«Новая» всегда придерживалась гуманистических принципов в вопросах участия или неучастия российских спортсменов в крупнейших международных соревнованиях. Мы никогда не говорили «так нам и надо!», если это касалось чистых спортсменов, безвинно страдающих за прегрешения своих соотечественников. Даже если вопрос касался подтвержденных фактов участия государства в делах, связанных с допингом, мы продолжали защищать спортсменов. И особо бережно относились к паралимпийцам — к спецпроектам «Новой», посвященных судьбам десятков спортсменов, ежедневно преодолевающих боль и бросающих вызов судьбе, были привлечены лучшие люди страны. Все это было на страницах газеты и находило отклик не только у нас в России, но и за рубежом.
Мы бились за паралимпийцев, когда провластные издания и пропагандисты уже умывали руки — как было в преддверии летних Паралимпийских игр — 2016 в Рио-де-Жанейро. Да, у Международного паралимпийского комитета были основания применить строгие санкции по отношению к России. Доказанных случаев применения запрещенных средств оказалось слишком много, чтобы оставить их без внимания.
«Новая» тогда выступила с обращением ко всем крупнейшим изданиям мира с настоятельной просьбой услышать и донести нашу позицию до мирового сообщества и организаций, непосредственно отвечающих за проведение соревнований. Да, вина, лежащая, в том числе, и на государственных структурах, есть, но лишать мечты всех скопом — нельзя. Нас услышали, поняли и поддержали на всех континентах. Но, увы, этого оказалось недостаточно, чтобы отменить несправедливое, на наш взгляд, решение.
Сейчас у меня аргументов нет совсем. Есть осадок от того, что решение МПК было принято в самый последний момент, непосредственно перед стартом Игр.
Но твердить о его антигуманности, как и закрываться мертвым и двоедушным лозунгом «спорт вне политики», сегодня означает одно — лицемерить. Когда говорят пушки, политикой становится решительно все. И страдают — все.
Можно сколько угодно обсуждать «дискриминационное» решение МПК, приводить доводы «за» и «против», но для подобных дискуссий нужно соответствующее время. Не такое людоедское, как нынешнее. Нет области жизни, которая не затронута происходящим в Украине, отгораживаться от этого бесполезно. Обычные критерии — неприменимы.
Новое в отстранении — нежелание многих спортсменов соревноваться с россиянами и белорусами. Ни МОК, ни ПМК не могли приказать им выступить единым фронтом против таких же, как они, людей. Против коллег по судьбе — да, соперниках на трассах и на льду, но объединенных той же целью — побеждать, прежде всего, самих себя. Полагаю, что большинство спортсменов, выступавших против участия россиян и белорусов в Паралимпиаде, делали это с болью. Это не русофобия, это нормальная человеческая реакция на беспрецедентную российскую «спецоперацию».
«В рамках паралимпийской миссии мы обязаны гарантировать организацию успешных Паралимпийских игр, обеспечивать преобладание духа честной игры, запрет на насилие, контроль за риском для здоровья спортсменов и соблюдение основополагающих этических принципов», — говорится в заявлении ПМК. Если проще, то присутствие на Паралимпиаде в Пекине россиян и белорусов в нынешней ситуации может оказаться провоцирующим и дестабилизирующим фактором. Как сказано в заявлении МПК, «ситуация в деревнях обостряется и в настоящее время стала неприемлемой». Токсичны не лично спортсмены, а ситуация, в которой благодаря своим правительствам оказались подвергнутые санкциям паралимпийцы.
Мне очень жаль спортсменов. Но гораздо больше жаль убитых и искалеченных за неделю варварского, кровавого и, по сути, бессмысленного действа. Мы все за него в разной степени отвечаем.
Мы еще не видели, что такое настоящая русофобия. Но, боюсь, скоро увидим.