30 июня в школе № 24 в Нижнем Новгороде провожали два 11-х класса. Праздник, как бы банально это ни звучало, прошел со слезами на глазах. На выпускном перед детьми выступила уже бывший директор школы Елена Моисеева. Она процитировала песню группы «Наутилус Помпилиус»: 

«Воздух выдержит только тех, кто верит в себя,
ветер дует туда, куда
прикажет тот, кто верит в себя»,

посоветовала читать хорошие книги, слушать хорошую музыку, смотреть хорошие фильмы и дружить.

 «Вы клевые!» — резюмировала она, а дети обнимали ее и называли «уникальным директором». 

За пару дней до этого выпускники признавались мне, что если бы не торжество, обязательно следили бы 30 июня за «Прямой линией» президента Владимира Путина, которому они отправили вопрос о судьбе Моисеевой. «Интересно, важно ли правительству то, что у нас происходит. Интересно, важно ли им наше мнение. Вот Елене Борисовне оно было важно», — говорила мне уже бывшая ученица 11-го класса Лиля Пахомова.

Владимира Путина 30 июня о 24-й школе предсказуемо не спросили, да и вряд ли бы он ответил что-то по существу, ведь самой Моисеевой так никто прямо не сказал, за что именно ее уволили 18 июня. В тот день, вспоминает Моисеева, 

«Если мне нужно за что-то извиниться, если я в чем-то была не права, то неплохо бы тогда мне сказать, что я сделала не так. Да, я человек-проблема, и я такая кого-то, безусловно, не устраивала. Но что [именно] явилось триггером, последней каплей?» — отвечает мне вопросом на вопрос о причинах увольнения Моисеева, когда мы начинаем беседу в ее квартире в Нижнем Новгороде.

Дело жизни

46-летняя Моисеева уже 15 лет работает директором невзрачной на вид общеобразовательной школы в Советском районе Нижнего Новгорода. Она называет свою работу «делом жизни» и, наверное, именно поэтому первые три часа после увольнения чувствовала себя прекрасно: «У меня внутри прямо Кипелов пел: «Я свободе-е-ен». Я вам честно скажу, что устала я просто дико. Работать директором школы — это реально [как] раб на галерах, — объясняет Моисеева. — Но у меня никогда не было морального права написать заявление по собственному желанию, потому что за мной люди. Но тут за меня вдруг сделали выбор. Хорошо!»

Она признается, что последние полгода ходит к психотерапевту. «Я понимала, что мне все тяжелее и тяжелее. И хотя началось все с желания похудеть, [терапевт] мне сказала, что будет мою личность постепенно отдирать от школы. У меня, образно говоря, там, на шкафу, — показывает она в угол комнаты, — сидит и давит на шею злой Добби, который олицетворяет мой комплекс вины, потому что когда [из школы] уходят коллеги и дети, то накатывает волна, и ты понимаешь, что не все можешь». Домашний эльф из Гарри Поттера, кстати, изображен и на ее ежедневнике.

Моисеева с трудом подавляет слезы и продолжает: «Я же не Брюс всемогущий… У меня не бывает нормального лета, потому что когда не хватает учителей и ты не знаешь, как начнется [учебный] год, то какое, к чертовой матери, лето. И еще состояние психосоматики, когда у тебя сердце болит, в лопатку стреляет — это просто невозможно. И вдруг они меня от этого освободили». 

На следующий день после увольнения она приехала в школу и под песню Жанны Агузаровой «Чудесная страна» из ее любимого фильма «Асса» собрала вещи. «Я вспомнила, что Бананан сказал главной героине поставить эту песню, когда будет плохо. Собрала под нее шмотки и уехала, потому что не хочу быть Лениным с транспарантом на броневике. Я не хочу людей вести, не люблю манипуляции и сама пытаюсь не манипулировать ни в коей мере», — рассказывает Моисеева. По ходу нашей беседы она постоянно цитирует русский рок и классику кино. 

Но если раньше я ассоциировала себя с Макмерфи, то последние пару лет — с другим психом из «Пролетая над гнездом кукушки», который ходил и говорил на немецком одну фразу: «Я устал, я безумно устал», — говорит бывший директор.

