«Чувство долга сильнее чувства страха»

«Соблюдайте советский закон!»

Пришел и Мироненко — о своих впечатлениях он оставляет реплики в телеграм-канале. Например, такие: «Движение «Ветераны России» готово начать политический процесс над либерализмом в России, чтобы все эти правозащитники предстали перед российским правосудием как враги народа за государственную измену».

Глобальные планы «ветерана» — исполнительного директора общественной организации, инициировавшей когда-то процесс о ликвидации «Мемориала»*, — мешают верить отсутствию у свидетеля неприязни к обвиняемому, о которой всегда спрашивает перед допросом суд. Трудно, впрочем, доверять и объективности экспертов, чей труд лежит в основе дела, — соавтор лингвистической экспертизы, учитель математики Наталья Крюкова на допросе заявила, что «диссидентствующее движение всегда было антигосударственным».

Эту позицию сегодня опроверг свидетель защиты Владислав Аксенов, доктор исторических наук, автор книг о пропаганде и социальных процессах в период Первой мировой войны.

— Диссидентов-правозащитников нельзя называть антисоветчиками, так как их главный лозунг — «Соблюдайте советский закон!» — объясняет он.

Аксенов настаивает, что текст Орлова, в котором следствие усмотрело дискредитацию армии, — 

История ведь знает формы критического, антивоенного патриотизма: вспомним Льва Толстого, Чернышевского или Герцена. Аксенов напоминает также об отношении современников к Крымской войне, ведь даже в школьных учебниках сегодня пишут, что поражение в ней стало причиной великих реформ Александра II — отмены крепостного права и появления состязательного суда.

Аксенов говорит отстраненно: он не «за» и не «против», он — ученый.

«Где вы были 10 лет?»

Следующим допрашивают Никиту Петрова, доктора исторических наук, историка ГУЛАГа, правозащитника, автора 30 книг и более 200 научных статей.

Адвокат Тертухина цитирует показания свидетеля обвинения — вышеупомянутого Мироненко: он якобы давно наблюдает за деятельностью «Мемориала», а его позиция в отношении «Мемориала» была выработана более 10 лет назад: «…С момента создания нашей партии (Партия ветеранов России, ныне ликвидированная судом. — Т. Б.) в 2012 году — это отражено в наших и дальнейших публичных документах». Относительно «Мемориала», по словам свидетеля, он пришел к выводу: «На сегодня такого рода организации должны быть искоренены».

— Где ж он был 10 лет? Ждал или бездействовал, что ли? Ждал какого-то сигнала? — реагирует Петров.

Речь, конечно, о сидящем в зале Мироненко. Он невозмутимо слушает допрос.

Петров продолжает.

Деятельность «Мемориала» — исправление прошлого и недопущение повторения репрессий в будущем — резюмирует историк. И добавляет: не правозащитники демонтировали Сталина, а государство осудило культ личности. Государство еще в 1961 году постановило создать памятник жертвам репрессий. Это, кстати, и дало толчок появлению «Мемориала»: памятник так и не поставили, и в 1987 году москвичи принялись собирать подписи за его установку — во исполнение решение ХХ съезда. Отсюда и название организации.

В заключение Петров цитирует Путина, 3 дня назад заявившего на сессии Восточного экономического форума: «Можно себе представить, что человек не согласен с тем, что делают сегодняшние власти. Может он высказывать свою позицию? Конечно! Некоторые искренне не согласны с тем, что российское государство делает. Повторяю, никто же не запрещает критиковать, будучи здесь!»

«Они — барометр неоправданного насилия»

После допроса Петрова выясняется, что еще одного свидетеля защиты — правозащитника Игоря Каляпина — вовсе не пускают в суд, он стоит на крыльце. Судья обещает допуск обеспечить, а пока допрашивают приехавшего из Дагестана Муртазали Гасангусенова. Он приносит фотографию сыновей, убитых в возрасте 17 и 19 лет 25 августа 2016 года. Мальчики работали пастухами и были расстреляны, когда возвращались домой, загнав скот.

Установить невиновность детей, получить статус потерпевшего и добиться возбуждения дела об убийстве сыновей Муртазали помог «Мемориал». Это дело, правда, спустя 7 лет так и не окончено, виновные не найдены. Но доброе имя сыновей отец посмертно восстановил.

— Деятельность «Мемориала» некоторые называют антироссийской, — говорит адвокат Тертухина.

Каляпина все еще не пускают. Пристав Игорь Семин, ставший легендой процесса, — то не пускает слушателей, то запрещает смеяться и грозит удалением за аплодисменты — полагает, что Каляпин, верно, «сам не хотел заходить». Надо отметить: нынче первое заседание, на котором у капитана Семина не звонит телефон. Впрочем, от него и самого шума хватает: «Не надо со мной спорить», «Протокол составлю» — то и дело слышится из его угла. Этот персонаж с «государственным» выражением лица достоин места где-то среди героев Салтыкова-Щедрина.

Наконец Каляпина пускают.

Последний допрос — самый ожидаемый. Свидетель — наша коллега, обозреватель «Новой» Елена Милашина, многократно наблюдавшая работу Орлова в горячих точках. Она рассказывает, почему экстремальные ситуации не отменяют права на жизнь: впервые оно как раз и стало законом — пунктом Всеобщей декларации прав человека — после Второй мировой, чтоб ужасы этой войны не повторились.

— говорит Лена. И объясняет, как правозащитники противодействовали этому, восстанавливая справедливость, — например, в деле расстрелявшего мирный автобус капитана Ульмана.

— От 3 до 5 тысяч жителей РФ разных национальностей пропали бесследно во время чеченских войн, — повторяет Лена дважды. — Применение несоразмерной силы уничтожает чувство справедливости. Поэтому на похороны человека, убившего полковника Буданова — убийцу Эльзы Кунгаевой, — пришла чуть ли не вся Чечня. Война провоцирует ничем не ограниченное насилие, а люди, которые не верят в справедливость, способны на самосуд, — объясняет журналист. — 

Милашина рассказывает о программе возвращения в мирную жизнь, в реализации которой участвовал «Мемориал» и лично Орлов и которая сделала Ингушетию и Дагестан безопасными.

Защитник Орлова, сооснователь «Новой» Дмитрий Муратов* показывает Лене фото: сгоревший автобус правозащитников, машина, в которой похитили Наталью Эстемирову, наконец ее самой, Милашиной, фото после недавнего избиения. И спрашивает: зачем правозащитники рискуют жизнью, ставя себя в смертельную опасность, ради незнакомых людей?

Как в Буденновске, где Олег Петрович пошел на переговоры к людям, преступившим грань человечности. Потому что есть те, для кого чувство долга важнее чувства страха.

* Минюст РФ считает «иностранным агентом».