«На наш взгляд, мы прошли этот пик инфляции… Начиная с текущего года, мы привели бюджетную политику в соответствие с нормальным уровнем, у нас нет дополнительных бюджетных стимулов разогревать экономику», — сказал министр финансов Антон Силуанов 14 января, в ходе своего интервью на Гайдаровском форуме. «Денежные власти, будем так говорить, делают шаги, чтобы побороть инфляционное давление», — добавил он.

Надо сказать, на протяжении всего 2021 года соответствующие власти уже говорили, что инфляция достигла пика. И дальше будет лучше.

В проект бюджета РФ на 2021 год в момент принятия закладывали инфляцию в 3,7% в базовом сценарии и 3,5% — в консервативном. Столько же в начале года прогнозировал Центральный банк.

Весной 2021 года, когда индекс потребительских цен вырос на 5,8%, министр экономического развития сказал, что инфляция находится на максимуме. В мае власти отмечали, что инфляция «вышла на плато» и будет снижаться до прогнозных 4,3%. В июле — что замедление роста цен уже началось. В итоге годовая инфляция 2021 года составила 8,4% (максимум с 2016 года).

ФАС уполномочен заявить

Нельзя сказать, что такая ситуация власти не обеспокоила.

В тот же день, когда Росстат сообщил об очередном инфляционном рекорде, крупнейшие ритейлеры направили в Федеральную антимонопольную службу (ФАС) предложение о введении добровольных лимитов торговой «наценки», на товары, составляющие основу потребительской корзины бедных.

Максимальная наценка на борщевой набор овощей, макароны, хлеб и гречневую крупу составит 10%, говорилось в сообщении Х5 Group. Ограничение будет действовать в течение 2022 года.

С мясом борщ будет дороже — за год свинина подорожала на 15,7%, говядина — на 14,9%, курятина — на 26,8%.

Впрочем, можно варить вермишель (за год она подорожала на 15%) и гречневую кашу (плюс 27,5%). Хлеб с прошлого января подорожал на 10,7%.

«Магнит» пообещал ограничить наценку примерно на 200 товарных позиций. Это та же вермишель, овощи для борща, хлеб, молоко, сливочное масло, гречневая крупа (за 2021 год масло стало дороже на 13,3%, молоко — на 10,9%).

ФАС заявила, что продавцы действуют по ее указанию. «ФАС рекомендовала крупнейшим торговым сетям ограничить наценки на отдельные позиции внутри каждой из категорий таких товаров и обеспечить их наличие в торговых объектах в достаточном объеме», — говорилось в релизе ведомства.

33 рубля на карманные расходы

Однако, чтобы покупать даже по «замороженным ценам», нужны деньги. Поэтому правительство получило указание, которое не обсуждается — проиндексировать пенсии выше инфляции. «Сейчас она (инфляция. — Ред.) смотрится как 8,4%. На 8,6% — с небольшим зазором, потому что окончательных цифр по инфляции пока нет», — сказал президент Путин членам правительства в среду.

В 2021 году средняя страховая пенсия в России составляла 16 296 рублей. Индексация на 8,6% означает прибавку в 1401 рубль, с которой пенсия достигнет 17 967 рублей.

8,6% минус 8,4% равно 0,2% — то есть «живыми деньгами» прибавка «сверх инфляции» составит 33 рубля. Что касается социальной пенсии (размер которой в 2021 году составлял 10 076 рублей, то дополнительная индексация увеличит ее на 846 рублей. Реальная надбавка «сверх инфляции» составит 20 рублей.

Похоже, что российские власти рассматривают пенсию исключительно как денежное выражение минимального продовольственного пайка, который действительно обязуются выдавать тем, кто достиг определенного возраста.

Отсюда идея увеличить это денежное выражение чуть-чуть, а ответственность за продуктовое обеспечение пенсии возложить на продавцов. Последние, конечно же выполнят приказ, только перенесут издержки в цены других продуктов, которые будут покупать те, кто пока не дожил до пенсии.

