«Мы не в ХVII веке, мы не поймем. И никто не поймет»

Светлана Петрийчук родилась в Бишкеке в 1980 году. Окончила там Киргизско-славянский университет по специальности «журналист-международник». Не то чтобы хотела стать журналистом. Но это было одно из направлений, которое бы дало «жизненную базу», говорит муж Светы режиссер Юрий Шехватов, и позволило бы переехать в Москву: «Это было про письмо в первую очередь, которое ее всегда привлекало. Все равно журналистика была промежуточным этапом, куда-то поступить в Москву из Бишкека было практически невозможно. А это было шагом, чтобы после окончания поехать туда, и не просто получив корочку, а со знаниями». Света переехала в Москву и занялась кино. Выступала и как сценарист, и как режиссер в нескольких проектах.

«Театра вообще не было в планах, я занималась кино. Но повлиял «Гоголь-центр», видимо, а может быть, учеба в Америке. Короче, в 2017-м я решила поступать в «Щуку». К счастью, не поступила, увидела годичный курс переподготовки в Школе Райкина, пошла к Гинкасу. А Угаров по большой любви как-то параллельно случился», — пишет Света в ответах на вопросы «Новой».

С Юрием Шехватовым они познакомились на драматургическом фестивале «Любимовка»: «Там на читке пьесы я увидел ее первый раз. Все восемь дней фестиваля — это такой клубок… Вечером все вместе куда-то идут, обсуждают, между читками стоят курят, обсуждают. Мы пару раз поздоровались и все. А в 2019 году на «Любимовке» между нами было уже больше общения, там как раз была представлена ее пьеса — «Финист».

Мы много говорили о том, почему Света ушла в театр. Кино, и в том числе документальное, с которым она работала, — это все равно очень строгие рамки. На любое кинопроизводство приходятся большие кинобюджеты, даже на самое простенькое; они не сравнимы с театром. А там, где большие бюджеты, все очень регламентированно. В кинопроекте завязано большое количество людей, они почти не могут идти на эксперименты. У тебя нет пространства для творчества.

И тут она узнает про интенсив «Гоголь-центра» (творческая лаборатория Gogol School. — Ред.) и видит, что «ничего себе», оказывается, как можно. При этом Серебренников не берет современную драматургию, он берет Гоголя, потому что люди пойдут на него. Уровень художественной свободы в театре выше. Был выше.

«Важно то, что Света пишет свои пьесы про женщин. К сожалению, особенно на 2017 год, это не очень популярная тема для телеканалов, — продолжает Юрий Шехватов. — Есть такой тест: если поставить на место персонажа торшер, и ничего не изменится, то этот персонаж не нужен. Женщина в российском кинематографе очень часто — такой торшер. Изо рта у нее выходят какие-то слова, которые направлены не на нее, а на главного героя. Она обслуживает его. У Светы все по-другому. У нее женщина — предмет исследования».

Вот некоторые пьесы Светы:

• «Вторник — короткий день» — о силе материнской любви. История одной матери из Благовещенска, которую сын заставляет возить некие удобрения из Китая в Россию. К концу пьесы героиня понимает, что возит спайс. А когда родной сын сдает мать полиции, она жертвенно берет на себя вину и садится в тюрьму.
• «Во всем виноват Вайнштейн» — история девочки-подростка, желавшей выместить свою злость на мужчин и на спор обвинившей школьного учителя — «обэжэшника» — в домогательствах. Учитель покончил с собой.
• «Финист — Ясный Сокол» — пьеса, основанная на реальных материалах допросов. История рассказывает о российских женщинах, которые уехали в Сирию, чтобы стать там женами террористов. Женщины, лишенные любви, поверили картинкам на экранах. На родине их судили за «пособничество терроризму».

— Исследование — главный лейтмотив Светы, — уверен Юрий Шехватов. — В пьесе «Во всем виноват Вайнштейн» она спрашивает: а что чувствует девочка, которая не жертва харассмента, но хочет сделать из себя жертву харассмента? Что у нее происходит в голове? Будем ли мы сразу осуждать и выносить приговор, или копнем, что там есть такое, к чему ее подвело общество? Зачем она придумала себе мир, где «обэжэшник» ее домогался?

