Сюжеты · Общество

Не считайте мощи!

От ранних христиан до «Мутабора». Как церковные реликвии становятся инструментом политики и наживы: исследование

Александр Солдатов, обозреватель «Новой газеты»

Петр Саруханов / «Новая газета»

Скандал вокруг частицы мощей, которой хозяин опального клуба «Мутабор» пытался оградить себя от репрессий, привлек внимание к мощам как атрибуту «нового средневековья», наступившего в России. Какова их роль в политической и общественной жизни, откуда берутся реликвии в товарных количествах, как на них делают состояния и что такое «рынок мощей»?

Дилеры бывшие и действующие

Человек монашеского вида, но в гражданской одежде уверенно подошел к интроскопу на красноярском вокзале. У него был билет в Петербург, и он положил на ленту большой чемодан. Но сесть на поезд монаху не удалось: в чемодане оказались человеческие кости. Полиция задержала 45-летнего Дионисия Поспелова, который назвал себя священником и заявил, что чудесным образом обрел мощи преподобного Даниила Саянского (святого с таким именем нет в православном календаре).

По словам адвоката Екатерины Калядиной, изъятые у Поспелова останки принадлежат разным людям и были выкопаны из могил на кладбище Енисейска. А следствие установило, что монах ранее уже продавал костные останки в Петербурге, где их выставляли в частных часовнях, собиравших за хорошие «пожертвования» поминальные записки для отправки на Афон. Поспелов числится иноком афонского монастыря Дионисиат, куда ему и удалось выехать, чудесным образом избежав ареста.

Инцидент с Дионисием Поспеловым, случившийся три года назад, произвел впечатление на гробокопателей, наполнявших своими «находками» отечественный рынок мощей.

«Мощевые» часовни в Петербурге были закрыты, а пару лет назад в Москве скоропостижно скончался самый известный среди антикваров торговец мощами, митрополит «альтернативной» Православной кафолической церкви Алексий (Лобазов).

Спустя еще год закрылся украинский рынок мощей, который связывают с ныне арестованным митрополитом Павлом (Лебидем), наместником Киево-Печерской лавры в юрисдикции Московского патриархата. Благодаря именно этому рынку в сотнях храмов РПЦ выставлены частицы мощей киево-печерских святых.

Рынок мощей переместился в интернет, точнее — в соцсети, еще точнее — во «ВК». Там разворачиваются серьезные маркетинговые войны, «мощевые» конкуренты обвиняют друг друга в фальсификациях товара.

Впрочем, активность рынка говорит о том, что покупатели (в основном приходские священники) не особо взыскательны. Подлинность святынь интересует их меньше, чем возможность недорого обогатить храмовую коллекцию частицами, привлекающими верующих в «специализацию» разных святых на разных болезнях или на решении разных типов проблем.

Фото: Замир Усманов / ТАСС

Поговаривают, что св. Спиридон Тримифунтский «помогает» найти работу, Киприан и Иустина — от сглаза и колдовства, Иоанн Милостивый избавляет от бедности, Матрона находит жениха или возвращает мужа, а целитель Пантелеимон вообще излечивает от большинства болезней.

Главным поставщиком частиц мощей европейского происхождения на российский рынок считается анонимный продавец с итальянским номером телефона, использующий группу и сайт Saintsrelics. Несмотря на санкции, он принимает платежи на российские карточки и доставляет товар через «Почту России». По признанию продавца, большинство клиентов находят его лоты на интернет-аукционе eBay, но можно заказать напрямую.

Цены — на любой карман:

  • частица Евгении Римской стоит 650 долл.,
  • Пахомия Великого — 840,
  • Лазаря Четверодневного — 1600,
  • святых пап Григория и Климента — 3200.

Покупка обычно происходит в течение 3–10 дней.

9 февраля торговец выставил уникальный лот, физически находящийся в Татарстане («быстрая доставка»!). Это реликварии пяти римских пап-мучеников, начиная с апостола Петра, — почитаемых и православными. Реликварии запечатаны сургучной печатью римского кардинала, а «цена вопроса» — более 10 000 долл.