Российская еда на вес золота

Проблема в том, что ответственность за рост цен на еду лежит не на ритейлерах. И даже не на «внешних факторах».

В новейшем исследовании «О причинах роста потребительских цен на продовольствие в России на фоне стремительного роста мировых цен» ученые из Уральского государственного экономического университета подробно разбирают эти причины.

Например, исследователи опровергают миф о том, что рост цен на продукты в РФ обусловлен исключительно внешними факторами.

Если сравнивать темп роста российских потребительских цен на еду с января 2020 г. по февраль 2021 г. со странами ЕС (на основе данных Росстата), то

Так, российский индекс цен на продукты питания вырос за год на 8,2%, а аналогичный европейский показатель — на 1,1%.

Кроме того, пишут авторы исследования, цены на российском рынке на мясо птицы, сахар, чай значительно выше мировых. Например, «по мясу птицы в 2 раза, по сахару в 1,6 раза. По свинине, рыбе, молоку, пшенице цены на российском (внешнем) рынке практически соответствуют ценам на мировых рынках. А вот по таким видам продукции, как говядина, сливочное и подсолнечное масло российские цены значительно ниже мировых цен».

Однако тут есть нюансы. Если учитывать разную покупательную способность валют в разных странах, то оказывается, что российские потребительские цены на продовольствие значительно выше потребительских цен в США, Германии, Китае практически по всем видам продуктов питания.

Бенефициары инфляции

Но кто же устанавливает эти высокие цены?

Тот, кто контролирует российский рынок продовольствия. Авторами исследования отмечается, что более 50% от общей выручки всех сельскохозяйственных организаций приходится на агрохолдинги. Доля агрохолдингов в производстве мяса птицы — 61,5%, свинины — 59,3%, сахарной свеклы — 59,4%.

Монополизм на агропродовольственном рынке России по продуктам питания, производимых агрохолдингами, приводит к значительному росту потребительских цен на такую продукцию, пишут ученые.

За последние 10 лет доля агрохолдингов в общей выручке сельхозпроизводителей выросла в 2 раза, в прибыли — в 3 раза. Агрохолдинги контролируют 41,3 млн га сельхозугодий. Это треть общей площади всех сельскохозяйственных угодий. Лидер в рейтинге крупнейших агрохолдингов — латифундистов России в 2020 г. был АПХ «Мираторг», крупнейший российский производитель мяса. На второй позиции — ГК «Продимекс», основной производитель российского сахара. Тройку лидеров Топ-10 замыкает АО «Агрокомплекс» им. Н.И. Ткачева.

Агрохолдинги действуют в симбиозе с крупными ритейлерами. В общем объеме розничной продуктовой торговли по РФ доля оборота торговли пищевыми продуктами торговых сетей в 2020 г. составила 44%. В 2011 г. эта доля была 21,8%. То есть за 9 лет торговые сети увеличили долю объема реализации в 2 раза. Объем продаж десяти крупнейших сетевых продовольственных ритейлеров превышает 5 трлн руб. Это более трети от общего оборота розничной торговли продтоварами по России.

Что помогло российским агрохолдингам стать монополистами? Государственная помощь плюс продовольственное эмбарго.

В исследовании «Нетарифное регулирование импорта продукции и продовольственная безопасность России» говорится, что эмбарго действительно способствовало усилению продовольственной независимости РФ, но по единственному виду продовольствия — мясу.

Что же касается зерна, рыбы, картофеля, сахара, растительного масла, то пороговый уровень продовольственной независимости по этим видам продовольствия был обеспечен еще до 2014-го.

А вот по другим видам (молоко, овощи и бахчевые, фрукты и ягоды, пищевая соль) он не был достигнут. Более того, самообеспеченность практически не изменилась.

С продовольственной безопасностью вообще получилось смешно: «в результате применения продовольственного эмбарго произошло снижение трех из четырех комплексных оценочных показателей продовольственной безопасности… экономической и физической доступности продовольствия для населения и соответствия пищевой продукции требованиям законодательства ЕАЭС о техническом регулировании».

