Фракция КПРФ в Думе, вдохновленная своим успехом на выборах, напитанная живой кровью электоральной поддержки, как выразилась Екатерина Шульман, и раскрасневшаяся до состояния почти реальной оппозиции, потребовала провести парламентское расследование обстоятельств пыток заключенных в учреждениях ФСИН. Видеозаписи пыток накануне были опубликованы проектом Gulagu.net, и у разумного человека любых политических взглядов нет сомнений в том, что изображенного на видео не должно происходить ни с кем — вне зависимости от статьи, по которой заключенный сидит, или от степени удовольствия, которое этот процесс приносит палачу.
С заявлением о необходимости расследования выступил 14 октября коммунист Алексей Куринный, который обосновал ее «широким резонансом и регулярным характером сообщений о подобных преступлениях». На том же заседании Куринный пошел дальше и заговорил о репрессиях в отношении членов КПРФ после выборов, потребовав вызвать в Думу для дачи объяснений генпрокурора Игоря Краснова и министра внутренних дел Владимира Колокольцева. Куринного в части наличия репрессий поддержал Геннадий Зюганов. А вот Вячеслав Володин, переизбранный накануне спикером Думы, в ответ призвал фракцию КПРФ «не политизировать итоги выборов», что бы это ни означало.
Такой дерзкой дискуссии российской парламент, кажется, не видел уже несколько лет.
Лидер фракции «Новых людей», в которую в итоге вошло 15 депутатов, бизнесмен Алексей Нечаев неожиданно для многих в своем выступлении выступил в защиту задержанного ректора «Шанинки» Сергея Зуева, которого подозревают в хищении 21 млн рублей. Нечаев заявил, что давно знает Зуева лично и что считает ситуацию, в которой человека такого возраста, пользующегося заслуженным уважением, вытаскивают из больничной постели и везут под арест, позорной. «Я рад, что ему дали домашний арест. Но странно, когда в России мы радуемся, что человека не посадили в изолятор, а дали всего лишь домашний арест», — сказал Нечаев, повторив тем самым с думской трибуны популярные в последние годы рассуждения российских активистов и правозащитников.
Показательно, что заявлениями дело не кончилось. Коммунистам в итоге удалось инициировать голосование по проекту Куринного — в части парламентского расследования. В его поддержку проголосовали 96 депутатов, в том числе почти все представители фракций КПРФ и «Справедливой России» (полная аббревиатура у последней теперь красивейшая — СРПЗП), почти половина представителей ЛДПР и половина «Новых людей» (в этих фракциях только три человека отдали свои голоса против, оставшиеся в голосовании не участвовали). Интересно, что среди этих 96 депутатов оказался и один представитель «Единой России».
Заблокировать расследование пыток удалось после консолидированного выступления единороссов, 258 депутатов которых сказали твердое «нет» призраку парламентаризма. Глава комиссии по безопасности и противодействию коррупции Анатолий Выборный, представляющий, естественно, «Единую Россию», высказался в том духе, что Минюст уже ведет проверку, а Следственный комитет возбудил уголовное дела, так что депутатам тут делать нечего. Не до пыток сейчас единороссам, есть задачи и поважнее, добавим мы от себя.
Возможно, если бы Россия жила по своей писанной Конституции любой из последних двух редакций, то есть была бы демократической и многопартийной республикой, подобные события не требовали бы специального анализа. Ведь в конечном счете речь идет об обычной функции оппозиционных фракций, да еще и находящихся в подавляющем меньшинстве, — о критике действия исполнительной власти и, в частности, правоохранительных структур.
Но на фоне актуального кладбищенского политического пейзажа демарш Куринного, конкурентное голосование по парламентскому расследованию и заявление Нечаева в поддержку Зуева выглядят настоящей экзотикой. Словно тропическое растение, выросшее в вечной мерзлоте.
Преувеличивать важность конфликта, произошедшего на пленарном заседании 14 октября, конечно, не стоит. Вполне возможно, что речь идет лишь об инерции предвыборной кампании и о той самой «электоральной крови», которая еще бродит между двух фракций, добившихся наибольшего для себя успеха (КПРФ расширила свое представительство, а «Новые люди» впервые получили его — из всех новых проектов, пытавшихся играть на фланге «согласованного либерализма в твердых рамках»).
Но если попытки говорить с трибуны Думы неприятные для силовиков вещи, что-нибудь понемногу «политизировать» и навязывать единороссам голосования по альтернативной повестке будут продолжаться, это может стать симптомом расширения нынешнего политического кризиса — его выхода на качественно новый уровень. Первые шаги здесь уже сделали власти, обнажив дубины политического террора и доказав тем самым, что других конкурентных преимуществ, кроме насилия, у них не осталось. Второй шаг сейчас обозначен теми структурами, которые в эпоху Владислава Суркова было принято называть системной оппозицией. Выходит, что даже очень системные политики не могут молча смотреть на то, как страна уходит в политическую тьму.