«Когда я увижу родителей, можно только гадать»

Юлия,
москвичка

В Нью-Йорк приехала 10 лет назад по рабочей визе, ее специализация — бухучет. После 2014-го Америка стала для девушки постоянным местом жительства. Как сама говорит, испугалась ухудшения экономической ситуации в России. У Юли трое детей, школьного и детсадовского возраста.

— Хочу заметить, что русские в Нью-Йорке — это люди не только из России, но из Казахстана, Белоруссии, Кыргызстана. Русофобии я пока больше опасаюсь, чем реально ощущаю по отношению к себе. Например, моя американская начальница позвонила вчера, спросила, как дела, как себя чувствую? А так за прошедшую неделю никто не интересовался, откуда я.

В первые дни было страшно, не скажут ли что-то обидное ребенку в школе. Но зря боялась. Старшей девочке пять. В школе все знают, что она русская. У нас много русских и русскоговорящих детей и в школе, и в доме, и в нашем районе. Правда, няня сказала сегодня, что американский зять посоветовал ей по-русски на улице не разговаривать. На всякий случай. А в частных школах, я знаю, родителям присылали памятки, как говорить с детьми о… (слово запрещено в России). Там все было нейтрально, без названия страны агрессором.

Никто здесь не поддерживает военные действия. Откровенно не понимают их причину и смысл. У многих друзья украинцы. И очень многие собирают гуманитарную помощь для Украины. 

Уже после разговора Юля пересылает мне опубликованный в публичном пространстве призыв отобрать у русских лицензии юристов, без которых они не могут работать в США. Это, объясняет Юля, все равно что аннулировать диплом.

Светлана,
дизайнер

Во Францию переехала 11 лет назад после замужества. У Светланы два паспорта — французский и русский. С мужем и тремя детьми она живет в пригороде Парижа. Не дожидаясь вопроса, Светлана начинает говорить сама.

— Сложно смириться с новой реальностью. Сложно отвечать на банальный вопрос «как дела?». Все перевернулось. У нас же здесь очень дружное комьюнити было, в котором все постсоветское пространство перемешано. И очень активные были связи. Раньше, например, проводили вечера совместные. В рестораны ходили вместе. Девочки в основном, конечно, они активнее. И русские, и украинки, и узбечки, и казашки… У моего крестника мама — узбечка, Умида. А папа — украинец, Степан. Они живут здесь уже лет 15. Прекрасно интегрировались. Я со Степой еще не говорила. Абсолютно не знаю как! Честно скажу, боюсь этого разговора… (долгая пауза) прощения попросить хочу.

Я звоню Умиде, а она мне говорит, что их украинский дедушка уехал. Он обычно полгода живет здесь и помогает (в семье трое детей), а полгода на Украине. Как только началась <«спецоперация»>, он на второй день собрался и уехал воевать. В 63 года!

Я по ремонту работаю, как правило, с украинскими бригадами. И конкретно со Степой — у него своя большая фирма. Мы уже несколько раз делали вместе проекты. А сейчас мне сказали, что половина людей уже уехали. И это те, кто более-менее интегрированы здесь, понимаете? Они поехали воевать. И еще многие ждут, потому что ехать сейчас можно только на автобусах, но билет не купишь. Степа, у которого здесь трое детей, жена, дом, — он тоже собирается. Хочет закончить работу, потому что не может подвести клиентов и ехать. Они все говорят, что едут защищать свою землю. У Степы еще и мама на Украине.

Какого-то негативного отношения к русским не вижу. Но у нас пока каникулы. В понедельник мой ребенок пойдет в школу. Я очень переживаю и надеюсь, что не случится ничего такого… Уже ведь была громкая история в Лиле. Там 20 лет существует ресторан русской кухни. Его две замечательные женщины держат.

Они на днях получили письмо унизительное, типа «убирайтесь кормить Путина». А женщины эти — украинки.

Одна из близких моих подруг 15 лет живет в Киеве. У них с мужем двое детей, и их накрыло <…>! Они сейчас не знают, как выбираться, к какой границе идти. Уже неделю сидят на даче у друзей.

Из посольства пару дней назад получила письмо, что консульство закрывает прием по визовым вопросам. Мне виза-то не нужна, но ведь нет полетов. Остается только гадать, когда я увижу своих родителей. Они в Москве живут. У папы год назад был очень сильный ковид, лежал в реанимации. Я тогда прорывалась к нему через закрытые границы. Теперь думаю, это были цветочки. Можно, конечно, лететь через третьи страны, но… У меня есть подружка, они с мужем тоже русские. Он — ученый. Лет двадцать уже за границей живут. Не так давно получили французское гражданство. Так вот, они три года не видели родителей, прилетели в Россию, а обратный билет был аннулирован. И они с маленьким ребенком застряли в Питере. Еле-еле купили билет на автобус до Хельсинки. А оттуда уже самолетом. Но цены…

Светлана просит указать только имя, без фамилии. И объясняет: если все будет совсем плохо, она не хочет иметь проблемы на въезде в Россию. А прощаясь, желает нам держаться! И добавляет: надеюсь, что каким-то чудесным образом, не знаю каким, но здравый смысл все-таки возьмет верх. Сейчас главное, чтобы перестали стрелять.

Яна,
украинка из Донецка

В Португалию приехала 8 лет назад. Сначала жила в Лиссабоне, а год назад перебралась на север — в Гуарду. В профессиональной сфере специализируется на счастье. Да, именно так. Изучает его с научной точки зрения. И практикует. Получив международный сертификат, Яна работает тренером по счастью, проводит ретриты и консультации.