Моисеева решила сразу никому об увольнении не сообщать, «чтобы в выходной день не будоражить людей». Но план провалился, когда коллега прислала ей скриншот из чата директоров школ города с технической надписью «[Глава департамента образования Нижнего Новгорода] Владимир Радченко удалил Елену Моисееву». «Я поняла, что сплетни понесутся по городу, поэтому написала письмо учителям и пост на фейсбуке», — объясняет Моисеева.

Только когда директора поддержали учителя, родители и школьники, Моисеева поняла, что не может просто так уйти. «Мне пришло письмо от одной родительницы, где были слова благодарности и про двух ее дочерей: у одной проблемы со здоровьем, а вторая сменила три школы, но наша школа стала любимой. Я прочитала и поняла, что моя свобода закончилась, что за мной люди и я не могу просто убежать», — говорит она.

Вскоре учителя 24-й школы опубликовали открытое письмо, которое молниеносно подписали почти две тысячи человек. «Эта неделя, наверное, была самой счастливой в моей жизни. Я как некрологи про себя читала. Я такая хорошая оказалась, что аж противно. Примерно как Бунша себя чувствовала, когда на него сначала орден прилетел, а потом и шапка Мономаха. 

Теперь она намерена бороться до конца и собирается подавать в суд, чтобы ее восстановили на работе: «Я ехала в такси и нервничала, потому что в первый раз должна была быть модератором секции на конференции. И тут мне секретарь перекинула фотографию зайца, которого сделала и принесла мне в школу девочка Даша. Меня накрыло волной рева, но по радио вдруг заиграл «Сплин» «Возьми себя в руки, дочь самурая», и я взяла себя в руки. Будем биться».

Митинги и лояльность

Моисееву уволили, не дожидаясь летнего затишья, в самый разгар работы, когда в школе шел прием в первые и десятые классы, дети сдавали ЕГЭ и готовились к выпускному. А значит, решение, скорее всего, было импульсивным и не слишком подготовленным.

Почти сразу самой популярной версией произошедшего стал отказ Моисеевой выдать районным властям списки учеников школы, участвовавших в митингах за Навального. Еще 22 июня об этом написало издание NN.Ru, процитировав слова анонимного родственника директора: «Было и то, что с нее требовали имена тех, кто ходил на митинги, а она эти данные отказывалась предоставлять. Всю информацию просили сливать по участникам, о которых ей известно как директору. Ну и каждые выборы что-то от нее требовали, но не получали того, чего хотели».

«Не очень умный родственник», — усмехается Моисеева, услышав мой вопрос. Бывший директор рассказывает, что после зимних митингов ее вызвали к главе администрации Советского района Сергею Колотову. «Они сидели с замом по социальным вопросам и говорили, что я должна показать свою лояльность, сказав, кто ходит на митинги. А я считаю, что сказать такое директору школы, да и вообще предположить в принципе, что нормальный и полноценный человек может [выдать такой список] — это оскорбление», — рассказывает Моисеева.

— То есть вы отказались? 

— Я сказала, что у меня их нет, потому что хотя дети мне, надеюсь, доверяют, на такие темы не советуются. А если бы были, то я бы их не дала. Мне кажется это естественным. 

На ее решительный отказ Колотов, по словам Моисеевой, отреагировал спокойно: «Ладно, иди работай». Бывший директор признается, что он ей даже симпатичен — в отличие от предыдущего главы района Владимира Исаева. «Вот Исаев был катастрофически мне неприятен. Он в присутствии нескольких директоров говорил, что я должна сделать так, чтобы условная учительница Мария Ивановна позвонила родителям и сказала, что если они за такого-то не проголосуют, то сын или дочь будут хуже учиться, — рассказывает Моисеева. — У меня в голове тогда забилось «Моисеева, заткнись, заткнись, заткнись», я понимала, что этого делать не буду, но либо меня разорвет сейчас, либо я начну говорить. В итоге был скандал при многих людях, но прошло уже три-четыре года».