«Вражеского» поставщика деанонимизировал его отечественный конкурентМаксим Оспенный из Петербурга, владеющий десятками профильных пабликов и групп во «ВК». По его словам, «Saint relics» — это некий Андрей Брасов, проживающий в Испании. Оспенный приобрел у Брасова товар специально, чтобы сделать экспертизу в независимом центре имени А. Бенуа в Петербурге. Сами мощи там, правда, исследовать не стали, но подтвердили, что прилагаемый к ним «сертификат подлинности» — фальшивый.

Со своей стороны, Брасов обличает Оспенного (настоящая фамилия — Оспин), которого РПЦ уже несколько лет грозит внести в черный список дельцов от религии, но почему-то никак не вносит. По словам Брасова, Оспин после неудач в бизнесе нашел золотую жилу в виде мощей. Как рассказал «Новой» источник в Санкт-Петербургской епархии РПЦ, 

местные клирики не раз призывали правоохранителей пресечь этот бизнес, но Оспина «крышует» кто-то влиятельный в силовых структурах.

Краткая история мощей

На базовых языках христианства — греческом и латыни — специального термина для мощей нет, их просто называют «останками» (соответственно, τὰ λείψανα и reliquae). Славянский же термин этимологически связан с «мощью» и указывает на особую силу (благодать), которая исходит от останков святых и способна творить чудеса.

Упоминания об их почитании можно найти в самых древних христианских памятниках — например, в «Мученичестве Поликарпа, епископа Смирнского», датируемом серединой II века. Поликарп лично знал апостола Иоанна Богослова и был заживо сожжен в окрестностях Смирны (совр. Измир) во время гонений на христиан императора Марка Аврелия. В тексте говорится, что христиане Смирны собрали останки своего епископа-мученика и хранили их как «драгоценность, которая дороже золота».

Верующая прикладывается к мощам святых Петра и Февронии в храме Христа Спасителя. Фото: Сергей Бобылев / ТАСС

На уровне богословской доктрины почитание мощей утвердил VII Вселенский собор (786–787). Миссионерский журнал РПЦ «Фома» признает, что 

для секулярного человека «почитание мощей — одна из самых странных, непонятных, а для кого-то и откровенно неприятных особенностей христианства».

Свою апологию традиции журнал строит на том, что «у Бога все живы», а тело — не «внешняя оболочка» человека. Это храм, который становится святым у святых людей. «Невозможно смотреть на плоть пренебрежительно, гнушаться ею как чем-то третьестепенным, — пишет журнал, — с тех пор, как Сам Бог воплотился в человеческом теле, умер и воскрес — не только «духовно», но и вполне телесно».

Первое масштабное гонение советской власти на религию в 1919–1920 гг. было нацелено на культ мощей — как на основу простонародной религиозности. Тогда в некоторых раках (драгоценных гробницах) вместо нетленных тел, которые ожидал увидеть народ, обнаруживались разрозненные кости, которые — для придания им формы — крепились к каркасам или восковым фигурам. Так выглядели, например, мощи преподобного Александра Свирского в основанном им монастыре в нынешней Ленинградской области. Его мощи, «обретенные» РПЦ в музейных запасниках в 1990-е гг., абсолютно не соответствуют описаниям, сделанным при их вскрытии семьюдесятью годами ранее.

Как можно удостовериться в подлинности мощей, если в древности и в Средние века не делали анализов ДНК? Еще в раннем Средневековье западноевропейские рынки заполонили мощи якобы мучеников из римских катакомб и самые экзотические реликвии из Святой земли. В «Кентерберийских рассказах» английского поэта XIV века Джефри Чосера один из героев — торговец фальшивыми реликвиями — пытается продать «покров Девы Марии».

Но и традиционных святынь было «слишком много» — например, несколько голов или правых рук (десниц) Иоанна Крестителя. Это компрометировало культ мощей —

как шутил один из отцов Реформации Жан Кальвин, если собрать хранящиеся в католических храмах частицы «подлинного» креста Христова, то можно заполнить трюм самого большого корабля.

Святыни были валютой эпохи, и среди крестоносцев распространилась практика furta sacra — «священного воровства» реликвий под предлогом их спасения от неверных. В результате furta sacra на Запад попали мощи св. Николая, вывезенные из византийских Мир Ликийских вооруженными купцами из города Бари в 1087 году, и мощи св. евангелиста Марка, перевезенные венецианцами из Александрии под свиными тушами, к которым не могли прикоснуться арабские таможенники по законам ислама.

