Руководитель фонда «Тотальный диктант» Ольга Ребковец сообщила в фейсбуке, что Новосибирский государственный университет, где появился проект «Тотальный диктант», попросил фонд сменить юридический адрес, а затем — освободить помещение в здании университета. Почему университет отказался от одного из самых громких проектов, связанных с ним? И связано ли это с громкими скандалами по поводу приглашения «политически неправильных» писателей в качестве авторов текста для диктанта?
«Тотальный диктант» появился в 2004 году. Его придумали студенты-гуманитарии НГУ, которые входили в юмористический «Глум-клуб». В университете практически на каждом факультете есть такие клубы; на основе двух крупнейших в свое время была создана команда КВН НГУ, которая дала отечественному телевидению ряд блестящих юмористов. Филологи нашли свой путь: объединить университетские факультеты не смехом, а грамотностью, любовью к русскому языку.
Сначала диктант проводился только в НГУ, но со временем проект стал разрастаться; ему стало нужно юридическое лицо; юридическим адресом фонда стала «ленинская комната» десятого общежития, где заседал «Глум-клуб».
Организаторы диктанта тесно сотрудничали с кафедрой общего и русского языкознания НГУ: ее сотрудники проверяли текст автора, вместе с ним продумывали особо сложные места (эта работа к апрельскому диктанту иногда начиналась еще в сентябре), создавали инструкции для проверяющих с разбором трудностей, анализировали работы, выявляли новые проблемы при проверке и были на связи с проверяющими из других мест. Это очень большая работа, которую филологи долгое время делали на волонтерской основе. Чем больше пишущих диктант — тем больше проверки; очевидцы говорят, что филологи в это время не спали ночами, торопясь все сделать в срок.
Команда преподавателей после сдачи диктанта
Работа оказалась важной и с точки зрения филологической науки: появились ежегодные лингвистические конференции с ведущими российскими учеными, научные сборники, бесплатные курсы «русский по пятницам»; появились новые данные для работы Орфографической комиссии РАН, в которую входит заведующая кафедрой общего и русского языкознания НГУ Наталья Кошкарева.
«Тотальный диктант» со временем вышел за пределы не только университета, но и города, а потом и России:
эту инициативу широко подхватили в разных странах, где живут люди, говорящие по-русски.
Фото: соцсети
Команда «Тотального диктанта» стала приглашать в Новосибирск, на свою главную площадку, известных русских писателей, которые создавали для диктанта новые оригинальные тексты и приезжали в НГУ, чтобы лично продиктовать их желающим проверить себя. В разные годы это были Дмитрий Быков, Гузель Яхина, Дина Рубина, Захар Прилепин и другие.
В последние годы, однако, работа «Тотального диктанта» все чаще сопровождалась скандалами, в центре которых были политические воззрения выбранных авторов,
их национальность и гражданство: некоторым согражданам они казались недостаточно русскими и патриотичными.
«Россотрудничество» отказалось от сотрудничества с «Тотальным диктантом», когда автором текста был выбран Дмитрий Глуховский.
Приглашение Дмитрия Глуховского на «Тотальный диктант» отпугнуло госпартнеров. Фото: Евгений Софронеев / ТАСС
А в июле этого года Минюст внезапно решил подвергнуть фонд «Тотальный диктант» внеплановой проверке.
Когда проект стал сначала федеральным, а потом международным, его организаторы осознали, что для эффективной работы ему нужно переезжать в Москву: это неизбежно в российских условиях централизации власти. И Новосибирск перестал быть единственной «столицей» диктанта: столицу каждый год выбирают новую. У диктанта появилось множество подражателей: возникли другие «диктанты» — географический, исторический, этнографический — которые, строго говоря, по сути вовсе не диктанты, а контрольные.
Переезд в Москву и стал причиной раздора, если не разрыва: в 2019 году проект покинула команда филологов под руководством Натальи Кошкаревой. В официальном ответе НГУ на запрос новосибирского портала ndn.info говорится:
«В 2019 году, когда штаб «Тотального диктанта» по инициативе Ольги Ребковец переехал в Москву, а Новосибирск по ее же инициативе перестал был столицей диктанта, филологи из НГУ отказались от участия в акции. Соответственно, предоставление помещения в университете для нужд акции перестало быть целесообразным».
При этом в НГУ пояснили, что в этом году не получили официального запроса от организаторов акции на проведение диктанта.