Иными словами, если перед российскими властями стояла задача добиться способности страны обеспечивать себя качественным и дешевым продовольствием, то она была провалена — в соответствии именно с теми критериями, которые вводило правительство.

Рынок без конкуренции

Эмбарго могло бы дать позитивный эффект, если бы отечественный рынок не был монополизирован крупными агрохолдингами и крупными торговыми сетями, делают вывод экономисты.

Но именно поэтому не даст эффекта и идея о введении в РФ специальных продовольственных карточек, как аналога американских «фудстемпов» — на которые можно купить только еду. В США эти «карточки» решают две задачи. Смотри, говорят власти человеку, чтобы ты не экономил на еде, мы тебе даем «талоны», и тогда у тебя останется больше «живых денег», которые ты потратишь на что-то другое. Тут и социальная поддержка, и поддержка экономики в целом, а не только продовольственного рынка.

Эта схема «работает» только в том случае, когда у вас высококонкурентный рынок продовольствия — много производителей, много продуктов.

В России такого рынка нет. В этих условиях раздача «продуктовых денег» не создаст для хозяев агробизнеса никакой мотивации к увеличению производства — просто поднимут цены, и все, кто карточек не получит, заплатят немного больше.

Так что можно сказать, что задача «обеспечить доступность продуктов питания» на самом деле властями не ставится.

Ставится — и выполняется другая задача, которую, кстати, так и не мог решить СССР — 

Было дело, российские компании зарабатывали на росте доходов людей, теперь они научились зарабатывать на падении доходов. Инфляция быстро роет траншею между «двумя экономиками РФ» — в одной экономике люди считают деньги перед полками супермаркетов — в другой экономике они могут позволить себе всё. Никакой мотивации к «снижению цен» или «увеличению производства» у агрокорпораций в этой ситуации нет — богатые на рост цен не обращают внимания, бедных никто не спрашивает.

Министр ценам на указ

Но, допустим, власти действительно хотели бы обуздать инфляцию. Почему цены, а точнее те, кто их устанавливает, не прислушиваются к прогнозам и приказам министра?

Люди и министры оценивают рост цен по-разному. Чиновники смотрят на условный показатель инфляции, одинаково учитывающий как положительные, так и отрицательные колебания цен. Люди смотрят на то, как меняется их чек в супермаркете.

Какой из этих показателей — «министерский» или «человеческий» — важнее для экономики? Похоже, что «человеческий».

Еще в 2019 году группа экономистов из Бостонского колледжа, Чикагского и Калифорнийского университетов и Центрального банка Колумбии опубликовала исследование «Влияние ежедневных изменений цен на инфляционные ожидания». Экономисты пришли к выводу, что основной показатель, на который ориентируются люди в своих прогнозах инфляции, — это изменение цен на повседневные покупки, и прежде всего, изменение цен на еду.

Почему это важно? Другое исследование показывает, что более высокие инфляционные ожидания, как правило, ведут к увеличению потребительских расходов: люди спешат купить нужные им продукты, пока они не подорожали. Производители воспринимают эти действия как экстремальный рост спроса на свою продукцию — и вместо увеличения производства увеличивают цены.

У «денежных властей», желающих остановить инфляцию, есть два варианта действий в подобной ситуации. Первый вариант мы видим — это повышение ставки, и «сокращение бюджетных стимулов», о котором говорил министр финансов. Но беда в том, что люди могут воспринимать эти заявления совершенно не так, как хотели бы «денежные власти». Наоборот, людям, слушающим заявления начальства и видящим цены в магазинах, может казаться, что наступил последний день покупок и надо бежать в магазин. В этом случае слова и действия «денежных властей» только раздражают и дезориентируют потребителей.

Другой вариант — это прямое обращение к людям с объяснением, что рост цен действительно носит временный характер, и никакой катастрофы не происходит. Но такое обращение требует совершенно другого уровня доверия людей к министрам и министров к людям.