Новый перечень сведений, только что опубликованный ФСБ, просто уничтожит журналистику об обороне и космосе. Фото: Роскосмос
29 сентября Министерство юстиции признало «журналистами-иноагентами» 21 человека, из которых лишь Сергей Смирнов и Петр Верзилов, главный редактор и издатель «Медиазоны» соответственно, могут быть отнесены к «журналистам», остальные 19 — координаторы движения наблюдателей на выборах «Голос». Всего таких «агентов-физиков» в реестре Минюста 47 — и это пока лишь одна ветвь, формируемая по признаку «занятия политической деятельностью».
Вторая ветвь, которая, по идее, должна произрасти из той же статьи 2.1, внесенной в «закон Димы Яковлева» 30 декабря прошлого года, может быть сформирована по признаку «целенаправленного сбора сведений в области военной и военно-технической деятельности», перечень которых 1 октября в соответствии с тем же законом опубликовала ФСБ РФ.
На стадии обсуждения проекта этого документа на общедоступном портале эксперты в области той самой военной и военно-технической деятельности указывали, что он охватывает «примерно все», что пока еще не отнесено к государственной тайне. На утверждение документа эта критика не повлияла, и хотя публикация, например, сведений о неуставных отношениях в армии, не запрещена, их «сбор» грозит теперь журналистам статусом «иностранного агента» — если при этом они получают (или получали) некую помощь из-за рубежа.
А вот с этим признаком разобраться еще сложнее, так как статья 2.1 и сама изложена как бы в зашифрованном виде. Вот ее текст, упрощенный путем вычитания того, что относится к ветви «политической деятельности»:
«Физическое лицо... может быть признано физическим лицом, выполняющим функции иностранного агента, в случае, если оно осуществляет на территории РФ в интересах иностранного государства, его государственных органов, международной или иностранной организации, иностранных граждан или лиц без гражданства (далее — иностранный источник)... целенаправленный сбор сведений в области военной, военно-технической деятельности РФ, которые при их получении иностранным источником могут быть использованы против безопасности РФ... в связи с оказанным на него иностранным источником либо действующими в интересах иностранного источника гражданами РФ, российскими организациями воздействием, выражающимся в поддержке указанных видов деятельности (включая предоставление денежных средств, иной имущественной или организационно-методической помощи)».
Имеющий уши слышать, да слышит: «…в его (иностранного источника) интересах и «в связи с оказанным на него (то есть на журналиста) воздействием». Дальше юридически надо ставить вопрос о бремени доказывания:
- кто должен доказывать, что организаторы конференции за рубежом, в которой данный журналист принимал участие 3 года назад и что-то там съел за ужином, «оказывали на него воздействие»?
- Или «интерес иностранного источника» и «воздействие» презюмируются?
- А как и где в последнем случае кандидат в «агенты» может это опровергнуть?
Ответ дает уже формирующаяся практика признания «иностранными агентами» по признаку политической деятельности. Статус «агента», фактически влекущий ущемление права журналиста, присваивается во внесудебном порядке, и оспорить его в суде пока никому еще не удалось: пока иски журналистов «Открытых медиа» Максима Гликина* и Юлии Ярош* переданы из районных судов в Мосгорсуд на том основании, что данные о получении ими «иностранного финансирования» Минюст также считает «государственной тайной».
Признак «политической деятельности» сформулирован в декабрьской статье 2.1 «закона Димы Яковлева» и в практике Минюста столь широко, что особой нужды в формировании еще одного отряда «агентов» нет — «перечень сведений», только что опубликованный ФСБ, будет играть разве что предупредительную роль: чтобы никто не совал свой нос «в область военной и военно-технической деятельности», особенно в части расходов на них из государственного бюджета.