что сколько еще этих тревог будет, а работа не ждет. Да, наверное, привыкли. Привыкли жить под ракетами. А вы про Москву спрашиваете… 

— Все люди реагируют на сирену по-разному, — говорит Вероника. — Кто-то бросает все и бежит в убежище. Кто-то спокойно дальше идет по своим делам. Но я думаю, это еще зависит от района, в котором ты находишься. Потому что, например, район Харьковской горы у нас больше всего подвергается обстрелам — там люди действительно всегда сразу же бросают машины, сразу бегут в убежище.

…15 марта, в первый день трехдневного голосования, во время ракетного обстрела от взрывной волны разлетелись стекла на балконе Инны Лагутиной, преподавателя Института экономики и менеджмента БГТУ им. Шухова. 24 марта вуз выпустил сообщение о том, что произошло в тот день: «Инна испугалась за жизнь своих детей. Ее хватил удар, и она впала в кому. Так и не приходя в сознание, она скончалась». Преподавателю Инне Лагутиной был 41 год, у нее осталось трое детей.

17 марта в Белгороде снова неоднократно включалась сирена. Погиб мужчина. 11 человек получили осколочные ранения разной степени тяжести. В тот же день, 17 марта, под несколькими публикациями сообщества Первого канала на сайте в «ВКонтакте» появились просьбы белгородцев осветить на федеральном телеканале очередной обстрел региона. Все началось с пары комментариев, но после того как об этих комментариях написали белгородские паблики, их стало много — десятки, если не сотни. Например, под постом о космодроме «Восточный»:

Подписчики выкладывали скриншоты экранов, свидетельствующие о том, что после комментариев с просьбами обратить внимание на российский регион их отправляли в черный список в группе Первого канала. Потом комментарии и вовсе закрыли под всеми записями сообщества. И до сих пор они закрыты.

Затем комментаторы переместились в сообщество телеканала «Россия 1». Под публикацией об акции «молодежи Донбасса» писали:

Но телеканал «Россия 1», в отличие от Первого, комментарии не чистил и не закрыл.

Правда, через несколько дней на «России 1» в программе «Воскресный вечер» Владимир Соловьев издевательски рассказывал о «мерзких тварях», которые пишут, что в Белгороде люди чувствуют себя брошенными: 

Белгородцы пришли в комментарии на страницу Соловьева во «ВКонтакте» и оставили там сотни комментариев с призывом приехать прогуляться по Белгороду без бронежилета. Комментарии на странице вскоре исчезли, да и сама возможность комментировать была закрыта.

«У нас не хватит денег продолжать эту историю с компенсациями»

Как реагируют власти на непрекращающиеся обстрелы? Об обязательной эвакуации из приграничных населенных пунктов не объявляют. Но принимают ряд мер и «рекомендаций» для жителей.

Губернатор Гладков заявляет, что власти помогут вывезти детей из Белгородской области в другие регионы в оздоровительные детские лагеря. Лишь за первые пару дней в администрацию поступило больше девяти тысяч заявок от родителей. Предполагается, что пока детей увезут на три недели. Но, по словам губернатора, если будет необходимость и родители согласятся, детей оставят в лагерях до конца учебного года.

Однако губернатор просит не называть это эвакуацией. Говорит, ему не нравится это слово:

Оперштабом области в это время принято решение о досрочных каникулах для школьников из приграничных районов и Белгорода. В колледжах и вузах вводится дистанционное обучение.

Глава администрации Грайворонского городского округа Геннадий Бондарев призывает оставшихся жителей приграничных населенных пунктов (тех, кто еще не уехал) покинуть свои дома: 

По сообщениям местных властей, эвакуация тех, кто хочет выехать, проводится с помощью бойцов самообороны.

Беженцев из приграничных населенных пунктов, а также из Белгорода размещают в пунктах временного размещения (ПВР) в Старом Осколе. В отчете после поездки в ПВР Гладков писал: «Поговорил с жителями. Самые главные вопросы — когда мы вернемся домой, что с нашими домами, автомобилями, имуществом, животными». На фото из ПВР — бабушки в домашних халатиках, двухэтажные кровати, кот, испуганно поглядывающий по сторонам с матраса. Одинокие старики, те, кому просто не к кому ехать. В таком положении были шебекинцы прошлым летом — когда городок Шебекино полыхал от обстрелов. Теперь в этой ситуации — жители Грайворона, приграничных сел и уже самого Белгорода.

С 20 марта ограничен въезд на территорию сел Козинка, Глотово, Гора-Подол и других, а также сам город Грайворон. 14 марта Минобороны сообщило, что в Козинку попытались войти диверсионно-разведывательные группы ВСУ. Несколько дней в селе шли бои. Только 20 марта военное ведомство отчиталось о «полной зачистке» Козинки. Дома серьезно пострадали, некоторые сгорели дотла. Разрушен старинный храм.

