«Подожди, что ты мне так быстро говоришь? Я не понимаю, не торопись, — девушка в автобусе прижимает к уху телефон. — Да ты что… И что, там так сильно? Нет, не читала я с утра новости. Я вообще их стараюсь не открывать, Саш. Блин, подожди. А как я на работу пройду? Меня пропустят?»

Автобусом от метро «Саларьево» до поселка Московский — минут семь без пробок. Мы так и едем, но резко встаем прямо перед поворотом на Атласова. Перед автобусом — несколько машин пытаются разъехаться, развернуться: территория к соседним с местом происшествия жилым домам закрыта лентой, туда ни заехать, ни пройти. На траве за лентой лежит какая-то коробка с обломками, которые охраняют дежурящие рядом сотрудники полиции.

Левый ряд дороги занимают машины ФСБ, полиции, военной полиции и Следственного комитета. Над ними — билборд с изображением военных, реклама службы по контракту: «Наша профессия — Родину защищать».

На тротуаре напротив пострадавшего дома уже установлено несколько телекамер: «Звезда», «Первый канал». Две бабушки, жмурясь от утреннего солнца, смотрят вверх, на крышу многоэтажки напротив. У белой крыши над последним этажом — черное пятно, ползущее из окна наверх. Стекла выбиты. Похоже на последствия пожара. Было бы похоже, если бы это был не 2023 год и если бы уже 15 месяцев не продолжалась специальная военная операция.

***

— Дрон, дрон это был, видите? Был взрыв в четыре часа утра. Я вскочила как ошпаренная. Думала, дом рушится, — рассказывает Татьяна, пожилая женщина с короткой стрижкой, она говорит, что живет в пятиэтажке недалеко от дороги. — А сестра живет вон на той стороне, и она такой же взрыв слышала. Такой силы он был! У машин сигнализация сработала от взрыва.

Татьяна говорит, что утром ей позвонила сестра, сказала включить новости в девять утра. «Причем они не сказали, где взрыв. А сестра мне говорит: я сама узнала на видео наш универмаг и наши дома».

Рядом стоит Нина Сергеевна, седовласая женщина в беретике, крепко сжимает в руках маленькую сумочку: «Сильно ударили. Я очень испугалась. Но подумала, что петарда какая-то. А потом смотрю в восьмом часу Собянина, он говорит: вот, не поддавайтесь панике [В официальном телеграм-канале мэра Москвы в 7.21 появилось сообщение: «Сегодня рано утром в результате атаки БПЛА в нескольких зданиях произошли незначительные повреждения. Все экстренные службы города находятся на местах происшествий. Они выясняют обстоятельства случившегося. На данный момент никто серьезно не пострадал. Прошу вас доверять только официальным источникам и не распространять непроверенную информацию» — Ред.]. А я переключаю каналы, и нигде ничего не сообщают. Что происходит? Мне позвонила внучка: «Ты что, не слышала?» Я схватила сумочку и прибежала сюда. Я считаю, что надо отвечать! Отвечать надо немедленно! Хватит нам проглатывать!»

Рядом таксист затягивается сигаретой, ухмыляется на эту реплику, спрашивает у корреспондента: «Чего там, в Кремле еще не выступали?»

***

Две девушки, Алена и Ольга, стоят ближе к газону, в теньке под деревьями, и так же, как и все рядом, засматриваются на самый верх многоэтажки. Обсуждают между собой, куда беспилотники могли лететь и кто их запустил.

— У нас даже в [детский] сад народ не пошел. Охранница побежала проверять, говорит: думала, сад взорвали, — говорит Алена. — У меня была первая мысль: петарда. Но что-то слишком какая-то… Какая-то не такая. Так что быстро стало понятно, что не она это. Окна задрожали. Был сначала просто «бах», а потом такое «бах, бах». Я на время посмотрела: 4.10 на телефоне было. Легла, думаю — ладно. Потом все же мы выбежали на улицу. Смотрим: крылья беспилотника лежат… Года два назад у этого дома машины погорели перед Новым годом. Кто-то поджег. Чего-то эти дома всегда страдают… Они прямо к себе притягивают. Ну ладно, живы и тьфу-тьфу-тьфу. Оттого, что будешь нагнетать, — будет только хуже нервам своим же. Вроде никто не пострадал. Писали, что семья самостоятельно покинула квартиру.

Оля, вторая девушка, говорит: «Повезло людям, получается?»

Алена отвечает: «А еще неизвестно, куда он должен был попасть, куда летел. И если бы взорвался — больше бы людей пострадало».

Оля спрашивает: «Не, ну такой хлопок же только от взрыва может быть или от удара? Может, у полиции спросить?»

Мимо идет пара сотрудников. «Ребята, вы не знаете, взрыв был?» — спрашивает Оля. Тот, что помладше, отрезает: «Не знаем мы ничего». Другой отвечает: «Не было, не было».

***

— Вот они [власти] говорят: не паниковать, не паниковать, — обращается к нам девушка с детской коляской. — А ничего не говорят. Люди паникуют от неизвестности! С утра в новостях ничего не было… Только сейчас приехали сюда снимать. Уже что-то должны показать.

Оля рядом со мной шепчет: «Боже, ведь люди в этом окошке спали и не ждали, что что-то такое может случиться. Да ведь?»

Как в любом окошке не ждут, в любом городе, в любой стране.