«Сделано в России»

В середине декабря в телеграм-канале Gulagu.net опубликовали протокол допроса иконы российских нацистов Алексея Воеводина, известного по кличке СВР («Сделано в России») и осужденного на пожизненное лишение свободы за ряд убийств по мотивам расизма и ксенофобии. СВР был одним из главарей питерской БТО («Боевой террористической организации», запрещенной в России), действовавшей в 2003–2006 годах. Теперь он отбывает наказание в одной из самых строгих колоний особого режима для осужденных к пожизненному заключению — ИК-18 «Полярная сова», расположенной в поселке Харп на Ямале.

В октябре 2021 года в суде Ямало-Ненецкого автономного округа начался процесс в отношении Воеводина, Александра Агеева (киллер из банды «Тверские волки») и оперативника «Полярной совы» Игоря Нестеренко. Их дело рассматривают с участием присяжных. Пожизненно заключенные Воеводин и Агеев обвиняются в убийстве сокамерника с особой жестокостью, нанесении тяжких телесных повреждений и истязаниях. А Нестеренко вменяют превышение должностных полномочий и организацию истязаний осужденных.

Заседания несколько раз откладывались из-за недоставления подсудимых, однако в декабре, судя по информации на сайте суда, слушания возобновили — с середины месяца заседания стали назначаться по три раза в неделю.

За шесть часов допроса, который проходил 18 сентября 2016 года, Воеводин рассказывает о восьми подобных эпизодах. В случае с Вороненко роль администрации ИК-18 и конкретно оперативника Нестеренко неочевидна. Теоретически все вышеописанное могло произойти по недосмотру последних и оставаться исключительно на совести Воеводина, избившего сокамерника, потому что тот ему не понравился.

Мало того, оказывать «помощь по работе с осужденными» нацист, по его словам, пообещал операм еще по приезде в ИК-18 в ноябре 2015 года.

В мае 2016 года, согласно допросу Воеводина, он якобы начал выполнять задания оперативника по ломке заключенных.

Первым, кто, по показаниям Воеводина, попал в камеру № 614, стал осужденный Бурухин. Он был избит без прямого указания, но Воеводин сообщает в допросе, что Бурухин, по его сведениям, нарушал режим содержания, поэтому он и так понял, что «его к ним посадили для проведения с ним работы с целью, чтобы в будущем Бурухин не нарушал распорядок дня и не жаловался на действия сотрудников колонии».

Следующим стал осужденный Атаев, по поводу которого оперативник якобы дал Воеводину вполне внятные указания. «В ходе беседы Нестеренко И.Н. сказал, что с Атаевым нужно поработать при этом, желательно чтобы у Атаева не было телесных повреждений, т.е. Нестеренко И. Н. понимал, что я и Агеев А. А. наверняка будем бить Атаева поэтому так и сказал», — говорил на допросе Воеводин. 

Следующими жертвами Воеводина и Агеева стали осужденные Салпагаров и Шигаев, которые, по словам оперативника Нестеренко, якобы нарушали распорядок дня.

Над Шигаевым Воеводин издевался, как мог бы написать следователь, с особым цинизмом. 

В итоге от побоев у Шигаева ухудшилось состояние здоровья, и он обратился к врачу. Медик следов побоев «не заметил», но выписал осужденному постельный режим. Однако Воеводина это только раззадорило.

13 сентября 2016 года Нестеренко будто бы сообщил, согласно показаниям, Воеводину, что в их камеру переведут Захаркина, который жалуется на администрацию. Воеводин приказ принял.

Воеводин утверждает, что ни у кого не было умысла на убийство. Однако мотив избавиться от Захаркина вполне мог быть у других. Убитый заключенный сидел уже более 15 лет, ранее отбывал срок в колониях «Вологодский пятак» и «Белый лебедь». И везде жаловался на условия содержания. В 2010 году Европейский суд присудил Захаркину 21 тысячу евро за ненадлежащие условия содержания. На полученные деньги осужденный нанял адвокатов и продолжил писать жалобы уже при поддержке профессиональных юристов. Не зная, что делать с ним, его и поместили в «пресс-хату» к Воеводину и Агееву.

«Новая» следит за уголовным процессом.