— Владимир Борисович, я в этом сугубо заумном разговоре исхожу на самом деле из самых простых соображений. В течение всей своей жизни я наблюдаю за бесплодными попытками интеллектуалов реформировать своими идеями власть. Вся эта публицистика, гнев, полемика, коллективные письма и даже, прости господи, оппозиционная деятельность, ровным счетом ни к чему не приводят. Поэтому единственный мой вопрос такой: можно ли реформировать не власть, а народ? Существует ли какой-либо способ увести его на сорок лет хотя бы в метафорическую пустыню, кормить там манной с небес и мечтой о молоке и меде на земле, чтобы обрести потом не народ-победитель, не народ-страдалец, а народ-единомышленник, у которого будет наконец нормальная власть?
— Это, знаете, такие вопросы из моей юности. Это серьезные вопросы, их в последнее время никто не задает, поэтому я удивлюсь, если кто-нибудь будет всерьез интересоваться ответами. Тем не менее. Интересно, что здесь на самом деле не один, а два вопроса, скрытых в одном. Первая часть вопроса состоит в том, были ли в истории человечества успешные примеры реформирования сознания народа в принципе. И тут я должен сказать, что мы с вами живем и общаемся исключительно среди современных народов мира, у которых реформирование сознания прошло успешно. Потому что те, у кого это реформирование не прошло, продолжают ходить с хвостом.