«Зачем вы морите меня голодом?»

Только яд

Вечером в пятницу, после четырех часов судебного разбирательства, запертая в клетке Саша заплакала. За три часа до этого она просила судью сделать маленький перерыв, чтобы попить (Саша — единственный человек, которому в зале суда не дают воды, даже когда жара и духота) и принять обезболивающие лекарства. Уже на грани отчаяния девушка показывала Демяшевой, как у нее дрожат руки, и повторяла: «Буквально десять минут, только выпить таблетку, и я смогу дальше участвовать в процессе».

Скочиленко страдает серьезными заболеваниями: целиакия (непереносимость глютена), биполярное аффективное расстройство, порок сердца (это подтверждено медицинскими документами). Но 29 сентября ей было плохо не из-за хронических проблем со здоровьем, а от голода и усталости. 

Раньше обвиняемая уже рассказывала о том, насколько непростая процедура — этапирование в суд из СИЗО. Ее привозят задолго до начала заседания, она не успевает позавтракать, из-за длительного нахождения в суде пропускает обед и опаздывает на ужин. Поскольку многочасовые заседания по делу о пяти ценниках проходили в Василеостровском районном суде два дня подряд — 28 и 29 сентября, в последний раз Саше удалось поесть вечером 27 сентября. За следующие двое суток она смогла только дважды выпить чай.

По схожим причинам самочувствие Александры ухудшалось на заседаниях и раньше — в июне и июле, но тогда судья Оксана Демяшева соглашалась на перерыв. 29 сентября на просьбы Саши судья отреагировала резче, чем обычно. Если прежде Демяшева предлагала: «давайте пригласим в суд врачей», то в пятницу обошлась без предисловий — сразу вызвала скорую.

Медики примчались через пять минут, почти час осматривали Сашу, не нашли ни поводов для ее госпитализации, ни препятствий для продолжения участия девушки в судебном процессе. 

Демяшева рекомендации врачей выслушала так же невозмутимо, как жалобы самой Скочиленко и доводы ее защитников. Заседание продолжилось, несмотря на то, что короткая рабочая пятница давно закончилась, а в СИЗО близилось время ужина.

— Зачем вы морите меня голодом? — спросила Саша. — Вы же знаете, сухой паек, который мне выдают в СИЗО, для меня — яд (Саша не может его есть из-за целиакии. — Н. П.).

Адвокаты Скочиленко заявили, что расценивают поведение Демяшевой как давление, пытки, желание насильно ускорить процесс, и потребовали отложить заседание для подготовки мотивированного отвода судье.

— Возмутительный момент, я столкнулся с таким впервые за свою адвокатскую практику, — заявил «Новой» защитник Александры Дмитрий Герасимов. — У Саши тряслись руки — человек двое суток ничего не ел. Врачи подтвердили, что дольше голодать ей нельзя. Тем не менее Демяшева настояла на том, чтобы продолжать процесс. У защиты не было иного выхода, кроме как заявить судье отвод.

Своим — все, чужим — ничего

Дело Скочиленко — о пяти самодельных ценниках с пацифистскими тезисами, в марте 2022 года оставленных девушкой в магазине «Перекресток» — рассматривается в Василеостровском районном суде с 15 декабря прошлого года. За это время прошло 16 заседаний. Ни одно из них судья Демяшева не начинала вовремя: минимальная задержка — 30 минут, максимальная — больше двух часов.

В течение зимы и весны доказательства вины Скочиленко представляло обвинение. Тогда старший помощник районного прокурора Ирина Никандрова зачитывала должностные инструкции пекаря, кассира, охранника и других сотрудников магазина «Перекресток», но ближе к 18 часам, по пятницам — к 17.00, заявляла, что ее рабочий день закончен, и просила отложить заседание — на полмесяца, на месяц. Судья ни разу не отказала обвинению.

С августа невиновность Скочиленко в суде доказывает защита. Темпы рассмотрения дела заметно возросли: два-три заседания в неделю, к тому же идущие подряд. Адвокаты подсудимой усматривают в этом намерение лишить их возможности полноценно готовиться к процессу. Кроме того, 

— Чтобы сделать анализ псевдовыводов, нужно хотя бы узнать их интерпретацию, — объяснял на вчерашнем заседании Юрий Новолодский. — Ссылаться на то, что протоколы будут представлены после прений — недопустимое нарушение. А в нашем случае — особенно, два десятка заседаний по памяти не воспроизвести!

— Допустим, адвокаты могут подготовиться к прениям по аудиозаписям заседаний. А Саша в СИЗО — никак, ей копии протоколов необходимы в письменном виде, — добавил Дмитрий Герасимов.

Тем не менее ходатайство о выдаче протоколов 29 сентября в суде Демяшева вновь отклонила.

Такая же судьба постигла накануне ходатайство защиты об отводе гособвинителя Александра Гладышева. Демяшева упорно не замечает ни некорректного поведения заместителя районного прокурора по отношению к Саше, ни его личной заинтересованности в том, чтобы девушка получила суровый приговор.

