— Иван, на недавней конференции в Сахаровском центре* в рамках сессии, посвященной «стратегиям адаптации к жесткому тоталитаризму» вы вдруг заговорили о счастье. Скоро Новый год, часть наших друзей встретит его за решеткой — самое время поговорить о счастье.
— Мое выступление называлось «Искусство жить в темные времена, или получиться ли заставить себя не стать негодяем», то есть как проскочить между шестеренками авторитаризма и остаться порядочным человеком. Разговор о счастье тут уместен, поскольку происходящее с нами ставит вопрос о том, не станут ли некоторые пути проигрышем всей жизни, провалом и неудачей. Не лучше ли принять правила игры и искать счастье в предлагаемых обстоятельствами вариантах, нежели скрываться во внутреннюю или в настоящую эмиграцию?
Счастье же существует у нас в головах как идея особого рода. У нее два измерения. Первое — конкретное содержание счастья, которое разнится во времени и пространстве. Широко известный, длящийся не одно десятилетие проект изучения ценностей, удовлетворенности жизнью и ощущения себя счастливым был вдохновлен Рональдом Инглхартом. В центре понимания «счастья» здесь ценности признания и успеха, чуть в стороне благосостояние, важный показатель — статистика самоубийств. Из года в года производятся исследования в разных странах мира, в том числе и в России, и это интересно.