В хосписе почему-то всегда есть время на людей. Время на многих и многих счастливых и несчастливых (не несчастных, а несчастливых, это разное), на уходящих и остающихся, для которых хоспис стал лодкой, или мостом, не знаю… Хоспис соединяет тех, кому не хватило времени и кому оно так отчаянно нужно, чтобы долюбить…
Да, нас всех мало любят, нам всем не хватает теплоты и понимания, главное — не хватает прощения. Возможно, многим и прощать-то нечего, но, как правило, именно те, кому нечего, как раз больше других в прощении и нуждаются…
Именно в хосписе, когда перестаешь бежать и даешь себе время любить, жалеть и прощать, именно тут становится так важна и так заметна каждая мелочь. Именно тут понимаешь, что счастье — из мелочей. Из цветного белья, из вовремя закрытой или открытой двери, из правильного света лампы на тумбочке.
Счастье в руке с вовремя протянутой зажигалкой и в том, что можно покурить вместе. Счастье вспоминать самые лучшие моменты и шептать их на ухо маме, даже если думаешь, что она уже не слышит. Счастье в том, что стало не больно, настолько не больно, что даже можно ответить на рукопожатие. Тут, в хосписе, время останавливается, и счастье приходит и остается с тобой долго-долго, если помылся первый раз
за несколько недель, а то и месяцев, и чувствовал на голове, животе, бедрах теплые струи душа. Тут каждый день — Рождество, а Новый год — такой же настоящий и честный, какой бывает только в детстве. Тут у людей уходит все наносное, и понимать и любить становится проще. Тут проще сказать, чем утаить. Проще попросить, чем терпеть и молчать. Тут не стыдно. Тут интуитивно понимаешь, что с одним пациентом надо вместе испытывать неловкость, если помогаешь ему сходить в туалет, а с другим нужно вместе поржать, когда вытираешь ему попу.
Наверное, все это потому, что тут люди не прячут больше себя настоящих. Именно здесь, на хосписной койке, нас наконец-то принимают полностью, такими, какие мы есть, со всеми нашими ошибками, сомнительными достижениями, с несовершенством наших дел и тел и с совершенством душ, всегда страдающих… И может быть, именно здесь мы все-таки почувствуем, что нас любят и любили всегда, и наконец-то мы за все прощены, скопом, авансом, без суда и следствия, просто потому, что этого всем так хочется… Как бывало в детстве в Новый год, как бывает после причастия…
Хоспис — это всегда про любовь, а значит — про прощение. Себя и других. И тех, кто уходит, и еще важнее — тех, кто остается.