Ольга Ребковец написала:
«Я очень люблю НГУ, я искренне считаю, что это уникальное место, место, где появляются масштабные бизнесы, глобальные проекты, рождаются великие идеи. Выпускники НГУ — организаторы, участники, партнеры «Тотального диктанта». Многие из сообщества выпускников приходили на помощь проекту в сложные периоды, и это очень значимо. Но я не могу найти общий язык с университетом как структурой. Я пыталась, честно. Но все больше убеждаюсь в том, что «Тотальный диктант» университету просто не нужен, не нужен до такой степени, что он хочет от него очиститься. Очень буду рада ошибиться в своих суждениях. Пока же есть большая вероятность, что диктант в 2022 году в НГУ не состоится. В прошлом году в ректорате с трудом согласовали площадку с формулировкой «в последний раз».
Ольга Ребковец. Фото из личного архива
Илья Стахеев, автор идеи «Тотального диктанта» и член его попечительского совета, комментирует сложившуюся ситуацию так:
«Главная проблема — это наследие советского менеджмента в управлении образованием, культура «тише едешь — дальше будешь», на которую накладываются особенности современного менеджмента. Современному российскому университету не тепло и не холодно от того, как складываются его отношения с выпускниками, которые в других условиях приносят своему вузу и славу, и деньги, создают «эндаумент» — фонды целевых пожертвований для университета, дают выпускникам стипендии. Совместные проекты с выпускниками повышают и репутацию вуза, и доход. Однако в России от выпускников вузов, если это не СПбГУ (или в какой-то степени ВШЭ), мало что зависит; стимула для взаимодействия у вузов нет. Хотя от совместных программ, на самом деле, зависит многое: скажем, упоминаемость вуза в СМИ — это один из критериев в целевой «Программе 5-100».
В университетах есть большие проблемы во взаимодействии с выпускниками, они часто занимают позицию «несите нам ваше все, а мы посмотрим, брать или не брать». Они знают, что чем меньше работы, тем проще, что там, где есть посторонняя инициатива, возникают проблемы с инициаторами. Сейчас, когда «Тотальный диктант» перешагнул границы НГУ, университету, чтобы сохранить привилегированные позиции, стоило бы сделать еще один шаг — и с позиции не патронирующей, а партнерской.
Ольга Ребковец не просто выпускница вуза, она член Президентского совета по русскому языку, она занимается важной государственной задачей. Нас упрекают, что мы перенесли столицу диктанта из Новосибирска — но это важно для развития проекта, это часть российской идентичности в других странах. Конечно, даже после переноса офиса в Москву НГУ был нашей привилегированной площадкой: туда приезжали наши топовые диктаторы, там писали диктант до трети всех новосибирцев.
Я очень ценю вклад филологов НГУ в проект — это придало ему уже на первом этапе научную основательность. Но и научное филологическое сообщество много выиграло: проект дал ему формальную и неформальную коммуникацию с лучшими филологами страны, не быть на отшибе. И НГУ получил от «Тотального диктанта» не меньше, чем тот от НГУ: проект стал узнаваемым, он ассоциировался с Академгородком и НГУ, и каждый год «Тотальный диктант» поднимал волну упоминаний НГУ в прессе, в город приезжали известные писатели, которые вообще-то в Сибирь толпой не ломятся. Но вуз не должен считать себя космодромом, с которого стартуют ракеты. Ракеты не появляются сами собой, их кто-то делает».
Илья Стахеев не считает, что на охлаждение отношений между НГУ и «Тотальным диктантом» повлияли политические скандалы:
— В прошлом году НГУ сохранил площадку диктанта. Наш проект трудно представить активистским: он вне политики, у нас среди «диктаторов» — от депутата Государственной думы до Дмитрия Быкова, нас всех объединяет русский язык. Это лингвистические олимпийские игры, давайте все оставим раздоры на это время. Я думаю, что с проектом будет все хорошо, он не погибнет. Я помню, как мы его придумали — несколько веселых студентов. Этот проект нас самих перерос, нам пришлось учиться и менеджменту, и построению команды. Но мы все любим Академгородок, мы любим универ, мы любим наше десятое общежитие. Мы надеемся, что проект прорастет через все это и останется таким, как он задуман — дерзким, веселым, основанным на любви к русскому языку.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}