Судить и посадить

Судья Головинского суда Елена Астахова, которая ведет повторный процесс по уголовному делу Олега Орлова о дискредитации армии, сегодня отказалась считать Дмитрия Муратова защитником Орлова. Судья назвала Муратова «самопровозглашенным защитником», несмотря на то, что тот был допущен к защите Орлова еще 8 июня другой судьей Головинского суда — Кристиной Кострюковой. Закон не подразумевает, что при пересмотре дела статус защитника аннулируется. Однако Астахова отказалась и рассматривать, и оглашать в процессе представленное адвокатом Тертухиной письменное заявление Дмитрия Муратова, который на сегодняшнем заседании не присутствует. Публикуем его без сокращений.

Речь Дмитрия Муратова

«Судить и расстрелять» — такие резолюции встречаются на сотнях документов НКВД сталинских времен.

С одной стороны, «судить». А с другой — «расстрелять». То есть придать предрешенному приговору форму правосудия. А «судить» — это лишь утомительный ритуал, пока палач отдыхает после ночной смены.

Именно эту сталинскую, энкавэдэшную, репрессивную логику следствия мы и наблюдаем в том числе в этом деле — деле Олега Петровича Орлова.

Уже 8 месяцев моей жизни я вовлечен как защитник в этот судебный процесс.

В Головинском суде защита сумела доказать ничтожность экспертного заключения Тарасова и Крюковой, которое только и есть основа обвинения.

Вытащили на свет божий дикие аргументы — эксперты исследовали в тексте Орлова, например, гетерографы — вкрапления древних языков в современные. Но в тексте Орлова их нет. Как нет и «шепота, свиста и мимики» при воздействии на читателя. Изобразить это суду эксперты отказались. Они просто занимались массовым плагиатом и гнали объем, чтобы придать своим выводам обвинительную наукообразность. По итогам нескольких судебных процессов экспертизы этих авторов признаны ничтожными, а их квалификация — недостаточной для проведения лингвистических экспертиз.

Зачем нанял эту контору с экспертами, которые не знают правил слитного и раздельного написания предлогов, следователь Савченко, можно только догадываться.

И я, думаю, догадался. Он тоже «поураганил» во время следствия. Оба свидетеля обвинения, которые никогда в глаза не видели Орлова, были непонятным способом, без их личного заявления, найдены следователем Савченко из 109 миллионов взрослых россиян.

Согласен: они, свидетели Бохонько и Мироненко, уникальны. Допрошенные в разные дни и порознь свидетели дали показания, совпадающие на 100 процентов, кроме написания должностей и фамилий.

Таких совпадений в живой природе нет, но есть у следователя Савченко, который просто вел дело под копирку.

Тот же следователь, которого нам не дали допросить в суде, в обвинительном заключении указал, что Олег Петрович Орлов является алкоголиком и наркоманом, состоит на учете у нарколога.

Это омерзительное вранье, нет никакого нарколога и учета, просто Орлова надо было скомпрометировать, уничтожить его репутацию.

Но не уничтожил ли этим следователь Савченко свою репутацию? Я вернусь к этому вопросу.

На первом процессе по приглашению защиты были допрошены уникальные свидетели. Член Конституционной комиссии, соавтор Конституции России, чрезвычайный и полномочный посол Владимир Петрович Лукин заявил, что 29-я статья Конституции — прямого действия. Каждый человек, в том числе Орлов, имеет право на свои убеждения. Цензура запрещена. И никакие законы не могут отменить это право гражданина.

В суд мы представили документы, фотоматериалы и свидетельства того, что правозащитник Орлов всегда защищал основное право человека — право на жизнь. И жертвовал собой, оставшись вместо заложников в руках террористов, захвативших в июне 1995 года город Буденновск. Орлов с товарищами, выполняя распоряжение премьер-министра, рисковали своими жизнями, но спасли 1500 человек, из них 111 женщин — рожениц буденновской больницы…

А как мне забыть, что хотят посадить человека, моего подзащитного Орлова, освободившего из чеченского плена шестерых российских солдат, которых готовили к расстрелу? Как мне это забыть, если я это видел?

Суд первой инстанции не посчитал возможным лишить Орлова свободы, суд приговорил его лишь к штрафу. Но следствие не умеет проигрывать. И мы пошли на апелляционный процесс уже в Мосгорсуде, на котором все почти в точности повторилось.

Защита предъявила заключения специалистов, анализ всех косяков в деле, и Мосгорсуд отменил приговор вообще.

Но болезненная фиксация следствия и «органов», которые «никогда не ошибаются», на желании непременно «закрыть» Орлова заставила их предъявить обвинение вновь. С новой экспертизой, с новым составом суда, но (не смейтесь) с тем же следователем Савченко!

Менеджеры репрессий среднего звена позволили устранить все очевидные глупости и снова дали возможность все-таки посадить 70-летнего Орлова.

Я могу только с понятным презрением относиться к тем, кто меняет правила себе в угоду и непременно хочет не только судить, но и «судить и посадить». Я с презрением отношусь к тем, кто не умеет проигрывать, а манипулирование законом называет «это просто наша работа». Это мучительство людей, а не работа.

Легко представляю, как они бы судили Христа за несанкционированные пикеты, митинги, проповеди. А Матфея и Марка — за их репосты.

Легко представляю, как судят за дискредитацию вооруженных сил автора заповеди «не убий», а Деву Марию — за «искусственное оплодотворение».

Я не хочу участвовать дальше в процессе, который превращается в жестокий и издевательский фарс.

Смотрите.

Прямо во время первого процесса «иноагентом» объявляют защитника Орлова — меня. А перед нынешним — и его самого.

И значит, вызывая на новый процесс свидетелей, экспертов, специалистов, историков, мы подвергаем их неминуемой опасности: они теперь вынуждены будут защищать «иноагента» («врага народа»), и их с легкостью наделят таким же статусом. Или они станут какими-нибудь «аффилированными лицами».

Таким образом, нас лишили права на полноценную защиту.

А зачем? С одной целью: сгноить Орлова в тюрьме.

Орлову запрещено говорить о реваншизме темных сил, которые привели к страшной трагедии России и Украины.

А представитель правящей партии генерал Гурулев, призвавший уничтожить все 20 миллионов граждан, несогласных с СВО, получил полную поддержку МВД, который официально назвал его человеконенавистническую позицию «личным мнением».

Так что знайте: мнение о необходимости мира — это неминуемый тюремный приговор. А призыв к массовым репрессиям — это «личное мнение, гарантированное законом».

Власти думают, что у них безлимитный тариф на жертвы, репрессии, тюрьмы.

Ну нет.

Это не мой тариф. Я в косплее суда, в макияже права участвовать не буду.

Жестокость — это не синоним патриотизма.

Жестокость — это уголовно наказуемое деяние.

Защитник Д.А. Муратов,

признан Минюстом «иноагентом» 1 сентября 2023 года при подготовке к прениям по делу Орлова. 

* Минюст считает иноагентом.