Расстрел как валериановые капли

На следующий день после теракта в «Крокус Сити Холле» глава фракции «ЕР» в Госдуме Владимир Васильев сообщил о планах законодателей «глубоко проработать тему отмены моратория на смертную казнь в соответствии с настроениями и ожиданиями общества».

Этот вопрос периодически поднимали многие политические спикеры. На следующий день после начала СВО, в феврале 2022 года, Дмитрий Медведев написал в сети «ВКонтакте»: «Совет Европы и ПАСЕ вот приостановили членство России… это хорошая возможность восстановить ряд важных институтов для предотвращения особо тяжких преступлений в стране. Типа смертной казни…» 

Но Владимир Абдуалиевич Васильев не пустомеля и не станет лукавить там, где можно этого избежать.

Прежде чем податься в Думу, генерал-полковник Васильев на самом высоком уровне в рамках МВД РФ занимался борьбой с организованной преступностью. Он, несомненно, знаком с многочисленными исследованиями о превентивном эффекте смертной казни. Самые убедительные из них проводятся в США, где в 27 штатах эта мера наказания существует (но в некоторых не применяется), а в 23 отменена: корреляция с уровнем преступности отсутствует даже для убийств, а полагать, что такая угроза может остановить террористов-смертников, тем более нелепо.

Сославшись на «настроения и ожидания общества», Васильев высказался очень определенно, его слова можно расшифровать так: динамика крайнего популизма в условиях де-факто чрезвычайного положения возвращает вопрос о смертной казни на повестку дня. Дума не против бросить «подданным» эту кость. Не исключено, что перед «ожиданиями общества» спасуют также Совет Федерации и президент.

Повторю здесь еще раз, что «машина тоталитаризма модернизированная» (см. на нашем сайте за 27 января) работает не только как механизм репрессий и создания законов и практик, удобных для подавления протестов, но и как медиа: Дума зеркалит общественные ожидания и возвращает публике то, чего жаждут «массы».

Против «возвращения» смертной казни с юридических позиций не в первый раз пытается возражать сенатор Андрей Клишас, утверждая, что это возможно не иначе как путем внесения изменений в Конституцию. Аналогичное мнение в 2022 году высказал и Валерий Зорькин, который, правда, в одном из публичных выступлений не исключил пересмотра вопроса о смертной казни в дальнейшем. Оба понимают, что это ящик Пандоры — стоит только начать.

Однако позиция Зорькина и Клишаса — лишь полуправда, а полную правду им было бы крайне неудобно проговорить публично, не показав своего пренебрежения к де-юре носителю суверенитета — народу. Мы сделаем это за них.

Смертная казнь в РФ никогда не отменялась, этот вид наказания предусмотрен статьей 59 УК РФ и соответствующими статьями Особенной части УК 1996 года. Часть 2 статьи 20 Конституции РФ о праве на жизнь гласит: «Смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни…» Террористический акт с многочисленными жертвами, безусловно, подпадает под это определение. Но конец этой фразы в статье 20 Конституции еще и гарантирует всякому, кому угрожает смертная казнь, возможность требовать рассмотрения дела судом присяжных.

Мораторий на применение смертной казни был дважды наложен Конституционным судом. 2 февраля 1999 года в постановлении № 3-П КС обосновал невозможность таких приговоров тем, что суды присяжных не были созданы во всех субъектах РФ. После того как последний из таких судов был организован в Чечне, КС по запросу одного из судей Верховного суда РФ принял определение от 19 ноября 2009 г. № 1344-О-Р, в котором разъяснил:

Это многословное определение — не самая твердая позиция, но иную в рамках Конституции и УК судьи КС создать и не могли. Однако выход/исключение России из Совета Европы в марте 2022 года и денонсация ею Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, на которой прямо основывалось определение КС РФ № 1344, перечеркнуло его прежнюю позицию. Мораторий, объявленный 15 лет назад, юридически может трактоваться как не действующий с марта 2022 года, и тогда к особо тяжким преступлениям против личности, совершенным после этой даты, смертная казнь применима. Кандидат юридических наук Дмитрий Медведев в своем посте, процитированном выше, совершенно прав.

