Домик совести

«Преступное» мнение

Дмитрия Скурихина судят за «публичные действия, направленные на дискредитацию использования ВС РФ в целях защиты интересов РФ и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности за пределами России» (ч. 1 ст. 280.3 УК РФ). В обвинительном заключении следователи подчеркивают отягчающее обстоятельство: уголовные преступления Дмитрий совершил в течение одного года после привлечения к административной ответственности за аналогичное деяние. Всего вменяют три эпизода.

В первый раз Скурихин открыто выступил против специальной военной операции 6 марта 2022 года. В своем телеграм-канале он разместил видеоролик, в котором произнес короткую речь по этому поводу.

На заднем плане, за спиной Скурихина, висели три плаката с фотографиями трагических последствий военных действий. Тогда сотрудники полиции составили на активиста протокол по ч. 1 ст. 20.3.3 КоАП РФ («Дискредитация Вооруженных Сил РФ»). Спустя два месяца суд назначил обвиняемому штраф в 45 тысяч рублей — максимально строгое наказание по данной статье.

Но удар по кошельку не испугал Скурихина. Прошлым летом он изготовил баннер с текстом: «Русское общество, очнись! (…)». 16 августа 2022 года Дмитрий вывесил полотно с этой фразой на фасаде принадлежащего ему магазина в селе Русско-Высоцкое (Ломоносовский район Ленобласти). В тот день к Скурихину приезжал брать интервью журналист Роман Оноприенко. Он сфотографировал героя своей будущей публикации с этим баннером.

А вечером Дмитрий в своем телеграм-канале разместил фотографию и пост: «Приезжал журналист, повесили лозунг, записали интервью…» После этого, 22 сентября 2022 года, против Скурихина было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 280.3 УК РФ.

Но он, по версии следствия, все равно не сделал выводов и не отказался от «продолжения преступной деятельности» — изготовил новый плакат и с ним в руках 24 февраля 2023 года — в годовщину начала специальной военной операции — встал на колени у своего магазина. Одиночный пикет (так называет свою акцию сам предприниматель) сфотографировала дочь Дмитрия Ульяна и отправила снимок в СМИ.

Тем не менее второе уголовное дело по той же статье 280.3 ч. 1 УК РФ появилось немедленно. А 26 февраля Дмитрия заключили под стражу в СИЗО на два месяца (до этого политический «рецидивист» находился под запретом определенных действий).

Скурихин не отрицает фактические обстоятельства дела. Но с квалификацией своих «преступлений» категорически не согласен. Дмитрий считает, что публичные действия, за которые его судят, были абсолютно правомерным выражением его гражданской позиции.

Сельский оппозиционер

Дмитрий Скурихин родился в селе Русско-Высоцкое. Здесь окончил школу. Здесь же познакомился со своей будущей женой — в автобусе, в котором тогдашние студенты Дима и Таня ездили на учебу в Ленинград.

Скурихин окончил БГТУ «Военмех», по образованию — инженер-конструктор в сфере ракетостроения. Но работать по специальности не захотел. В конце 90-х Дмитрия больше интересовало предпринимательство, и он решил открыть в Русско-Высоцком торговую точку с нехитрым ассортиментом: продукты питания, напитки, предметы первой необходимости.

— Мужа это очень увлекло, он прямо загорелся, — говорит Татьяна Скурихина. — Дима даже считает, что у него первый «ребенок» — его сельский магазинчик.

Затем он втянулся в общественную деятельность, — продолжает Татьяна, — стал депутатом в Русско-Высоцком. Ему очень хотелось полезными вещами заниматься, улучшать жизнь в селе, что-то делать для людей. Хотя все шло непросто. 

В 2016 году Скурихин баллотировался в Госдуму. В своем округе (около полумиллиона избирателей) из 10 кандидатов стал восьмым, а в селе — вторым.

Дмитрий работал координатором областного отделения «Открытой России»*, пока организация существовала, и заместителем руководителя регионального отделения «РПР-Парнас», пока партию не распустили.

С 2005 года Скурихины не пропустили ни одних выборов — на всех были наблюдателями.

— Мы видели все эти «карусели», специально приезжающие автобусы, — рассказывает Татьяна. — У нас в селе градообразующее предприятие — «Русско-Высоцкая птицефабрика». Ее работников привозили на досрочное голосование в Ломоносов, чтобы они заранее голосовали за того, за кого надо. Мы наблюдали, как все делается для того, чтобы выбрали кандидатов от «Единой России». А потом эта «Единая Россия» рулила всеми вопросами в районе.