К самим митингам у Моисеевой, впрочем, отношение скорее отрицательное. «Однозначно, что детям там не место. Это мое стопроцентное убеждение. Есть закон. Хороший или плохой — это другой вопрос, но мне кажется, что [митинги за Навального] — это манипуляция. К цели можно разными путями дойти, не только митингами. И я ребятам говорю: «Станьте хорошими, умными, грамотными юристами и добивайтесь изменения законов — того же пункта 2 278-й статьи». Но нам [оппозиционеры] все время указывают только один светлый путь к этой цели», — рассуждает бывший директор.

Отец Моисеевой Борис Духан, которого дочь боготворит, работал учителем истории в той же 24-й школе, а затем был вице-мэром Нижнего Новгорода и замгубернатора Нижегородской области. «Я воспитывалась на «Ассе» и «Взгляде», я была влюблена безумно в Александра Любимова, потому что он был самый красивый. Я абсолютно перестроечный ребенок и помню, как захлопывали Сахарова, помню, что отец сдал партбилет, когда начался путч, а мама меня тогда застукала с сигаретой. И когда Любимов [во время путча] сказал сидеть дома, он меня разочаровал, мне показалось, что это предательство», — вспоминает она.

— Вы же как раз школу оканчивали тогда. Пошли бы на митинг, если бы жили в Москве?

— Если бы да кабы… — вместо ответа говорит Моисеева. 

Но свою дочь она попросила на митинги в защиту Навального не ходить. Та ответила: «Что я, дура, что ли?» Вот и выпускники 24-й школы, с которыми я общался, говорят, что на митинге не были и не знают никого из одноклассников, кто бы ходил. «Были те, кто гулял в центре, но они специально избегали толпы. Я не то чтобы против митингов, но не пошла, потому что боюсь, что меня затопчут», — говорит Лиля Пахомова.

— Может, кто-то и ходил, но если бы кого-то задержали, то данные направили бы в школу. А если вдруг ее уволили за то, что она не выдала детей, то она молодец! — вторит ей бывшая ученица параллельного 11-го класса Настя Зайцева.

Они с Пахомовой рассказывают, что Моисеева попросила их в день митинга назначить внеочередное собрание школьного киноклуба. Но в отличие от многих других школ это мероприятие, срочно назначенное на день акции в поддержку Навального, не было обязательным. «Пришло человек шесть, а остальные остались дома. Елена Борисовна заходила и принесла тортик и пирожное», — рассказывает Лиля. 

Учитель истории 24-й школы Яков Апельганец утверждает, что «дети сами взвешивали плюсы, минусы и последствия [похода на митинг Навального]». «Моя позиция в том, чтобы ученики сами формировали свое мнение. Мы не можем на них давить, тем более что человек, который преподает историю, должен дистанцироваться от своего мнения и дать ребенку самому определить что черное, что белое, а что серое. Да и серого намного больше у нас, не все так однозначно», — говорит он.

Такой либеральный подход школы № 24 к решению проблемы с митингами, очевидно, городские власти не устраивал. Тем более что Моисеева решительно отказалась проводить с родителями очную профилактическую беседу. «От директоров школ района потребовали срочно провести родительское собрание, на котором мы должны были сказать родителям, чтобы они ни в коем случае не отпускали [на митинги] детей. Я сказала во всеуслышание, что собирать всех в школе во время ковида — это идиотизм, и предложила собрать родителей в Zoom и объяснить, почему детям нельзя ходить на митинг, ведь это как минимум незаконно, да и не дай бог что случится с ребенком», — рассказывает она.

— Так в Zoom прошло собрание?

— Нет, его не было ни в каком виде. Сказали, что в Zoom нельзя, потому что запишут. Но что я такого скажу, за что потом не отвечу? По слухам, [в других школах] родителей начали запугивать, но я этого делать не буду.

В итоге, по словам мамы двух учащихся 24-й школы Ирины Некрасовой, родителям просто позвонил классный руководитель и просил на митинг детей не пускать.