Не могла иначе

28 сентября в суде удалось допросить психолога Владимира Чеснокова, который по просьбе защиты проанализировал личностные характеристики Скочиленко, особенности поведения, с учетом ее психического заболевания (биполярного аффективного расстройства), заключения врачей, лингвистической экспертизы ценников, протоколов допросов девушки, переписки с друзьями и заметки в телефоне (содержатся в материалах дела). В итоге Чесноков, кандидат психологических наук с 47-летним стажем, работающий в Петербургском военном институте войск Национальной гвардии, подготовил заключение, подтверждающее невиновность Александры.

По оценке специалиста, в феврале-марте 2022 года Скочиленко до глубины души поразили рассказы ее подруг и знакомых детей из Украины. Она полностью доверяла им и той информации, которую получала из независимых источников. В правдивости текстов, размещенных на ценниках, художница не сомневалась. А это противоречит критериям статьи 207.3 УК РФ, по которой девушку судят за «распространение заведомо ложной информации».

— Александра — человек, у которого эмпатия развита в большей степени, чем у других людей, — подытожил Чесноков. — Такой человек, с такой общественно-политической позицией в сложившейся ситуации между Россией и Украиной не мог промолчать. Размещая эти листовки в магазине, Саша маниакально пыталась оказать помощь…

Защита после этого попыталась приобщить к материалам дела решение, вынесенное летом 2022 года по аналогичному делу Устиновским районным судом Ижевска. В столице Удмуртии 22-летняя местная жительница нашла в интернете, распечатала и оставила в магазине такие же ценники с пацифистскими тезисами, как и Скочиленко. Однако больше года назад в Ижевске суд счел это административным правонарушением и назначил нарушительнице штраф в 40 тысяч рублей. Судья Демяшева решение ижевского суда проигнорировала.

— Но не может быть так в Российской Федерации, что за совершенно идентичные действия — до буквы, до запятой — в Ижевске административное дело, и административная мера принимается, а в Петербурге — уголовное дело, — в ответ возмутился Юрий Новолодский. — Правоприменение должно быть одинаковым на территории всей страны!

Экспертиза как преступление

В тот же день защита выложила еще один козырь — приобщила к материалам дела рецензии на две лингвистические экспертизы, подготовленные известным российским ученым Ириной Левинской (лингвист, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Отдела источниковедения и архива Санкт-Петербургского института истории РАН, автор более 100 научных работ и более 80 судебных экспертиз). Левинская подробно изучила и то экспертное заключение, на котором строится обвинение (авторы — специалисты Центра экспертиз СПбГУ — филолог Анастасия Гришанина и политолог Ольга Сафонова), и лингвистическое исследование, представленное защитой (автор — независимый специалист-филолог Светлана Друговейко-Должанская).

29 сентября Левинскую допросили в суде. Она с восхищением отозвалась о работе Друговейко-Должанской как об одной из лучших, которые ей приходилось видеть: «корректная, выдержанная, точная, прозрачная, проверяемая». И, напротив, критически оценила труд Сафоновой и Гришаниной.

Следователь, получив эту экспертизу, должен был выбросить ее в мусорную корзину, — объяснила Ирина Левинская в интервью «Новой». — Кроме того, категорически нельзя задавать экспертам юридические вопросы, а Гришанина и Сафонова все время на них отвечают, все время выходят за рамки своей компетенции, пишут о мотивах. Это запрещено!

Специалисты Центра экспертиз СПбГУ определяют, что является «фейком». Хотя они вообще не могут писать слово «фейк». Определение, что является истинным, а что ложным — юридический вопрос, который находится в компетенции суда. Я считаю, что эксперты, которые сделали это заключение, — преступники. Надеюсь, рано или поздно их будут судить. Решения суда очень часто основываются на экспертизах. 

Заместитель районного прокурора Александр Гладышев не смог ничего возразить Левинской по существу. Зато поинтересовался, действительно ли доктор наук не поддерживает СВО? Правда ли, что она после начала спецоперации в знак протеста уволилась из государственного учреждения? Принимает ли участие в митингах?

Левинская ответила на все вопросы и подтвердила: «Да, я ушла с государственной работы. Я, как и многие люди, поняла, что сейчас я должна взять паузу».

Вечером 29 сентября стало известно, что вынужденное увольнение грозит и преподавателю СПбГУ Светлане Друговейко-Должанской, выполнившей альтернативную экспертизу ценников Скочиленко и раскритиковавшей своих коллег — Гришанину и Сафонову. На Друговейко-Должанскую в этическую комиссию университета пожаловался проректор по правовым вопросам СПбГУ Юрий Пенов. «Она, — написал в своей жалобе Пенов, — неоднократно с сарказмом отзывалась о компетентности своих коллег, а также ставила под сомнение профессиональную компетенцию экспертов СПбГУ и статус СПбГУ как экспертной организации». В этической комиссии с проректором согласились и резюмировали, что поведение преподавательницы «несовместимо со званием универсанта».

Светлана Друговейко-Должанская ситуацию пока не комментирует.