Святые Мощи Святителя и Чудотворца Спиридона Тримифунтского. Фото: соцсети

Тридентский собор (1545–1563) установил в католической церкви сертификацию реликвий, которые стали удостоверяться подписью и печатью епископов.

Современная экспертиза подлинности реликвий сводится как раз к верификации лица, подписавшего сертификат.

Координатор центров изучения православных святынь РПЦ Михаил Артеев признавался в одном из интервью, что с помощью «патриотически настроенных соотечественников» РПЦ находит на Западе «бесхозные» мощи и договаривается об их перевозке в Россию. Риторика Артеева созвучна пропаганде: мощи укрепляют «нашу великую страну, и сегодня остающуюся островком мира и света в стремительно деградирующем духовно и культурно мире».

Мощи в законе

В нулевые клирики РПЦ и их спонсоры активно приобретали реликвии в Греции и на Западе, подавляющее большинство попавших таким образом в Россию мощей является, по словам Артеева, «фальшивыми с вполне явными признаками подделок».

В 2010 году полиция задержала в аэропорту Салоники местного диакона и его швейцарского партнера при попытке вывезти за границу человеческие останки с кладбища, вываренные в ароматических маслах. Такой способ фальсификации позволял мошенникам выдавать «мощи» за «благоуханные и мироточивые», что особенно ценилось на рынке. 

Преступники успели продать в Россию и Украину множество своих изделий. В Российском православном университете в Москве составилась целая коллекция фальшивых святынь, оставшихся там после экспертизы.

Дарение мощей и других реликвий использовалось предпринимателями и политиками в России для выстраивания «сакральных» отношений как с высшим политическим руководством, так и с патриархией, которая обладала лоббистскими возможностями.

В 2010 году функционер «Единой России» и председатель совета директоров ПАО «Аврора» Вадим Жимиров подарил Санкт-Петербургской епархии частицу Пояса Богородицы, а в 2017-м директор Царицынского рынка в Москве Юрий Евдокимов передал частицу мощей св. Спиридона Тримифунтского Ливенской епархии. Обе реликвии сопровождались сертификатами подлинности, подписанными субдьяконом Новарской епархии католической церкви в Италии Франко Черрути. Его имя недавно прогремело в связи с «искупительным даром» владельца клуба «Мутабор» Михаила Данилова Знаменскому храму РПЦ в Москве.

Процедура дарения мощей церкви владельцем клуба «Мутабор» прошла под телекамерами. Кадр Mash

Скандал с сертификатами Черрути дошел до итальянской прокуратуры: по данным газеты La Stampa, в Ватикане и Италии началось следствие по подозрению в незаконной выдаче сертификатов Новарской епархии.

На видео передачи Даниловым частицы мощей настоятелю Знаменского храма, размещенном и вскоре удаленном телеграм-каналом Mash, фигурирует сертификат на бланке епархии, подписанный в 2018 году Черрути. Однако с 2015 года Черрути в Новарской епархии не работает. Более того, в 2017 году папа Франциск утвердил инструкцию, согласно которой любое отчуждение реликвий в католической церкви запрещено.

Викарий католической архиепархии в Москве епископ Кирилл Горбунов в интервью РИА «Новости» опроверг заявление Данилова о том, что частица была «куплена в Ватикане»: «Католическая церковь не могла продать мощи святого… При продаже таких реликвий обычно быстро устанавливается, что они фальшивые».

Этот бизнес не ограничивается куплей-продажей. В 2010-е в России стали необыкновенно популярны «гастроли мощей» по разным епархиям. В это были вовлечены как госструктуры, так и крупные корпорации и связанные с Кремлем благотворительные фонды. Как писала «Новая», доставку в Россию из Италии ребра св. Николая в 2017 году курировал холдинг «Фосагро» Андрея Гурьева. По официальным данным, в Москве и Петербурге этим мощам поклонилось свыше 2 млн человек, большинство из которых покупали свечи, иконки, оставляли записки и делали пожертвования. Маршруты таких святынь по России заранее прорабатывались в патриархии, которая получала значительную прибыль от «гастролей».