Выборы и праймериз

На словах российские власти всеми силами пытаются сделать школы и университеты местами, свободными от политики. Но понимают они это однобоко: уголовные дела за вовлечение несовершеннолетних в противоправную деятельность возбуждены против редакторов студенческого СМИ DOXA и против ближайшего соратника Навального Леонида Волкова, в последние годы из Высшей школы экономики выдавили несколько преподавателей, высказывавших недовольство происходящим в стране в СМИ или своих соцсетях. 

Одновременно с этим 

Моисеева же еще восемь лет назад вывела всех педагогов 24-й школы из состава избирательной комиссии участка, расположенного на ее территории. «Учителей заставляли делать что-то незаконное и шантажировали тем, что иначе они подставят директора. Когда они пришли ко мне, я сказала, что они меня подставят только в том случае, если будут делать что-то незаконное, потому что потом мы не отмоемся», — рассказывает Моисеева. О чем именно «незаконном» шла речь, она уже не помнит, но предполагает, что про вбросы бюллетеней. 

Около полугода назад Моисеевой снова звонили и попросили «дать людей на выборы». «Я сказала: «Вы чего, не поняли до сих пор, что у меня учителя на выборах не работают?» На вопрос, почему я не даю людям денег заработать, я ответила, что «зато позволяю сохранить им чувство собственного достоинства», — говорит она. 

Я рассказываю Моисеевой про очередное закручивание гаек, про новации избирательного законодательства вроде трехдневного голосования и запрета на участие в выборах для широких категорий населения.

— Вы мне сами объясняете, почему меня уволили! — смеется Моисеева. — Я-то [ничего этого] не знаю: раз мои учителя там не работают, то можно и не следить. 

Она и педагоги 24-й школы признаются, что только из СМИ узнали о том, что на расположенном в их школе участке № 2700 на выборах в Госдуму в 2016 году кандидат-единоросс проиграл «эсеру», да и по партийным спискам «ЕР», хоть и незначительно, но проиграла.

При этом нельзя сказать, что Моисеева полностью игнорировала политические указания сверху. Так, этим летом она разослала учителям информацию о праймериз «Единой России». «Я написала им по корпоративной почте: «Уважаемые коллеги, примите, пожалуйста, участие в праймериз». Но я никогда не буду собирать данные о том, проголосовал кто-то или нет. Это личное дело каждого. Это вопрос доверия, а я очень долго работала над тем, чтобы учителя мне доверяли. Наверное, это оскорбляет кого-то, наверное, я на личную мозоль чью-то наступила», — говорит Моисеева, которая полагает, что скорее праймериз «Единой России», а не митинги могли стать поводом для ее увольнения. 

Недавно ей передавали, что «на одном собрании она встала и заявила, что ни она, ни ее коллектив голосовать за одного конкретного человека не будут, хлопнула дверью и ушла». Правда, сама она утверждает, что такого не помнит.

— А отказаться писать письмо про праймериз нельзя? Это же не выборы даже, участие в которых можно считать гражданским долгом.

— Слушайте, я так глубоко не копала. Мне сказали, что это срочно нужно, и я как винтик системы даю информацию, а учителя сами пусть решают… Но ведь 

Нейтралитет наказуем

На официальном сайте 24-й школы опубликована Декларация ценностей, среди которых в том числе «стремление к демократизации образования», «политический и религиозный нейтралитет», «требовательность к себе и ответственность» и «активная общественная позиция».

Непублично нижегородские чиновники дают понять, что Моисеева пострадала как раз за «политику». Источники «Ъ-Приволжье» причиной увольнения директора назвали ее нежелание работать с департаментом образования и правоохранительными органами по политическим вопросам и патриотическому воспитанию молодежи. Анонимный, но «высокопоставленный сотрудник городского департамента образования» сообщил «Правде ПФО»: «Претензия к ней одна: не надо политику тащить в школу, к детям». Доказательств он не привел, а сама Моисеева и педагоги настаивают, что всеми силами стараются сохранять политический нейтралитет.

«Я уверена, что причина [увольнения] в той нейтральной позиции, которую пыталась отстаивать Елена Борисовна от имени школы, — говорит замдиректора 24-й школы Анастасия Матукина. 

