Сегодня Басманный суд Москвы постановил запретить Андрею Заякину выходить из дома с 20 часов до 8 утра, общаться с лицами по делу, отправлять и получать корреспонденцию, пользоваться телефоном и интернетом. Наш журналист под следствием. Ему грозит до 8 лет тюрьмы за тысячу рублей.
Андрея Заякина, редактора data-отдела «Новой газеты» и сооснователя проекта «Диссернет», обвинили в финансировании экстремистской деятельности (ч. 1 ст. 282.3 УК РФ) за денежный перевод в 1000 рублей на счет Фонда борьбы с коррупцией* Алексея Навального — статья предусматривает за это вплоть до 8 лет лишения свободы.
Следствие вменяет Заякину, что он 5 августа 2021 года перевел 1000 рублей на счет ФБК, уже после того как суд признал организацию экстремистской и запретил ее деятельность в РФ (в июне 2021 года. — Ред.). Однако уголовное дело в ГСУ СК РФ возбудили лишь 8 августа 2022 года.
Утром 28 августа Андрей Заякин вернулся домой в Москву после поездки в Якутск.
А уже после обеда к нему пришли силовики. Задерживали жестко. Квартиру взяли штурмом — один из сотрудников ОМОН ворвался через балкон, другие в это время долбили входную дверь. Потом был обыск.
В ходе обыска изъяли в том числе все электронные устройства. При допросе Заякин отказался давать показания против себя в соответствии с 51-й статьей Конституции.
Андрей Заякин и адвокат Михаил Бирюков. Фото: Анна Артемьева, специально для «НО»
Правоохранители начали наводить справки по поводу Заякина еще в декабре 2021 года,
опера получили от Сбербанка ответы на свои запросы о переводе 1000 рублей на счет ФБК и собрали данные о его доходах.
29 августа с этими доказательствами следствие обратилось в Басманный суд с требованием назначить Заякину меру пресечения в виде запрета определенных действий. На заседание журналиста доставили во второй половине дня.
У зала его ждала жена Мария, она успела передать мужу, что с его мамой все в порядке. Андрей очень переживал, как она отреагирует на его задержание.
В судебном зале Заякина поместили в обычную железную клетку, где Андрей, рост которого два метра, просто не мог разогнуться. Судья Евгения Николаева попросила конвой освободить Андрея, чтобы он хотя мог нормально общаться с ней и адвокатом (спасибо ей большое).
Андрей Заякин. Фото: Анна Артемьева, специально для «НО»
Защита представила в суд несколько поручительств (в том числе от главного редактора «Новой» Дмитрия Муратова), в которых содержалась просьба — не избирать меру пресечения, связанную с лишением свободы.
«Да никто и не просит его закрыть в камеру. Какие оптимисты работают в «Новой газете»!» — усмехнулась судья Николаева.
Действительно, уже в суде стало известно, что следователь Кузьмина ходатайствует об избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий. Свое требование она мотивировала тем, что обвиняемый якобы может скрыться, уничтожить доказательства по делу и помешать проведению расследования. Никаких доказательств этим доводам следователь не привела. Тем не менее эти формальные основания полностью поддержал прокурор.
Сам Заякин сказал, что готов добровольно ходить на допросы к следователю, скрываться не собирается и считает, что запрашиваемая мера пресечения является избыточной. Адвокат Бирюков заметил, что один из запретов касается общения с любыми людьми, и это фактически запрет на профессию. Он уточнил, что в деле нет каких-либо свидетелей. Бирюков попросил отказать в удовлетворении ходатайства следствия и назначить иную меру пресечения — подписку о невыезде.
Судье Николаевой потребовалось 10 минут для принятия решения. Она удовлетворила ходатайство следствия частично. Согласно ее решению, Заякину определен ряд ограничений: запрет выходить из дома с 20 часов до 8 утра, общаться с лицами по делу, отправлять и получать корреспонденцию, пользоваться телефоном и интернетом.
«На удивление суд не пошел на поводу у следствия и разрешил ряд принципиально для нас важных вещей.
То есть Андрей может спокойно приезжать в «Новую газету», сдавать статьи, общаться с коллегами. Он не ограничен в трудовой деятельности», — сказал адвокат.
Андрей Заякин с женой Марией. Фото: Анна Артемьева, специально для «НО»
{{subtitle}}
{{/subtitle}}