Как раз в ту пору Дмитрий, выступая против нарушений на выборах, впервые вышел к зданию администрации Ломоносовского района с плакатом. Неугомонного активиста районные чиновники запомнили с тех пор…

«Сырок» пишем, «Навальный» — в уме

Когда держава в 2014 году приросла Крымом, Дмитрий начал размещать на своем магазине надписи и плакаты. Один из первых — «Свободу России». Позднее на здании появились надписи об убийстве политика Бориса Немцова, высказывания с критикой Владимира Путина, призывы освободить политзаключенных и т.д.

Первое время местные чиновники обходились словесными угрозами, а потом взялись атаковать малый сельский бизнес. Некоторые партнеры Дмитрия в итоге отказались сотрудничать с ним.

— С завидной частотой устраивались проверки в магазине, — говорит Татьяна. — Никакой мораторий на визиты контролирующих органов нас не касался. Заявлялись бесцеремонно: поступила жалоба, кому-то просроченный сырок продали, надо проверить магазин. Нас регулярно потряхивали и потряхивают. Наши продавцы уже на взводе: сколько можно?! В соседних магазинах черт знает что творится — и их никто не трогает, они никому не интересны. А мы за каждой ерундой следим, но к нам опять приходят.

Вопреки всему, магазин работает и сегодня, хотя сам владелец уже около года под следствием.

Докапывались власти до сырков, но благостную картину в селе портил не творог. В последние годы полиция часто наведывалась к магазину Скурихина — снимать с фасада здания политические лозунги и закрашивать неудобные для власти надписи. 

• В январе 2021 года так случилось с плакатом «Свободу Навальному». 
• В мае 2022 года в поддержку художницы Саши Скочиленко, обвиняемой в «фейках» о российской армии, предприниматель развесил в своем магазине ценники с требованием ее освобождения.

— В администрации Русско-Высоцкого есть специальный человечек, наблюдающий за нашим магазином, — объясняет Татьяна. — Едва Дима вывешивает плакат, он сигнализирует куда надо, приезжает полиция и все снимает. Больше 100 плакатов так у мужа изъяли. Несколько административных дел возбудили. Судили. Штрафовали.

22 февраля 2021 года Скурихин вышел на акцию в поддержку Алексея Навального в Петербурге. Вместе с десятками протестующих предпринимателя задержали и по решению суда отправили в спецприемник на 20 суток.

— Мне больше всех в Питере тогда дали, даже навальновским ребятам давали меньше, — вспоминал впоследствии Дмитрий. — Пока сидел в камере, бриться запрещали (там разрешают бриться только накануне выхода, чтобы люди себя бритвой не резали в знак протеста). За три недели я оброс и шутки ради поспорил с одним из сокамерников, что не сбрею бороду, пока Путин у власти. Вот и мучаюсь… Этой зимой сокамерники в СИЗО за бороду прозвали меня Дедом.

Перешли черту

Скурихины — люди, давно и хорошо понимающие, в какой стране живут, не верят телевизору, не питают иллюзий. И все равно известие о начале специальной военной операции в Украине их ошеломило.

— 24 февраля прошлого года мы проснулись около 7 утра, — вспоминает Татьяна. — Муж уже новости прочитал и мне говорит: «Все, танки перешли границу». Я не поверила: не может быть! Я вообще не понимала, что происходит. Для нас святой день — 9 Мая. Наш привычный мир рухнул, и еще убило то, что вскрылось вранье. До 24 февраля мы слышали из каждого утюга: «Украина — наш ближайший сосед, братья-славяне, мы никогда не нападем на них». И что?

Реакция главы семьи на эти события для всех Скурихиных была понятной, ожидаемой, естественной. Скорее домашние удивились бы, если бы Дмитрий молчал. Однако последствия шокировали его жену и дочерей.

До кирпичика, до копейки

Сразу после возбуждения первого уголовного дела к Скурихиным нагрянули с обысками (первый раз — 23 сентября, потом — 12 декабря 2022 года).

— Обыски стали самым тяжелым испытанием, ужасом, — не скрывает эмоций Татьяна. — Поздно вечером в пятницу к нам начали ломиться неизвестные, человек двенадцать, с ломом. Дикие лица. Они заглядывали в окна и кричали: «Открывайте!» Мы не открывали, потому что не понимали, кто эти люди в джинсах, черных куртках и черных шапочках. А если грабители? Никаких бумаг они не показывали. Не представлялись. Я даже набрала номер экстренной службы 112. Но диспетчер так весело ответила: «Постарайтесь узнать, чего хотят от вас взломщики». 

— Они издевались над нами, общались очень жестко, вели себя как варвары, — говорит дочь Дмитрия и Татьяны Ульяна Скурихина. — Ходили по нашим вещам, сбрасывали с полок книжки и топтали их ногами.