— Нейтралитет, позиция «Я не хочу быть ни с кем» уже воспринимается как политика, и это дикость, понимаете? Может, у них короткие мысли, может, они одноклеточные, если считают, что неучастие в выборах — это политическая позиция, — возмущается бывший директор.

В телеграм-канале «Нижегородская гильотина» пост, критикующий Моисееву, проиллюстрировали ее фотографией из московского театра. «Моисеева позирует в театре «Гоголь-центр», известном прежде всего тем, что его художественный руководитель загремел на коррупции. Интересные параллели», — говорится в посте. Моисеева продолжает возмущаться: «Когда меня про хобби спрашивают, я отвечаю, что люблю спать, когда это удается, люблю есть, к моему великому сожалению. А еще люблю кино и театр. Почему я не могу на хороший спектакль в нашумевшем театре сходить? Извините, разве есть какой-то приказ, что директора школ не имеют права ходить в «Гоголь-центр»? Это незаконно?» Она признается, что ее любимый спектакль — «Служанки» в театре Виктюка, на который она бы с удовольствием ходила каждый месяц.

Она рассказывает, что по Крыму ей ближе всего позиция Владимира Познера, который говорил, что у присоединения полуострова есть и плюсы, и минусы. Не считает она нынешнее время «новым 37-м»: «Сейчас нагнетают, вспоминают усатого-полосатого (Сталина она называет исключительно так. — «Новая»), а мне кажется, что сейчас у нас больше похоже на «Ассу». Меня же не забрали куда-то, а выплатили кучу денег и отпустили с миром. Это принципиально разные вещи — я очень не люблю передергивание».

— Движение в обратную сторону началось. Это мы пока только до времен «Ассы» дошли, — замечаю я.

— Мне отец говорил: «Лен, молчи, но делай, как считаешь нужным». Только у меня молчать не получается. Именно с молчаливого согласия вся дрянь и происходит в этом мире. Я понимаю, как это звучит, но я Елена Моисеева, я свободный человек, я живу в свободной стране, и я говорю о том, что у меня демократическая школа. Если им это не нравится и они меня за это уволили, пусть они об этом скажут.

Моисеева признается, что не слышала ни про дело DOXA, ни про преследование нижегородского бизнесмена Михаила Иосилевича, и даже фамилию нижегородской журналистки Ирины Славиной вспомнить не может. «Но про это [самосожжение Славиной] невозможно было не знать, я купила цветы и принесла к [памятнику] козе. Я новости редко читаю, но знаю, что ее довели, что человек топил за правду как мог.

Она рассказывает, что в курсе громких федеральных историй вроде той, что случилась с Иваном Голуновым. «Когда я вижу такое, на меня накатывает, у меня это забирает силы, которые мне нужны на работу. Я много за чем не слежу не потому, что я такая бездушная, а потому, что у меня есть свои цели как у директора. Мне нужно быть хорошим директором, поэтому я много учусь. У меня мечта была стать директором школы, и я им стала, а теперь я мечтаю, чтобы меня не трогали, а дали максимально заниматься образованием», — объясняет Моисеева. Сейчас она учится коучингу, а в мае окончила курсы по HR-менеджменту в Высшей школе экономики. 

Хогвартский экспресс

По словам педагогов, претензий к 24-й школе раньше никто не озвучивал, а регулярные проверки проходили без осложнений. На фоне увольнения Моисеевой в школу зашла проверка КРУ (контрольно-ревизионное управление).

Анастасия Матукина говорит, что признание заслуг педагогического коллектива в том, что 24-я школа представляет район на городских конференциях, учителя регулярно получают благодарности от властей района, города и области. Правда, в интервью «Репортёру-НН» Моисеева сказала: «У меня за 15 лет особых регалий нет, но и выговоров тоже нет. Я считаю, что я среднестатистический директор».

— Если школа у вас передовая, то почему нет регалий? — спрашиваю я ее.

— Меня наградили вторым пунктом 278-й статьи, а других наград в их системе координат я не заслуживаю. Боюсь, что они даже не знают, что в школе происходит. В их понимании то, что я делаю, никому не нужно, но я вижу, что детям — нужно. Если бы они [чиновники системы образования] вникали вообще в свою работу, то, может быть, как-то по-другому относились. Хотя если я такой плохой директор, то почему я — единственный директор, который выступает от Нижнего Новгорода на Московском международном образовательном салоне?

