Факультет ненужных профессоров

Неожиданное, в середине учебного года, увольнение из «Вышки» по соглашению сторон профессоров Сергея Пашина и Геннадия Есакова стало продолжением истории, которая началась в июле 2020 года, когда исполняющим обязанности декана факультета права НИУ ВШЭ был назначен профессор Вадим Виноградов. До этого он заведовал кафедрой конституционного права Академии при Минюсте и привел оттуда вместе с собой трех заместителей декана. 

В соответствии с приказом по ВШЭ от 7 марта 2019 года должность декана факультета является выборной, кандидатуру выдвигает ректор после консультаций с ученым советом факультета, а назначение производится ученым советом ВШЭ. Эти процедуры до сих пор не соблюдены, и Виноградов остается и.о. Между тем большинством тогдашнего профессорско-преподавательского состава, привыкшего к академическим свободам, он не был принят как «настоящий юрист». Емким определением «настоящий юрист», не сговариваясь, пользовались многие мои собеседники из числа уволенных преподавателей. Но кто это такой, какими качествами и компетенциями он должен обладать? 

Согласно одной право основывается на естественных и неотчуждаемых правах личности и защищает ее от излишнего вмешательства государства в ее жизнь. Эта доктрина сравнительно молода, ей всего лет триста, но сегодня она господствует. Намного древнее волюнтаристский взгляд на право (закон) как на орудие суверена. Маркс лишь сформулировал за ним интерес «господствующего класса», однако с древних времен все «господствующие» понимали закон именно так.

Двойственность «права» в сегодняшней России обусловлена тем, что на уровне Конституции и общих частей кодексов декларируется доктрина прав человека, а на уровне текущих изменений законов, беспрерывно производимых Государственной думой, и правоприменительной практики доминирует волюнтаристское понимание закона как орудия (класса «силовиков»). Но наряду с законом существует и столь же древняя концепция справедливости — на латыни это одно и то же слово с «правосудием». Защищая интересы силовиков, судьи обосновывают высшую справедливость своих решений, явно не соответствующих духу и принципам права, ссылками на формальное следование букве закона. 

Эта лукавая позиция в юридической науке (которая скорее ученость) называется нормативизмом. Все преподаватели, уволенные или уволившиеся за последние полтора года с факультета права (а их десятки), придерживаются доктрины прав человека и «духа права». Виноградов же пришел на факультет под проект его реорганизации, одной из целей которой было «приблизить преподавание к практике», то есть ликвидировать зазор между прекрасными теориями «настоящих юристов» и весьма далеким от них правоприменением, в которое будущим выпускникам скоро предстоит окунуться.

Что касается теории, то увольнениями профессоров, многие из которых раз за разом назывались лучшими преподавателями года по оценкам студентов, удар по ней был нанесен, вероятно, непоправимый. Давайте посмотрим, насколько это приблизило будущих юристов к практике.

Первый раунд увольнений в августе — сентябре 2020 года пришелся на кафедру конституционного права: администрация не продлила срочные договоры с Еленой Лукьяновой, Ириной Алебастровой, Еленой Глушко и другими, а Михаил Краснов, бывший до этого заведующим кафедрой, был переведен в статус профессора-исследователя, то есть отстранен от преподавания. Все они весной и летом 2020 года успели высказаться против поправок к Конституции. Критика была с разных сторон, но все в разговорах со мной подчеркнули, что такова была их профессиональная, а не политическая позиция.

Следом за конституционалистами из «Вышки» были уволены или ушли сами шесть профессоров и преподавателей кафедры налогового, таможенного и финансового права, четверо — с кафедры теории и истории права и сравнительного правоведения, двое — с кафедры гражданского и предпринимательского права. 

А самый сильный удар по «практике» был нанесен после окончания 2020–21 учебного года — самоликвидацией кафедры практической юриспруденции. Это было детище выпускника факультета Сергея Савельева, который, достигнув успеха как практикующий адвокат, но болея за альма-матер, привлек к преподаванию коротких практических курсов десятки других наиболее успешных юристов. Часть их них пришла на полную или на половину ставки, но большинство работало pro bono — почасовая ставка не представляла для них интереса. Эти практические курсы стали брендом факультета, конкурс на них среди студентов, в том числе обучающихся за плату, достигал 5–6 человек на место. 

Преподаватели уникальной и, увы, уже не существующей кафедры с именами, хорошо известными в юридическом мире, согласились ответить на мои вопросы, но чаще всего просили их не называть: на факультете еще остаются их студенты-магистраты, которым деканат может устроить всякие неприятности. Такое мнение о деканате говорит само за себя, но и в беседах эти юристы указывали на удушливую, подозрительную атмосферу, которая возникла на факультете после массовых увольнений лучших в 2020 году. Впрочем, о мотивах ухода из «Вышки» этих преподавателей можно найти их посты в социальных сетях.

Учащиеся факультета также обеспокоены происходящим, а те из них, кто поступал на платные места, собираются защищать свои права, хотя вряд ли в существующей системе в этом преуспеют. 

Ну что же, это и есть приближение к практике, надо привыкать.

Декан (без проведенных выборов, остающийся и.о. декана) Виноградов на мою просьбу о личной встрече посоветовал мне сформулировать вопросы письменно и обратиться с ними через пресс-службу «Вышки», пояснив, что «установлен такой порядок». Я расцениваю это как тот самый нормативизм, прикрывающий его отход от принципа права, который известен как «добрая воля». 

Вопросы, которые у нас есть, не таковы, чтобы их можно было обсуждать по переписке. Проблемы юридического образования, во многом определяющего, как функционирует судебная и правоприменительная система государства, по своей природе публичны и требуют обсуждения в рамках дискуссий между сторонниками доктрины прав человека и «нормативизма». Еще в конце 90-х годов такие встречи проводились, в частности, в рамках «Московского клуба юристов». Но сегодня господствующему классу силовиков, включая депутатов, судей и представителей их «учености» такие дискуссии не нужны.

Сергей Пашин и Геннадий Есаков взяли на себя перед ректоратом, который провел с ними переговоры об увольнении «по соглашению сторон», обязательство не обсуждать увольнения в публичном пространстве — вероятно, это связано с их студентами, которые еще не окончили факультет. Тамара Георгиевна Морщакова на собрании профессорско-преподавательского состава Департамента систем судопроизводства и уголовного права на прошлой неделе сумела-таки поднять в разделе «Разное» вопрос и провести резолюцию, в которой эти увольнения названы «беспрецедентными и возмутительными».  

«Признание академических свобод и демократических принципов самоуправления университетов исключают кулуарные произвольные решения, которые затрагивают права всего профессорско-преподавательского состава, учащихся вуза и, более того, содержание заявляемых им образовательных стандартов» — говорится в заявлении, которое было поддержано всеми участниками собрания в Zoom. Но это опять-таки «прекрасная теория», а таких, как Морщакова, на факультете остаются единицы.

Если в стране нет права, зачем ей профессора права?