— Мы познакомились со Светой в 2018 году, — рассказывает драматург, арт-директор «Любимовки» Евгений Казачков. — Я модерировал кружок, где драматурги читают фрагменты новых пьес. Так получилось, что он проходил в квартире у Светы. Света слушала других участников, а потом сказала: «У меня тоже есть пьеса». Мы по ролям прочитали ее пьесу «Вторник — короткий день». Я сказал ей: срочно, пока не закончилось время подачи заявок, отправляй на «Любимовку». И она отправила. Эта пьеса вошла в шортлист основной программы фестиваля.

Драматург Михаил Дурненков также был одним из арт-директоров «Любимовки», куда Света послала свои первые тексты. 

«Поскольку мы не могли отобрать сразу два текста на фестиваль, мы долго боролись, какой текст взять, — голоса разделились. В результате отобрали «Вторник — короткий день», который позже поставил Виктор Рыжаков, а главную роль исполнила Ольга Лапшина».

— И вот там на фестивале мы знакомимся со Светой, — вспоминает Михаил. — Девушка скромная, молчаливая. Из породы авторов, которые предпочитают, чтобы за них говорили тексты. Было как-то странно — у нас фестиваль дебютантских текстов, а тут сразу такой «бабах». Драматург.

Если писателей разбирать по психотипам, есть такие люди-праздники, люди-презентации — Маяковский, Есенин. А есть ироничные, спокойные, вдумчивые наблюдатели. Как Чехов. Вот она из таких. Она стремится дать в своих произведениях большую картину мира, а не передавать только свои пристрастия, она старается услышать другие голоса.

«Света очень любит человека»

Одна из любимых работ Светы у Юрия Шехватова — «Мушкетеры. PERDELLER», спектакль, поставленный в театре АRTиШОК в Алматы: «Это мощнейшее высказывание о людях, которое я вообще в театре когда- либо видел».

Галина Пьянова, режиссер спектакля, рассказывает свою историю знакомства со Светой:

— Света часто приезжала по своим сценарным делам в Казахстан. Однажды смотрела у нас в театре спектакль по мотивам поэзии Бродского, и мне один из актеров сказал: «Это же Светлана Петрийчук. Драматург». В тот день мы с ней познакомились, сидели после Бродского, разговаривали и думали, что у нас может быть общего.

Я очень полюбила ее пьесу «Во всем виноват Вайнштейн». У меня актерско-режиссерский курс шел на диплом, и я посоветовала им ознакомиться с пьесой. Ребята выбрали ее на дипломный показ, и вот уже два года спектакль в нашем репертуаре.

Когда я спросила у ребят, что их потрясло в пьесе, они говорили про все, что угодно, кроме того, что там повесился человек (учитель ОБЖ). Я даже с ними поругалась: «Как, вы серьезно? Человека затравили, как вы вообще мимо этого идете?» Мне показалось важным, чтобы ребята начали понимать — нужно плакать не только о собственной разбитой коленке, не только о своих проблемах, а о том, как просто человека вытолкнуть из жизни. 

Спектакль по «Мушкетерам» мы начали репетировать в декабре, но материал сначала не шел. Вроде все хорошо, все правильно, Дюма всеми перечитан и любим. Но в январе 2022-го в Казахстане был «Кантар» («Кровавый январь» — мы так называем январские события), мы еще раз вернулись к Дюма и стали думать, о чем мы вообще ставим. Не о дружбе же.

И тут, как фея, прилетела Света и предложила. «Давай я тебе сделаю пьесу». Она точно формулировала мне вопросы как режиссеру. В Свете вся мудрость мира скапливается, она говорит: «Не суетись».

