Саратовский сайт «Свободные новости» опубликовал текст решения Верховного суда РФ от 30 ноября 2023 года по «делу ЛГБТ*», пояснив, что его копия получена от некоего должностного лица в рамках рядового дела о привлечении к административной ответственности за гей-пропаганду. Содержание решения, на копии которого стоит печать и подпись судьи ВС РФ Олега Нефедова, вызывает сомнения, не шутка ли это, но указанный на нем номер как минимум совпадает с номером карточки «дела ЛГБТ» в Верховном суде.
Судья Верховного суда РФ Олег Нефедов. Фото: AP / TASS
Мотивировочная часть решения, принятого в рамках закрытого заседания, недоступна рядовым пользователям справочной системы ВС РФ, но представитель административных органов мог получить его по своим каналам. В таком случае неведомый благодетель, приложивший текст решения к документам по административному делу, поступил в полном соответствии с духом и буквой Конституции РФ:
«Органы государственной власти, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы» (статья 24, часть 2).
Поскольку на заседание суда 30 ноября не были допущены ни журналисты, ни представители ЛГБТ, которые на этом настаивали, мы даже не знаем, на каком основании это заседание было объявлено закрытым. Но на той копии, которая выложена в Сеть, грифа секретности, во всяком случае, нет.
С этими оговорками будем считать, что логика этого документа соответствует логике решения судьи Нефедова. Вот как он (документ) обосновывает признание ЛГБТ экстремистским сообществом без образования юридического лица. Движение ЛГБТ зародилось в 60-е годы с США, говорится в копии,
проникло на территорию России в 1984 году и пустило корни в 60 регионах РФ, где «установлено 281 физическое лицо, пропагандирующее ЛГБТ-идеологию» (вероятно, это число лиц, ранее привлеченных к административной ответственности).
Нам сдается, что гомосексуалы впервые подняли голос в защиту своих прав все же скорее в Европе и лет на сорок раньше, чем считает автор документа. Наверное, тут дискуссионный вопрос, в большей мере интересный тем, кто сам обладает нетрадиционной сексуальной ориентацией. Но даже если идея эмансипации ЛГБТ-персон была впервые сформирована «там у них», это не аргумент в пользу ее экстремизма. С Запада в Россию пришло многое — например, письменность, при помощи которой составляются в том числе решения Верховного суда.
Ни я, ни, надо полагать, судья Нефедов не особенно наслышаны об истории и идеологии движения ЛГБТ, что само по себе свидетельствует о том, что не так уж и широко оно «пропагандируется». Если бы ЛГБТ-представителей допустили на процесс, я думаю, они возразили бы Минюсту в том смысле, что информация, касающаяся таких персон, распространяется в основном в закрытых контурах, а поиск ими сексуальных партнеров среди лиц обычной ориентации — дело и вовсе бесперспективное.
В документе отмечается, что «участников движения объединяет наличие определенных нравов, обычаев и традиций, схожий образ жизни (в частности, особенности выбора половых партнеров), общие интересы и потребности, специфический язык».
Точно такие же претензии можно предъявить к футбольным фанатам, музыкантам, велосипедистам и вообще к любому сообществу по интересам.
В поисках аргументов, обосновывающих экстремизм, документ инкриминирует ЛГБТ-персонам злоупотребление феминитивами: «руководительница, директорка, авторка, психологиня». На самом деле это требование феминистского движения, которое, и на мой взгляд тоже, противоречит нормам русского языка, но язык так или иначе развивается, устанавливать его нормы — никак не полномочие Верховного суда. Главный же вопрос — а в чем здесь «экстремизм»?
Фрагмент решения Верховного суда РФ от 30 ноября 2023 года по «делу ЛГБТ*». Источник: «Свободные новости»
Это понятие, изначально подразумевающее крайние, радикальные взгляды с уклоном в насилие, в судебной практике (отнюдь не только в решении по «делу ЛГБТ») размывается до такой степени, в которой оно уже не отвечает требованию правовой определенности и не может быть использовано как юридический термин.
Решение судьи Нефедова (если это оно) несет на себе отпечаток ущербности процедуры, на что мы указали еще прошлой осенью, когда только стало известно о подаче Минюстом административного иска. Исковая процедура в отсутствие ответчика — тем более в ситуации, когда несколько неформальных ЛГБТ-объединений попросили привлечь их в процесс в качестве третьих лиц, — бессмысленна, а следовательно, и противоправна.
Минюст в заседании было некому поправить, если его представитель исказил факты, но гораздо важнее, что некому было и отстаивать ту точку зрения, что заводить или не заводить детей — дело их потенциальных родителей, а не государственных органов.
А это уже характеристика политического режима. Решение о закручивании идеологических гаек с помощью откровенно репрессивных мер должен принимать не судья Нефедов. А он его и не принимал — то есть он не мог принять никакого другого, даже если появившийся в Сети документ лишь воспроизводит его логику.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}