Главным свидетельством успешности школы Моисеева и учителя называют то, что в прошлом году именно ее «Сбербанк» выбрал для переоснащения двух классов информатики. На фоне остальных помещений школы они смотрятся, действительно, необычайно свежо и современно. «С этими кабинетами у нас сдвинулось с мертвой точки то, что раньше было тяжело сдвинуть из-за недостатка материально-технической базы. Мы в этом очень удобном образовательном пространстве, конечно, развернулись, у нас теперь много проектной деятельности, а, например, в 8-м классе мы запустили курс по созданию своего стартапа», — с гордостью за школу рассказывает Матукина. 

Закуток коридора, примыкающего к кабинетам, «Сбер» превратил в рекреацию с удобной мебелью и небольшим амфитеатром с подушками, где иногда проводятся уроки в небольших группах или занимаются школьники, у которых благодаря индивидуальному учебному плану (ИУП) образовалось окно в занятиях. По словам Матукиной, они (уже без «Сбера») собирались проводить ремонт и в других школьных помещениях: большие кабинеты разбить на несколько более компактных, закупить новую мебель, которую в отличие от старых парт удобно перемещать. «В ходе хорошего урока должна меняться форма работы с детьми: немножко фронтальной, индивидуальной, и в группах, и в парах, для чего нужно быстро менять обстановку и переставлять парты», — объясняет замдиректора.

Матукина начинает экскурсию по школе от двери кабинета заместителей директора, на которой написано: «Хогвартский экспресс». «Это предложили ребята, дверь в волшебство и неизвестность», — комментирует она. Замдиректора показывает прекрасную библиотеку для младших классов, два школьных музея — про нижегородскую старину и Великую Отечественную войну. Во втором музее есть комната, воссоздающая атмосферу домашнего быта 40-х годов, где на стене здесь висит портрет Сталина.

— Комнату сделали к юбилею Победы. Я пришла посмотреть и увидела усатого-полосатого. Я хотела его убрать, потому что у меня к нему реальное отвращение, но меня убедили, что тогда у всех висел Сталин и ластиком историю не сотрешь, — рассказывает Моисеева, добавляя, что есть в школе и стенды проекта «Открытый Нижний» с рассказом о Сахарове и Немцове.

— А вы знаете, что в соседнем городе Бор недавно поставили памятник Сталину?

— Это позор! В школе памятника Сталину не будет никогда, и меня коробит, когда люди говорят, что [при нем] все было не так однозначно. Но мне некогда выходить [по этому поводу] в одиночный пикет, — говорит она.  И вдруг интересуется: «Еще же можно одиночные пикеты устраивать?» 

Уникальная школа

«Всех бесит фраза «демократическая школа». Так пусть они откроют первую статью Конституции и узнают, что демократию в стране никто не отменял», — говорит мне Моисеева. В 24-й школе демократию любят, у нее есть неофициальное название «Школа диалога», а на эмблеме, нарисованной семиклассником, учитель, который держит за руку Маленького принца. Моисеева много говорит и думает о свободе: «Лев Любимов (одного из создателей Высшей школы экономики Моисеева называет своим учителем, она ездила в Москву на его похороны, и на стене у нее висит его фотография. — «Новая») как-то на мой вопрос: «Как раб может воспитать свободного человека?» подумал и ответил: «Может, но медленно». 

— Она вводит принципы демократии в нашу школу, ей важно слышать мнение каждого ученика, если он хочет высказать мнение, — говорит мне выпускница Настя Зайцева.

— У нас есть специфичные ребята со странными политическими и прочими позициями, но их не просто затыкают, их слушают и с их мнением тоже считаются. Это главный принцип демократии, — соглашается Лиля Пахомова. 

Согласны с детьми и родители. Ирина Некрасова рассказывает, что Моисеева прислушивается абсолютно ко всем: «Ей в любой момент можно позвонить, она ответит. Чувствуется, что она по образованию психолог, и со всеми детьми она как своя, те ее просто обожают, хотя могут с ней и поспорить».

