Ссылка для участкового

Именно такое предложение — избить при встрече — в программе «Лабиринт Карнаухова» на канале «Соловьев Live» 23 марта сделал неограниченному кругу своих зрителей Борис Якеменко — публицист, брат создателя «Идущих вместе», основатель «православного корпуса движения «Наши». А ведущий Сергей Карнаухов (юрист, бывший милиционер и бывший зампред правительства Кировской области) это предложение не только не отверг, но и горячо поддержал.

Объектом же для приложения патриотических сил был назван наш главный редактор, лауреат Нобелевской премии мира Дмитрий Муратов. Мы обратились в СК, Генпрокуратуру и МВД. Почему? 

• Во-первых, потому что налицо подстрекательство к совершению преступления, которое УК описывает в статье 111, — причинению вреда здоровью. И совершено это подстрекательство в эфире канала, вещающего на широкую аудиторию.
• Во-вторых, потому что 7 апреля минул год с момента не виртуального, а вполне реального нападения на Муратова, которое до сих пор не расследовано. Не возбуждено даже уголовное дело: полиция до сих пор ссылается на то, что не завершена одна из экспертиз, важная для квалификации содеянного. 

Заявление в правоохранительные органы ушло не одно. Дело в том, что Карнаухов и Якеменко не ограничились персональными эскападами в адрес Муратова, но и немало наговорили про редакцию в целом. Якеменко, например, заявил, что на совести наших сотрудников тысячи жизней российских солдат, обвинил в достойных трибунала преступлениях, Карнаухов же — в нелюбви к стране, предательстве и намеренном причинении ей вреда.

В «нелюбви к стране» обвинили именно ту редакцию, которая, например, добилась гарантий лечения сотен российских детей с диагнозом СМА — им требуется самое дорогое в мире лекарство. В гибели солдат и предательстве воевавшей в Чечне армии обвиняют газету, чьи сотрудники спасли из чеченского плена 174 российских военнослужащих.

Однако полет фантазии Карнаухова и Якеменко вышел за рамки закона. Им, может, и казался генерируемый контент уникальной импровизацией, но определение для него давно есть в Уголовном кодексе. Называется «Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам принадлежности к социальной группе, совершенные публично, в том числе с использованием информационно-телекоммуникационных сетей». Часть 2 статьи 282 УК РФ.

В качестве социальной группы здесь сотрудники «Новой газеты», каждый из которых может стать мишенью для наиболее «пассионарных» зрителей «Лабиринта» — тем более, как оказывается, нападения на нас не наказуемы.

Они и раньше не вызывали интереса у правоохранительных органов: уйти от ответственности удалось избившим Елену Милашину, Елену Костюченко, Диану Хачатрян, Изольду Дробину, Ардена Аркмана, нападавшим на Юлию Латынину, Сергея Соколова, обливавших опасным для здоровья химическим веществом офис «Новой газеты», угрожавшим Денису Короткову, Татьяне Лихановой… 

Есть в праве такое понятие — прецедент: если в одном суде вынесено определенное решение по определенному делу, другой суд может опираться на него в схожих обстоятельствах. В России право не прецедентное, но такое чувство, что безнаказанность тех, кто совершал преступления против сотрудников «Новой», для правоохранительных органов стало чем-то вроде прецедента. Мол, опять они? Можно вообще не расследовать!

Почему я так считаю? Потому что мы внимательно изучили отказные материалы, пришедшие нам из полиции в ответ на два заявления: об угрозах Муратову — от его адвоката, и о возбуждении ненависти к сотрудникам редакции — от первого замредактора «Новой» Сергея Соколова. И можем с уверенностью сказать: 

Если вы думаете, что полиция запросила экспертизу эфирных высказываний или хотя бы опросила спикеров этой программы, то сильно ошибаетесь.

Может быть, российские эксперты сейчас слишком загружены: осваивают деструктологию, читают пьесы или с лупой изучают плакаты пацифистов? Нужно просто подождать?

Нет, участковый Данила Раус принял намного более простое — до изумления — решение. У него «ссылка не открылась». Ссылка на видеоролик с записью эфира. На основании этого вывод: «Доводы не нашли подтверждения». 

Силы мысли не хватило на то, чтобы погуглить: название программы, канала и дату выхода в эфир этого произведения мы указали в заявлении, ее можно найти на массе стриминговых сервисов и даже в соцсетях. Это, кстати, еще одно основание для нашего беспокойства — угрозы, оскорбления и подстрекательство к нападению по-прежнему доступны широкой аудитории. Распечатку эфира мы тоже приложили к заявлению, так что о чем шла речь, г-н Раус не мог не знать.

Впрочем, и адвоката, предоставившего ордер и указавшего все свои координаты, адрес, телефон и название коллегии, в Москве найти вовсе не сложно. Раус не смог — так и указал в отказном: дескать, связаться с заявителем оказалось невозможно. И со вторым тоже — опросить Сергея Соколова при наличии адреса, телефона и контактов редакции оказалось не под силу младшему лейтенанту (хотя для того чтобы выслать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, контакты нашлись).

Все это выглядит не очень правдоподобно, не так ли? Примерно как неуверенное вранье двоечника о потерянном дневнике. Но это не помешало согласовать отказы в возбуждении дела начальникам Рауса — руководителю отдела участковых по району Арбат майору Щелобокову и замначальника отдела полиции по тому же району майору Ряполову.

Ах, да. С чего все началось и ради чего Карнаухов и Якеменко рисковали перед законом? С атаки националистов на МФТИ — на ведущий российский и один из лучших в мире вуз по подготовке специалистов в области физики, математики, информатики, химии, биологии и смежных дисциплин. Там весной анонсировали встречу с Дмитрием Муратовым. После чего Физтех подвергся травле от людей, чья манера излагать мысли наводит на подозрения, что вступительный экзамен в этот вуз они бы не сдали.

Похвалить участкового Рауса, пожалуй, можно за хороший вкус и разборчивость: мы бы тоже добровольно продукт Карнаухова и Якеменко смотреть не стали. Но познакомиться с ним младшему лейтенанту все же придется — отказы в возбуждении уголовных дел, мы, конечно, обжалуем.