Практическая сложность, однако, может возникнуть при рассмотрении дела в суде. Преступления террористической направленности, как и «массовые беспорядки», а также другие преступления, подследственные ФСБ, были изъяты из компетенции суда присяжных в 2008 году. Тогда же в Санкт-Петербурге присяжные успели оправдать четверых «исламских террористов», не увидев в их действиях (даже при отсутствии квалифицированной защиты) ничего, кроме изучения Корана, и заявив, что подготовка к теракту была подстроена внедренным в эту группу провокатором. Оправдательный вердикт не был отменен Верховным судом — это был обидный удар по носу ФСБ.

В 2007–2012 годах я много работал с бывшими присяжными, в том числе в Санкт-Петербурге. Эти «люди с улицы» со всеми своими обычными предрассудками в совещательной комнате, да еще перед необходимостью вынести, возможно, смертный вердикт, вели себя в высшей степени ответственно и (в отличие от профессиональных судей) твердо стояли на позициях презумпции невиновности. Смею утверждать, что если бы присяжным показали только такие доказательства, как признания плохо говорящего по-русски человека с отрезанным ухом (то самое видео, выложенное 23 марта исполнителями в Сеть), они бы обвинению не поверили.

Вот где загвоздка. В остальном конструкция готова, и теоретически смертная казнь может быть применена и к тем, кто сядет на скамью подсудимых по делу о теракте в «Крокус Сити Холле». Конституционному суду было бы даже не обязательно (хотя и желательно) выносить по этому поводу новое определение. Однако законодателю в таком случае пришлось бы:

• или отрезать хвост части 2 статьи 20 Конституции (в главе о правах человека, для чего необходимо собрать Конституционное собрание по требованию трех пятых от числа депутатов обеих палат Федерального собрания);
• или вернуть теракт (но тогда и массовые беспорядки) в подсудность суда присяжных. Это проще, но в таком случае ФСБ, органам прокуратуры и Московскому областному суду (а также аналогичным органам в других регионах для таких же дел) пришлось бы очень сильно рисковать, формируя скамьи присяжных из «верных людей» (как это делается технически — отдельный вопрос, но это непросто).

Все-таки рассказы телеканалов про украинское окно в Европу — для среднего школьного возраста. Задержанные в Брянской области таджики не похожи, во всяком случае, на организаторов столь профессионально (увы) выполненного теракта. Почему — смотри в колонке коллеги Валерия Ширяева. А что касается роли исполнителей, то депутат Васильев отлично знает, что могло бы убедить в этом присяжных и гражданское общество, если бы оно здесь еще было: следственный эксперимент. Пусть задержанные повторят с участием независимых экспертов все свои действия от проникновения в «Крокус Сити Холл» до отхода и поездки в Брянскую область в условиях, максимально приближенных к реальным.

Учитывая масштаб, трагизм и последствия случившегося, мы (общество) имеем право настаивать на такой проверке. Давайте и будем настаивать! Только особо негде, и никто нас слушать, конечно, не будет, а суд, когда (и если) до него дойдет, будет вершиться тройкой военных судей в закрытом режиме под предлогом опять же террористической угрозы.

В мировой и российской (советской) практике известно немало случаев приведенных в исполнение смертных приговоров, которые впоследствии оказывались судебной ошибкой. В существующем состоянии судебная система РФ гарантий от таких ошибок тем более не дает. В таких условиях «возвращение» смертной казни выгодно лишь тем, кто заинтересован в сокрытии следов нераскрытых преступлений. Хлопнуть бы этих таджиков «при попытке к бегству» — и концы в воду. А теперь придется их допрашивать «в обстановке, приближенной к нормальной», в том числе в суде. Кто знает, что они в таком случае еще могут знать?

Политически же «возвращение» смертной казни — очень плохая идея. Ответ террором на террор — лишь иллюзия принятия мер, «операция прикрытия». Или что-то вроде снотворного, под влиянием которого легко проспать прилет следующего «черного лебедя». Есть у них такая привычка — стаями летать.