Обыск закончился в четыре часа утра. У Скурихиных изъяли компьютеры и ноутбуки, мобильные телефоны (те, которые нашли), все банковские карты и деньги. Главу семьи задержали и доставили в ИВС до избрания меры пресечения.

— Я спросила у оперативников: подождите, послушайте, вы забираете все деньги, а как вы мать с пятью детьми оставляете одну, с разбитым окном, с выломанной дверью и без копейки? — делится Татьяна. — Ответа не услышала. Диму увезли в ночь на субботу. В воскресенье мне надо было ехать к нему на суд по мере пресечения. А у меня в доме дверь сломана, окно выбито, бензина в машине нет и денег в кармане тоже…

— Лишь с помощью этих людей нам удалось как-то выкарабкаться, с пятью дочерьми, с развороченным жилищем и без средств к существованию…

Во время первого обыска сыщики не нашли мобильные телефоны Дмитрия и Татьяны, поэтому спустя полтора месяца явились вновь.

— Пришли рано утром в понедельник. Мы собирались — кто в школу, кто на работу. Та же самая сотрудница СК, которая руководила первым обыском, посмотрела на меня злобно и пригрозила: «Я разнесу ваш дом по кирпичику, камня на камне не оставлю, пока не найду ваши телефоны», — восстанавливает события 12 декабря Скурихина. — Я спросила: а вы вообще имеете право так со мной разговаривать?

При обыске в декабре силовики переворачивали кровати, снимали плинтусы, сбивали штукатурку, разобрали часть крыши. Но со второй попытки отыскали все телефоны и изъяли. Кроме того, опять унесли компьютеры и ноутбуки, которыми едва успели обзавестись Скурихины. Снова конфисковали всю наличность.

«Не могу иначе»

С сентября в ожидании суда предприниматель, пусть и с кучей запретов, жил дома. Но 24 февраля 2023 года настал непростой момент, который в итоге обернулся для него заключением в СИЗО.

— Минул год с тех пор, как началась специальная военная операция, я не мог пройти мимо такой даты и никак на нее не отреагировать, — объяснял Дмитрий 27 июля в суде. — Я чувствовал, что взорвусь изнутри, со мной что-нибудь случится — инфаркт или инсульт, если я ничего не сделаю. Я сделал такой плакат и вышел с ним к своему магазину. Стало легче… Но это мое обращение адресовалось не только украинцам, но и моим согражданам.

Прокурор Ломоносовского района Сергей Филичев (он лично поддерживает обвинение в этом процессе) Скурихина не понял.

— А вина в чем? В том, что сейчас ВС РФ проводят специальную военную операцию на территории Украины? — переспросил прокурор и, услышав утвердительный ответ подсудимого, подытожил:

— У меня больше нет вопросов.

В прениях 27 июля гособвинитель заявил, что оснований для вынесения Дмитрию обвинительного приговора предостаточно.

— Преступление Скурихина направлено против конституционного строя и совершено в условиях военного конфликта — это отягчающее обстоятельство, — отметил Сергей Филичев. — Наказание должно быть справедливым и соответствовать степени общественной опасности действий обвиняемого. Исправление Скурихина невозможно без изоляции от общества.

Защитник Скурихина Дмитрий Герасимов в ответном слове еще раз напомнил, что Дмитрий не совершал преступления, выражая свое мнение по общественно значимым вопросам: это право ему гарантировано Конституцией. Адвокат также подчеркнул, что на иждивении у мужчины находятся дети, в зависимости от него — престарелые родители, обвиняемый — не только предприниматель, но и сельский меценат, к уголовной ответственности привлекается впервые. Защита попросила оправдания активиста или, по крайней мере, наказания в виде штрафа.

Судья Андрей Шибаков назначил вынесение приговора на 3 августа.

— Я не ожидала, что обвинение запросит реальный срок, — призналась «Новой» после судебного заседания Татьяна Скурихина. — Очень надеялась, что дело закончится штрафом. Реальное лишение свободы меня пугает. Без Димы очень тяжело. Я надрываюсь. Я не умею обращаться с газовым оборудованием, косить траву, у меня парник разрушился. Без мужских рук не обходятся многие домашние дела. А еще дочки, школа, дополнительные детские занятия, моя работа (Татьяна трудится соцработником в Петербурге. — Ред.), Димин магазин — всем надо одновременно заниматься. Я живу, как Скарлетт О’Хара в «Унесенных ветром»: «Не могу думать об этом сегодня, подумаю завтра». Стараюсь не задумываться обо всем в целом, просто делаю изо дня в день самое необходимое. Я много читаю о том, что происходит сейчас с другими общественными деятелями, как их судят и сажают, у многих наказания страшнее. В сравнении с ними два с половиной года — не такой большой срок, но за что?

Ленинградская область