«Я не буду покупать испанскую плитку. Теперь куплю все дешевое»

Метро «Фрунзенская», Комсомольский проспект. От метро на работу вереницей спешат люди в строгих костюмах и легкомысленных шортах и юбках, кто-то так торопится, что бежит. Летняя веранда «Кофемании» — битком. На столиках — кофе, круассаны, сырники.

Я прохожу буквально один дом — и под ногами начинают хрустеть осколки. По обе стороны проспекта машины полиции, Следственного комитета, ФСБ. Поднимаю голову — балкон за балконом с дырами в стеклах. Осколки посыпались оттуда.

На первых этажах пятиэтажки — магазины. Витрина кухонного салона пробита. Мелкое, словно перемолотое, стекло блестит внутри — на кухонном столе, в красивой белой тарелке, рядом с салфеткой в апельсинах, сложенной в гармошку.

— У нас сигнализация в четыре утра сработала, — рассказывает Александр, владелец магазина, он беспокойно ходит рядом с входом, периодически заглядывает в телефон. — Пришло СМС от «Дельты» (охранная компания. — Ред.). Взрыв был очень сильный. У нас двойное стекло — все пробило. В 19-м доме наружная отделочная плитка отлетела. Собственник здания будет оценивать ущерб, мы же арендуем. Но и само помещение пострадало. От «Массандры» взрывная волна пошла — она вся разрушена абсолютно.

«Массандра» — магазин вин, практически напротив здания Военного университета Минобороны. На его стене написано: «Вина Австралии. Вина Калифорнии. Вина Крыма. Вина Испании». Магазин закрыт, он давно не работал. Но у него — самые серьезные повреждения. Стекла, точнее, то, что от них осталось, вынимают полностью из рам и бросают в бак. Рядом — магазин табака. Рабочие в перчатках аккуратно отламывают то, что осталось в оконных рамах.

Рядом курят парни из магазина ковров. Один из них рассказывает мне:

— Мужик тут выходил, говорит: у меня собака перед взрывом начала метаться. Чуть не сорвалась. Ну я не знаю, может, они чувствуют. И говорит: сильно так трухануло. Все старые окна повыбивало. У нас итальянское кресло вон стоит. Это антиквариат. Вот, видите? Это уже никак не залатаешь.

Вижу: в кресло влетел крупный осколок так, что распорол ткань.

***

Захожу во внутренний двор пятиэтажек. Двери в подъезды распахнуты. Сотрудники «Жилищника» проводят обход квартир, в которых были повреждены окна. Здесь же рядышком — «Военмаг», магазин с военной формой, камуфляжем, еще один военный магазин в соседнем доме.

Девушка в голубом сарафане говорит по телефону, рассказывает кому-то, как было страшно: «У меня окно разбилось. Мое окно дырявое. Хорошо, сына дома не было. У меня сын очень впечатлительный. Я слышала, что что-то летит, а потом — раз. Взрыв. Когда летит какая-то мощная ***** [фигня], извините, это не петарда. Не то что моторчик или жужжание. Это как волна, направленная в твою сторону. Я посмотрела: у меня соседи на балконы повываливались. Люди все слышали. Но свое стекло я увидела спустя несколько минут. Я зашла на кухню, вижу — у меня дырка. «Жилищник» уже прошелся. Я с балкона увидела, что ходят, позвала, ко мне пришли и сфотографировали мое окно. Я вот собиралась все сделать ремонт в квартире. Думала плитку купить испанскую. Я не буду покупать испанскую. Я куплю все самое дешевое. Потому что нафига это нужно — вкладываться, чтобы тебя потом разбомбили. Страшно».

Рядом с ней стоит пожилая женщина в красной курточке, под зонтиком:

При нас сотрудники «Жилищника» заходят с проверкой в очередной подъезд. Утром телеграм-канал «Осторожно, Москва» опубликовал сообщение, что жильцы дома № 15 обратились в «Жилищник» с вопросами о ремонте окон, но, по их словам, получили отказ: «Ну не мы же его [беспилотник] послали». «В нашем доме как раз обсуждают с «Жилищником», но те еще не выстроили правильную форму диалога и решения этого вопроса, поэтому пока идеи в русле обвинительно-оборонительной интонации. Хотелось бы, конечно, чтобы окна вставили, холодно», — приводит телеграм-канал слова жителей на Комсомольском проспекте.

***

Еще только выходя из поезда на станции «ЗИЛ» МЦК, я вижу, что случилось с бизнес-центром на Лихачева. Больше десяти окон выбито на предпоследнем этаже и примерно столько же на самом верхнем.

От взрывной волны они вылетели и с другой стороны. Между этажами — большое черное пятно. В минуте от выхода со станции — десятки сотрудников полиции, машины Следственного комитета, бригада скорой помощи.

Все, кто выходит из МЦК, озираются на здание, задирают головы. Останавливаются сфотографировать. Слышно много мата. Мужик закуривает, включает видео на телефоне, комментирует: «Вон, смотри, ***** какой наверху. Приближаю, смотри-смотри…»

Вживую выбитые окна в бизнес-центре выглядят по-другому, не так, как на видео. Видно, как от сильного ветра наверху об рамы бьются части внутренней отделки. Многие из них еле держатся. Кажется, вот-вот и что-то отлетит вниз.

Из подъезда соседнего дома выбегает блондинка в спортивном костюме с йорком под мышкой. Она рассказывает, как в четыре утра еще не спала, когда раздался взрыв:

— Я смотрела фильм, у меня затряслось окно. Прямо реально затряслось. Причем мне показалось, что звук взрыва был где-то секунды за две-три до того, как нас шандарахнуло. Может, это взрывная волна только дошла, я не знаю. Но хорошо, что окна не выбило. Я сразу поняла, что могло произойти. У меня, знаете, даже мыслей каких-то других не было, — йорк старается вырваться из рук, девушка улыбается. — 

При нас ветер все же «снимает» отделку с верхнего этажа бизнес-центра и какая-то палка медленно слетает вниз на стройку, которая разворачивается перед «Леруа Мерлен».

К булочной на углу многоэтажки выруливает пожарная машина. Инна, продавщица, говорит мне: «Это все из-за беспилотника. Все сюда приехали. Ко мне мужчина сегодня заходил, который строил эти офисы. Он говорит: там только офисы, и многие из них еще не проданы. Вообще все это дело только недавно достроили. Так что, слава богу, там никого не было. Ну, и четыре утра к тому же. Еще как допустили, что в Москве… Я вообще не думала, — Инна тяжело вздыхает. — Это они с той стороны нам показывают, что мы не защищены нисколько. Мы не защищены. Мы здесь не в безопасности».