При всей внешней незатейливости новому фильму вечно удивляющего нас Пола Томаса Андерсона (забудешь ли его многофигурную, изнывающую от печали фреску «Магнолия», величественный эпик «Нефть», тончайшую, тонким пером писанную метафизическую психодраму «Мастер» или воздушный готический роман «Призрачную нить») есть «чем удивлять».
1973-й. Калифорния. Старшеклассник Гэри Валентайн (Купер Хоффман), подвязавшийся сниматься в незамысловатых детских музыкальных телешоу, оглушительно влюбляется в школьного фотографа и волонтера Алану Кейн (Алана Хаим), которая старше его на десять лет. Девушка из традиционной еврейской семьи подрабатывает в фотостудии, и, разумеется, смотрит на влюбчивого бесцеремонного подростка свысока своего «преклонного возраста».
Мозг сверхобщительного упитанного тинэйджера с призванием шоумена и замашками Остапа Бендера распирает от идей. Где найти на все время: слетать на запись со школотой в телемюзикле, стать звездой, вроде Дина Мартина или новым идолом любимого сериала «Семья Патриджей», закрутить модный бизнес с водяными кроватями или автоматами для игры в пинбол, и, наконец, поймать в сети собственной неотразимости ту, о которой мечтает.
Что у них общего? Ни-че-го! Они — день и ночь, пицца и лакричный соус. Самоуверенный идеалист, у которого молоко на губах не обсохло. И взрослая, не уверенная в себе мисс, которой давно бы бежать из архаичного дома. Изначальная невозможность романа — и очевидное невероятное: осторожное сближение ночи и дня на кромке рассвета, и даже первое взрослое свидание. Растрепанные и живые, ранимые и уж точно непредсказуемые отношения. А следом каскад эксцентричных ситуаций с участием реальных и вымышленных знаменитостей того времени.
«Лакричная пицца» — очень личное кино. И дело не в фактах режиссерской биографии, схваченных на живую нитку в фильме. А в его воздухе, миражах над раскаленным асфальтом, магниевых вспышках фотоаппарата, снимающего портреты школьников на выпускное фото, в беспричинном смехе и грусти. В россыпи деталей, будто бы случайных, нематериальных образах блюза первой любви с запахом лакрицы.
Автор фильма, как поет Дэвид Боуи в программной песне Life on Mars?, идет «через свой затонувший сон к берегам исчезнувшей юности» — с ее яркими одеждами, рискованными мини, звонкими отношениями, в которых все — головокружительное событие: и дыхание в трубку, и оплеуха, и сплетенье рук, и «любовь, сбивающая с ног».
Андерсон переносит нас в долину Сан-Фернандо, где он вырос. В провинцию у порога в сияющий Голливуд. С видимым удовольствием жонглирует названиями, которые для него сверхценны: Tail O' the Cock — когда-то популярный ресторан в Шерман-Оукс, сеть магазинов грампластинок «Лакричная пицца», давшая название фильму. Вокруг героев пестрая вереница запоминающихся вспышек-характеров.
Шон Пенн в роли стареющей звезды Джека Холдена, из последних сил демонстрирующего, что есть еще порох… в его мотоцикле. Ясно, что это моментальный портрет оскароносца Уильяма Холдена, звезды фильмов Уалдера, Лина, Люметта. Джон С. Рейли явится перед нами как актер и художник Фред Гвинн. Кристин Эберсол играет комедийную актрису по имени Люси Дулиттл, списанную с потрясающе популярной комик-актрисы Люсиль Болл.
А Брэдли Купер неотразим в роли нервического продюсера Джона Питерса. В фильме (как и в жизни) он сожитель самой небесной Барбары Стрейзанд, к которой и спешит на свидание.
Зритель может и не считать всех имен полузабытых звезд, зато почувствует запах времени. Окунется в компании с авторами в сентиментальный рейв «на волнах моей памяти».
Кадр из фильма «Лакричная пицца»
Пол Томас Андерсон вместе со своим верным оператором Майклом Бауманом совершает путешествие в семидесятые. Ностальгия всегда деформирует реальную картинку, покрывает ее пылью времени, одушевляя мгновенья из бархатного семейного фотоальбома, придает изображению зернистость, тактильность. Камера не боится палящего солнца, нагло смотрящего прямо в объектив, или невнятных сумерек, когда на душе тоска. И меланхоличный саундтрек Джонни Гринвуда, постоянного музыкального соавтора режиссера — ему в подмогу: Дэвид Боуи, Маккартни, Донован, Кларенс Картер. Этот гипнотический альбом не выкинуть из памяти.
И само действие то раскачивается небрежно, то летит вперед, как грузовик без тормозов. История бесцельно слоняется, как подросток, прогуливающий занятия, болтая ни о чем. «Только не спрашивай меня про Коалу Лумпур».
А фоном фейерверку lovestory — мрачный пейзаж реальности, в которой нефтяное эмбарго и газовый кризис, Вьетнам, политическая неразбериха и очередные безнадежные выборы. Но влюбленность и молодость не то чтобы игнорирует, но меняет местами значимость событий. Когда все личное, интимное — на крупном, а все мировое зло — раздражает где-то там, на общем плане.
В главной роли Купер Хоффман — сын Филипа Сеймура Хоффмана, 15-летний дебютант, унаследовавший папину харизму, очарование несовершенного лица. Ноль звездности, лишь энергия нерастраченных сил, наглость молодости, когда все по плечу, когда пьян от возможностей. Еще одно безусловное открытие — Алана Хаим, в которой нерасторжимы обычность и незаурядность, на которую интересно смотреть, как когда-то на юную Барбару Стрейзанд.
«Лакричная пицца» — кино честное и уязвимое, как сам подросток, балансирующее между арлекинадой и пасторалью, заряженное спонтанностью, бегущее по осколкам разбившейся мечты.
У фильма превосходная критика и прекрасные перспективы на награды. Может, и не великое кино, но такое, из-за которого влюбленные и ходят в кинотеатры. Чтобы 133 минуты пролетели, как теплый весенний сквозняк из случайно раскрывшегося лютой зимой окна. Помни хорошее. К черту все плохое, его и в реальности с избытком.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}