День живой боли

Наверное, в мире не было ни одного человека, который сразу бы поверил в случившееся. Я тоже не поверил. Осознать, что «Локомотива» не стало, было свыше человеческих сил. Сказать, что черная весть стала шокирующей, — значит не сказать ничего. Горе обрушилось слишком одномоментно, слишком неожиданно, слишком страшно. То, что пережил в первые минуты и часы после трагедии Ярославль, останется личной драмой каждого человека, ощущавшего свою причастность к клубу. Не говоря уже о родных и близких.

15 могил — ярославские. Но навсегда родными стали все ребята, с которыми прощались в Москве и Омске, Магнитогорске и Екатеринбурге, в Белоруссии и Украине, в Канаде, Швеции, Латвии, Германии, Чехии, Словакии. Совсем мальчишки и ветераны, звезды мирового уровня и добившиеся только первых успехов, новобранцы и старожилы — все стали командой хоккейного братства. Небесного и земного. «Хоккейным братством» назовут мемориал возле «Арены 2000», так же назовут и открывшийся недавно мемориальный музей в школе № 9 имени Ивана Ткаченко.

…Иван Ткаченко был лицом, душой и сердцем той команды, Ваню любили все, потому что его невозможно было не любить. Хорошо играть в хоккей умели и умеют многие, играть с улыбкой дано единицам. Он не был лидером серебряной сборной России на чемпионате мира — 2002 в Швеции, но он привносил в игру той работящей команды Бориса Михайлова, прервавшей безмедальное восьмилетие, мощный дух позитива. Недавно отыскал в архиве наше с ним интервью в Гетеборге — чудо был парень.

Для «Локомотива» та весна 2002-го была золотой, это было его первое чемпионство в новом столетии. Закрывавший российский сезон торжественный вечер проходил под знаком Ярославля, лауреатов было много, от президента Юрия Яковлева до капитана Андрея Коваленко, лауреата приза «Железный человек» объявляла певица Ирина Салтыкова, и Ваня Ткаченко в роли улыбающегося «железного» выглядел потрясающе. Через год город праздновал еще одну победу, а на исходе нулевых ждал следующую. Уже в Континентальной хоккейной лиге Ярославль пережил драму финальной серии — 2009, остался не очень доволен бронзой-2011, отправлялся за золотом в новый, так много обещавший сезон…

18-летний Максим Шувалов весной стал бронзовым призером чемпионата мира среди юниоров. 20-летние Даниил Собченко и Юрий Урычев были не последними соавторами «чуда в Баффало», до сих пор единственной с 2011 года победы на молодежном чемпионате мира. 19-летний Паша Снурницын должен был сыграть за «молодежку» в 2012-м. Чуть за двадцать было Артему Ярчуку, Сергею Остапчуку и Никите Клюкину, и всему ярославскому «пионерскому отряду» предрекали большое будущее. 

Про 38-летнего Александра Вьюхина все знали, что это будет последний сезон знаменитого вратаря. Звездных ветеранов возглавляли легендарные латыш Карлис Скрастиньш, белорус Руслан Салей и словак Павол Демитра. Отлично были готовы к сезону потрясающие чешские форварды Ян Марек и Йозеф Вашичек, надежнейший защитник Карел Рахунек. Олимпийский чемпион — 2006 швед Стефан Лив готовился к официальному дебюту на посту первого номера, ко двору пришелся немецкий защитник Роберт Дитрих. Становой хребет был, как всегда у ярославцев, отечественный: молодые ветераны Павел Траханов, Иван Ткаченко, Михаил Баландин, в самую хоккейную пору входили Александр Галимов, Виталий Аникеенко, Геннадий Чурилов, Андрей Кирюхин, Александр Калянин, Александр Васюнов, Марат Калимулин. Да и тренерский штаб во главе с канадцем Брэдом Маккриммоном, его помощниками Игорем Королевым и Александром Карповцевым тоже был в самой поре. 

Я писал обо всех тридцати семи весной 2012-го как о живых. Книга «Чемпионы наших сердец» вышла к годовщине трагедии. Ярославль в этот день плакал, не стыдясь слез. 

…7 сентября навечно — неигровой день в КХЛ. Имена хоккеистов будут присвоены многим турнирам в России и за рубежом. Памятники появятся не только в Ярославле. Приз лучшему врачу КХЛ будет носить имя врача «Локомотива» Андрея Зимина. Приз лучшему администратору — имя администратора «Локомотива» Владимира Пискунова. Про легендарных игроков выйдут книги, первые — о Руслане Салее и Паволе Демитре.

Ветераны той команды были бы сейчас, наверное, известными тренерами. Те, кто помоложе, еще бы играли, не исключая НХЛ. Хоккейный Ярославль прибавил бы к своим прежним еще не один титул. Кто-то из хоккеистов обязательно стал бы чемпионом мира и, может быть, даже олимпийским чемпионом.

Клуб выжил, команда возродилась, и ни за один из прошедших после трагедии сезонов «Локомотиву» не стыдно. Клуб держит уровень и как лучшая кузница кадров отечественного хоккея. Город игру не разлюбил. Город помнит.

А о том, почему Ярославль не в приоритете у федеральных властей, лучше спросить у них. Вопрос вызовет понятное возмущение, и я не собираюсь ничего нагнетать, но… Ярославль в массе своей не согласился с официальными выводами о причинах авиакатастрофы. Спешка при отправке борта в связи с прилетом важных рейсов на Международный политический форум, как ни крути, была, но в заключении МАК говорилось исключительно о несогласованных действиях командира экипажа и второго пилота: кто-то из них непроизвольно нажимал на тормозную педаль во время разбега.

На волне глухого ропота в мэры прошел бывший член «Единой России» Евгений Урлашов, через год с небольшим угодивший под следствие, а затем и на нары. Ярославлю не отдали хоккейный чемпионат мира 2016 года — предложение, выдвинутое «Новой», не прошло. Больше того: у прекрасного города отняли еще и чемпионат мира — 2018. Факты друг с другом вроде бы не связанные, но в некую цепочку они выстраиваются. 

Ярославлю, одному из древнейших и красивейших российских городов, выпала тяжелая доля. Он не потерял своего очарования, но даже праздному туристу трудно не заметить, что у города есть живая боль. Своя и общемировая. А без боли нет памяти.