Теперь на въезде в Козинку установлены блокпосты. Гладков еще и еще раз настоятельно просит местных согласиться на эвакуацию и выехать в ПВР. И говорит, что поставил задачу органам местного самоуправления увеличить количество подомовых обходов в квартирах, где остались люди, и проводить с ними беседы, убеждая их уезжать.

«Осторожно: Новости», медиа Ксении Собчак, приводит слова жителя приграничного села в Грайворонском районе, который не выехал и выживает без электричества и водоснабжения (света и воды тут нет почти ни у кого): «Сам видел, как поросята бегают по улицам. Многие пораспускали. Люди писали: ловите, режьте, ешьте». В беседе с журналистами мужчина рассказал, что одному из местных жителей в результате «прилета» оторвало ноги и он погиб: «Они привезли генератор домой и вышли с соседом обсудить, как его подключить. И в этот момент были «прилеты». Мужчина говорит, что будет в селе «до последнего», поскольку опасается мародеров: «Лучше бы наши власти нас защитили, чтобы мы не уезжали из своих домов куда-то бомжевать».

С января Ксения Собчак ведет личный проект по переселению жителей Белгородской области в безопасные регионы. Часть расселений журналистка взяла на себя, но также предлагает желающим и крупным благотворителям помочь конкретной семье адресно или перевести любую посильную сумму. В конце февраля Собчак написала, что за восемь недель существования проекта ее команда переселила 145 семей.

Летом прошлого года Ксения организовала такой же проект для помощи жителям Шебекино. Теперь по аналогии с телеграм-каналом «Помощь Шебекино» создан канал «Помощь Грайворон». Вот некоторые сообщения оттуда (орфография и пунктуация сохранены):

Компенсации пострадавшим от обстрелов власти не обещали. Компенсации арендаторам помещений в торговых центрах за простой (многие торговые центры закрыты, некоторые работают по укороченному графику) будут рассматриваться только при «длительной сложной оперативной обстановке», сказал Гладков. Что именно будет признаваться длительной сложной обстановкой, губернатор не пояснил.

С января владельцам сгоревших при обстрелах автомобилей выплачивали компенсации. Но на оперативном совещании в марте губернатор предложил пересмотреть вопрос компенсаций за автомобили, которых уже выплатили «на 400 миллионов рублей». Его слова приводит белгородское издание «Пепел»: 

Белгородский зоопарк тем временем сообщает, что при обстреле погибла ручная кенгуру. Ее звали Гранде, она жила в зоопарке пять лет. Убило осколком.

«В 2022 она впервые принесла потомство. Кстати, сейчас — как раз время, когда у кенгуру из пушистых сумок появляются малыши. И мы очень надеялись, ждали прибавления. А вместо этого мы навсегда потеряли нашу трогательную девочку. Вскрытие еще не проводили, все разбираются с последствиями обстрела. Но теперь мы мечтаем, чтобы в ее сумке никого не оказалось», — написали работники зоопарка.

«Не нужны «ответы» — за них снова бомбить будут»

Теперь сирену воздушной опасности в Белгороде будут включать и ночью. Прежде Гладков говорил, что считает включение сирены ночью ненужным, поскольку это вызовет панику. Но попросил высказаться белгородцев на собственной странице во «ВКонтакте». Люди проголосовали за ночную сирену. Одними из самых «залайканных» комментариев стали следующие (орфография и пунктуация сохранены):

— Мы принимаем на себя удар за всю Россию, но о нас не говорят ничего, — говорит Светлана. Она работает в Белгороде в маникюрном салоне, я нашла ее через чат помощи пострадавшим жителям приграничных сел, Светлана предложила людям свою помощь. — Спросить людей [из других регионов], что в Белгороде происходит? То, что нас не показывают по телевизору, не значит, что нас не бомбят. Да, у людей, возможно, свои проблемы. Но страшнее бомб ничего не может быть, честно вам говорю. И я предложила помощь людям, потому что, судя по тому, какие события происходят, судя по тому, что в Белгороде творится, скоро я сама такую помощь просить буду.

Я спрашиваю:

— А что вы хотите? Как могут помочь власти или обычные люди?

— Главное, чтобы нас не бомбили. Как этого добиться, я не знаю. Я не уверена, что нужны «ответы», за них снова будут бомбить. Так мы по кругу жить будем. 

26 марта стало известно, что «Совкомбанк» и «Хоум банк» спишут кредиты пострадавшим от обстрелов в приграничных регионах России. Банки объявили, что поддержка распространяется и на ближайших родственников погибших и пострадавших. В тот же день «Сбербанк» выпустил сообщение, что всегда полностью списывает кредиты в случае гибели клиентов от военных действий или террористических актов. Но о раненых в сообщении не сказано, только о погибших. Пока это все. И все это — личные инициативы банков, а не пакет помощи от федеральных властей.