Эталонная «бизнес-модель», основанная на мощах, создана в московском Покровском монастыре на Таганке, где с 1998 года пребывают останки блаженной Матроны («Новая» писала об оккультно-тоталитарных нотках в ее культе). Преодолев сопротивление патриархии, игуменья этого монастыря Феофания (Мискина) добилась канонизации Матроны и вскоре заслужила репутацию самой богатой женщины РПЦ. Каждый день к мощам Матроны выстраиваются огромные очереди (в основном женские — монастырь насаждает поверье, что Матрона устраивает личную жизнь и привораживает женихов). 

Все, кто стоит в очереди, обязаны купить цветы — в диаметре 1 км от обители расположились десятки цветочных магазинов, которые отчисляют монастырю значительные доли прибыли.

Даже дни памяти Матроны подогнаны под коммерческий расчет: это «женский день» 8 марта и всегда выходной 2 мая…

Игуменья Феофания (Мискина) имеет репутацию одной из самых состоятельных в РПЦ из-за канонизации Матроны Московской. Фото: соцсети

Мощи вне закона

В России (как и в большинстве стран) нет специального законодательства о мощах; их юридический статус, по идее, не отличается от обычных останков умерших людей. Значит, манипуляции с мощами подпадают под признаки преступления, предусмотренного ст. 244 УК РФ, — «надругательство над телами умерших и местами их захоронения». Статья 68 Федерального закона РФ «Об основах охраны здоровья граждан» допускает использование компонентов тел умерших только в медицинских, научных и учебных целях. Религиозных или культурно-эстетических целей в законе нет!

Эти коллизии вскрыло единственное в российской судебной практике дело об изъятии мощей у верующих в пользу РФ, которое в 2012–2013 гг. вели суды (сначала арбитражные, а потом — общей юрисдикции) во Владимирской области. Во владении суздальской общины Российской православной автономной церкви (РПАЦ), не входящей в РПЦ, оказались предполагаемые мощи преподобных Евфимия и Евфросинии Суздальских, переданные общине в 1988 году, когда она еще находилась в РПЦ (смена церковной юрисдикции произошла в 1990 году). После смерти предстоятеля РПАЦ митрополита Валентина в 2012 году Росимущество заявило, что эти мощи «принадлежат РФ», и потребовало их «вернуть».

Фото: Алексей Душутин / «Новая газета»

Когда суд затребовал идентифицирующие признаки «спорного имущества» и признал необходимость его экспертизы, Росимущество изменило исковые требования. Оно стало добиваться уже не костных останков, а неких абстрактных «объектов культурного наследия», единственный признак которых — их «именование мощами». В результате арбитражный суд Владимирской области принял странное определение, согласно которому

любые мощи святых, где бы они ни находились, «являются федеральной собственностью», а их подлинность определяется «общепризнанными религиозными убеждениями». Но в РФ, согласно ст. 14 Конституции, нет «общепризнанной» религии, а тело человека — ни при жизни, ни после смерти — не является собственностью государства!

Мощи у верующих в конце концов отняли грубой силой, тут же передав их РПЦ, но перед этим жалоба на неурегулированность правового статуса мощей поступила в Конституционный суд. Он отказал заявителю из РПАЦ в рассмотрении, но судья КС Гадис Гаджиев приложил к определению об отказе особое мнение, указав на «двойственную природу» мощей. Их «невозможно отнести к ординарным объектам гражданских прав», подчеркнул судья, признав, что в РФ статус мощей законом не установлен.

…Финансовая сторона жизни РПЦ, как известно, находится в тени, а такой специфический ее аспект, как бизнес на мощах, — тем более. В монастырях и храмах на территории РФ находится более 500 рак с цельными мощами и несколько сотен тысяч фрагментов. Последние отчасти становятся предметом рыночного оборота, объемы которого «в лучшие годы» достигали миллионов долларов.

Но дело не в деньгах. Превращение церковных реликвий в инструмент политики, а поклонение им — тест на патриотизм и лояльность власти — симптом крайне архаичной модели общественного устройства, того самого «нового средневековья», о котором пророчествовал Николай Бердяев.

Российское общество перестает быть секулярным, но и не становится христианским. Культ мощей, каким он сложился в современной России, чаще апеллирует к магическим, оккультным и конспирологическим формам мировоззрения, которые уверенно можно назвать дохристианскими.