Мы стали рассуждать о том, что мушкетеры — это элитные войска при короле, они должны защищать короля. Я говорю: «Мне кажется, герой есть». Его надо формировать, людям сейчас в Алматы нужно понимание, что мы не одни. Вот есть двадцатилетний Д'Артаньян — у него есть понимание, что нужно защищать женщин, нужно защищать город, страну. Света приносит мне пьесу, я ее читаю и чуть не падаю в обморок. Д`Артаньян у нее спасает Миледи.

Юрий Шехватов вспоминает: «Света пишет эту пьесу, день дергается, два дергается, я спрашиваю: «Что такое?» Она говорит: «Я не могу. Новая этика не позволяет мне убить Миледи. Иначе зачем этот спектакль?»

— Я другой театральной школы, я — старообрядческая, — говорит Галина Пьянова. — Я говорю: «Мне кажется, зло должно быть наказано». Миледи — это абсолют зла, такое беспринципное зло. У Дюма ей отрубают голову. А Света мне говорит: «Гал, ну вот как ты себе представляешь — на сцене четыре мужика убивают одну женщину, которая дико орет и дико хочет жить? Ты понимаешь, что ты встанешь против зала? Д'Артаньян не будет героем, он будет таким же убийцей».

Галина приводит точную цитату Д'Артаньяна в тексте пьесы: 

— Я говорю: «Давай посмотрим, как это решить». Она мне говорит: «Ты никак это не решишь. Тем более в спектакле ты вводишь ребенка Миледи. Ты сама ей сочувствуешь и тут же пытаешься ее убрать. Мы не в ХVII веке, Галя, мы не поймем. И никто не поймет». Если мы поступаем так же, как они, то чем мы отличаемся от них?

Время другое. Время должно быть гуманистическое. Света вообще говорит, что поменялись человеческие ценности. Но Света сама оказалась в ситуации ХVII века. И меня это убедило еще больше. Спектакль сейчас идет, и мы с большой верой говорим, что человеческое должно победить.

Каждый месяц в АRTиШОКе будет проходить читка пьесы «Финист — Ясный Сокол». Я объявила читку, и за полдня мы закрыли регистрацию — огромное количество людей захотело прийти. Каждый месяц, пока Света сидит в заключении, мы будем его читать. Пусть это будет экспертиза в чистом виде, а не в том, в котором она была в суде.

Школа Театра.doc

— Люди, которые не так хорошо знают Свету, часто пишут, что Женя Беркович — борец, а Света — хрупкий цветок, которому тоже досталось, и она попала под раздачу, — рассказывает режиссер Лена Ненашева. — Света, конечно, хрупкая и прекрасная девушка. Но я совершенно другой ее знаю.

Люди бывают разные. Бывают пассионарии, а бывают лидеры, которые спокойно молчат, но именно они принимают решения в трудных ситуациях и всех спасают. Всю жизнь мое восприятие Светы именно такое. Просто она не громкая. Не кричащая.

— Я точно знаю, что ее никак не разрушат и не повредят тюремные вещи, — говорит Юрий Шехватов. — Я уверен, что она найдет общий язык со всеми в камере, потому что она любит людей. Да, любить всех людей — это такая «диснеевская» сказка, но у нее нет людей, которые ей не интересны.

Ее вообще ничем не поколебать, и вместе с этим у нее так сильно развита эмпатия. Мы когда с ней что-то обсуждаем, она иногда спрашивает: «Ну вот как так люди поступают?» Я говорю: «Ну как-то вот, Свет». И Угаров такой же был: «Подождите. Не пробегайте этот вопрос». Это его школа.

Пеликан

«Последние годы Света начала рисовать. Сейчас передо мной стоит чудесный пеликан, и я на него бесконечно смотрю».

Юрий опубликовал кусочек письма, которое на днях ему пришло от Светы:

«Дорогой муж! Ты наверняка что-то пишешь мне, но ничего не приносят: как принесли письма от 6 мая, так и все. И понятия не имею, доходят ли до тебя мои. Оказалось, что с письмами куда легче, конечно, а без них снова становится грустно. Я-то уж подумала, что так каждый день будет».