Фото: Алексей Душутин / «Новая газета»
Соглашусь с Леонидом Гозманом: действительно, сейчас «пишущие гвоздем на автомобиле почувствовали, что пришел их час». И что власть опирается на них — на самые темные, малообразованные, агрессивные слои общества.
Но, во-первых, это не сейчас произошло — такая опора заметна давно.
А во-вторых, власть сейчас опирается не только на тех, кто пишет гвоздем на автомобиле, а на куда более широкие слои.
Процент таких граждан точно оценить невозможно (результаты всех публикуемых опросов в нынешних условиях вызывают большие сомнения), но, конечно, он существенный.
«Они понимают только силу!» — уверяла при мне в магазине покупательница средних лет свою знакомую, обсуждая «спецоперацию».
И таких, как она, — уверенных в том, что дело обстоит именно так, как рассказывают по телевизору, — немало.
Трещины — по признаку отношения и оценок происходящего — сейчас проходят не только через профессиональные и другие сообщества, они проходят через семьи.
Нечто похожее на моей памяти было как минимум трижды. Осенью 1993 года, когда президент Борис Ельцин разгонял «реакционный» парламент (уж точно по сравнению с нынешней Госдумой тот парламент был образцом демократии и свободы), осенью 1999 года, когда началась вторая чеченская, и весной 2014 года, когда присоединяли Крым.
И каждый раз было практически невозможно ничего объяснить многим моим знакомым или хотя бы заставить их усомниться в официальных версиях: они разговаривали со мной фразами из телевизора.
Но раскола такой значимости, как сейчас, тогда не было.
И такой степени бесполезности попыток зародить тень сомнения в том, что приказано считать единственно верным, не было.
Возможно, потому, что стилистика (и термины) Великой Отечественной, в режиме нон-стоп транслируемая пропагандистскими каналами, у очень многих пробивает защитные барьеры, лишая способности критически оценивать происходящее.
Все как у братьев Аркадия и Бориса Стругацких в «Обитаемом острове», вот только на полную мощность пропагандистские башни-излучатели включены не два раза в сутки, а постоянно.
И точно так же, как у Стругацких — только в «Трудно быть богом», — действует принцип «Правда — это то, что сейчас во благо королю, а все остальное — ложь и преступление».
Но как много ни было бы тех, кому, как в пьесе Евгения Шварца, «дракон вывихнул душу, отравил кровь и затуманил зрение», и как бы ни старались заблокировать независимые от властей ресурсы и запретить все, кроме исходящего от официальных источников, рано или поздно наступят и другие времена.
Когда ослабнет или серьезно поменяется излучение башен.
А раскол — останется, и возможно, на долгое время.
И придется заниматься той самой тонкой работой, которая (еще раз цитируя Шварца) «хуже вышивания».
{{subtitle}}
{{/subtitle}}