— Те, кто здесь живет, они не подвержены влиянию пропаганды российского телевидения. Поэтому в основном понимают, что происходит, и пытаются поддержать друг друга. Да, некоторый дискомфорт есть. Я знаю, в детских садиках родителям русских детей не очень нравится, что у детей спрашивают: а вы русские, а вы знаете, что Путин сейчас делает то-то и то-то? Русским не хочется, чтобы их ассоциировали с его действиями. Но, к сожалению, это неизбежно. Детей, конечно, никто не притесняет, но разговоры о том, что происходит, — да, они ведутся.

Плохого отношения лично к себе я не встречала. Есть, конечно, отдельные радикально настроенные люди, но их очень мало. В основном все понимают, что русские не виноваты в действиях власти.

Во всех городах Португалии проходят сейчас акции протеста. Людей по меркам нашего города (население Гуарды чуть более 30 тыс. человек. — О. П.) на последней акции было очень много. Выходили, читали молитвы, пели: на украинском языке, на португальском. Люди очень сильно переживают. Они хотят показать свое отношение и поддержать.

Я сейчас занимаюсь помощью украинским беженцам. Создала страницу в Instagram. На второй день <«спецоперации»> поняла, что будет такая необходимость. Но даже не представляла, насколько сильно. Просто я сама в 2014-м оформляла беженство.

За два дня было уже 3400 подписчиков. Здесь украинцы могут найти всю информацию о том, как им добраться до Португалии, как получить убежище. Я организовала команду волонтеров. В основном все русские, которые живут в Португалии, подключились к работе. В первую очередь, мы расселяем людей. Они приезжают в растерянности, не знают, куда обратиться. Первая волна — это те, кого <«спецоперация»> застала в Португалии. Они в отпуске были или по работе приезжали. И вынужденно остались здесь. Потом начали приезжать родственники уже из Украины. Но им очень сложно добраться сюда. Из моей семьи только сестра одна смогла выехать. Она пересекла границу с Молдовой и находится в Бухаресте. Я взяла ей билет до Мадрида на 7-е число — ближайший, который был. Сестра тоже из Донецка.

В Донецке у меня остались бабушки. А мама с другой сестрой и моей тетей сейчас в Скадовске, это рядом с Херсоном. Там очень сильно стреляют. Выехать невозможно. Еще одна родная сестра — в Одессе. Но она не будет выезжать, потому что не хочет оставлять своего мужчину.

Елена (имя изменено),
родилась в Омске

За границу уехала в 2015-м. Живет и работает в Лиссабоне. Сфера ее деятельности — привлечение инвестиций в недвижимость. Прислать фото отказывается. Говорит, что не знает, как все будет развиваться, а родители живут в России.

— Португалия — многонациональная страна, сами португальцы очень открыты. Это, в принципе, мультикультурная нация. Я по-португальски говорю еще плохо, поэтому часто спрашивают из интереса, откуда я. В последние дни, когда говорю, что русская, чувствую со стороны португальцев холодность немножко.

Была пара клиентов за последние дни, которые получили от меня информацию об объектах для инвестирования, а потом внезапно отказались. Связано ли это с моей национальностью? Не знаю. Но я человек достаточно позитивный, даже если бы в открытую с чем-то столкнулась, не приняла бы это на свой счет. А вот мои португальские друзья, наоборот, написали с поддержкой. И это была поддержка чисто человеческая, без подтекста: «Лена, надеемся, твоя семья в порядке». Многие знают, что я недавно ездила в Россию, поэтому спросили, вернулась ли я, все ли хорошо (родители Елены живут в Сибири, ей удалось невозможное — съездить к ним во время пандемии. — О. П.).

Акции? Ой, здесь их полно! Уже прошли акции в поддержку Украины. На них были по большей части украинцы и европейцы. А сегодня девочки русские хотят организовать акцию чисто русскую, от русского комьюнити в поддержку Украины. Я состою в одном чате — это такое смешанное российско-украинское сообщество на 200 человек. Все помогают друг другу, народ очень отзывчивый. В этом чате я не видела никаких негативных проявлений. И только из-за последних событий поняла, как много в нем украинцев. Потому что сразу (после начала «спецоперации». — О. П.) начали спрашивать, как получить статус беженца, как летают сейчас самолеты, где лучше пересекать границу, кто может помочь вещами и т.п.

Ирина (имя попросила изменить).

Вышла замуж за англичанина, сначала около года жили в Уэльсе, потом в Голландии. Наконец, семья перебралась на север Англии и обосновалась недалеко от Ньюкасла. С 2009 года Ирина живет в маленьком городке Хексем. Не так давно была вынуждена уйти с работы. Как сама объясняет, из-за дискриминации по гендерному признаку. Двое ее детей, 19 лет и 21 года, — студенты, учатся в Брайтоне и Белфасте. Ирина говорит, что проблем в связи с последними событиями у них не возникало.

— Город, в котором мы живем, это всего 10 тысяч человек. Но у нас есть тут и украинцы, и русские. Все они очень активно собирают лекарства, игрушки детям, одежду для отправки на Украину. Вчера смотрела местные новости, передавали про украинскую семью. У них мамы в Харькове. Эта семья собрала гуманитарную помощь и сейчас организует машину, что-то типа пикапа. Они хотят доставить все это прямо в Украину, ищут тех, кто сможет поехать. Но отправиться туда, естественно, никто не решается, и это понятно.

Изменилось ли отношение к русским? Не-а. На самом деле, мне палец в рот не клади. И в лицо вряд ли кто-то что-то скажет. Но сейчас никаких косых взглядов и не было. Все нормально, как и прежде.

Общее настроение? В городе у нас очень сильно переживают за людей, которые попали в эту переделку. Мы знаем, что многие погибли, дома разрушены… Сострадания очень много. И люди сплоченнее стали.