— У вас ведь, по сути, обычная государственная школа, из которой вы сделали что-то особенное? — спрашиваю я, но Моисеева вместо ответа неожиданно начинает плакать. Успокоившись, она объясняет, что ее достаточно сложно довести до слез, но «иногда подкатывает». Моисеева говорит, что вместе с командой внедряет в обучение много уникальных для Нижнего Новгорода вещей. 

«Smart-классы — это проект уникальный для города и есть только у нас и в 62-й школе, откуда директора уже выдавили. Мы в этом году встали в региональный проект развития личностного потенциала «Сбера», и он идеально нам подошел, потому что мы уже два года занимаемся эмоциональным интеллектом. Мы заканчиваем сейчас с коллегами писать программу развития школы, и такого там очень много. Я безумно хочу всем этим заниматься, и от этого я не устала. В отличие от глупости чиновников, от постоянных мероприятий, а не событий», — говорит Моисеева.

В качестве примера «мероприятия», а не «события» в интервью «Репортёру-НН» она приводила акцию «Окна победы». 

У этой большой серьезной декады есть две цели: во-первых, это гордость за победу, а во-вторых, понимание, что война — это очень плохо и очень страшно. Должна быть гордость за тех людей, которые отстояли собственную родину, но я против того, что у нас сейчас опять детей заставляют маршировать», — говорит она и признает, что это тоже могло кому-то не понравиться.

О ценностях 24-й школы свидетельствует и отношение к звездочкам, которые висят на одной из стен в школе и отмечают всех серебряных и золотых медалистов. От них школа хочет отказаться. «Это мешает уйти с внешней, когда кто-то извне говорит, что и как надо делать, на внутреннюю мотивацию, когда вы сами понимаете, какова цель и зачем вам это нужно. В современной педагогике и психологии считается, что внутренняя мотивация наиболее важна для успешного обучения и развития ребенка», — рассказывает Матукина.

Единый фронт борьбы

«Я ужасно люблю советские фильмы, а из современных российских мне очень понравился фильм «Аритмия». Мы с бывшим уже мужем на него ходили в кино, и я сказала: «Вот такая же жопа и у нас творится в образовании. А он, главный инженер сетей, говорит: «А думаешь, у нас как-то по-другому?» — вспоминает Моисеева. 

Она считает, что после заинтересовавшего СМИ увольнения у нее появилась редкая возможность рассказывать о проблемах в образовании. Кроме косности и давления чиновников Моисеева жалуется на плачевное положение учителей в российском обществе: «Профессия учителя втоптана в грязь, и они сами все время говорят: «Я человек маленький, что от меня зависит». 

Моисеева рассказывает, что учителей в нижегородских школах не хватает катастрофически из-за «ужасных» зарплат. Так, учитель истории Апельганец преподает в школе еще и технологию: «Сами понимаете, что на одну ставку в 12 тысяч прожить сложно». Он, правда, видит, в этом симбиозе плюсы и показывает мне небольшие деревянные баллисты, которые на уроках труда ученики делают в рамках исторического проекта Pax Romana.

Увольнения директора никто из педагогов не ожидал. «Это было как гром среди ясного неба. Это затасканная фраза, но по-другому не могу сформулировать, — говорит Матукина. — Я прекрасно понимала, что многое из того, что мы делаем и чего не делаем, не совсем нравится людям, принимающим решения, но я не думала, что из-за этого уволят директора».

«Мы всем коллективом шли, хочется сказать, в светлое будущее. Когда механизм работает, зачем его ломать?» — удивляется Апельганец. Он рассказывает, что с нового учебного года в школе должны открыться кружки по латыни, археологии и реконструкторству. «Планов огромная масса, и вот так все перечеркивают. Новый человек придет и решит, что эти кружки вообще не нужны. Тот же кружок по реконструкции везде футболили, и только Елена Борисовна сказала, что это здорово и классно. Вот в этом уникальность нашей школы. Кстати, после ее увольнения реконструкторы уже забрали вещи и уехали», — рассказывает он. 

Не согласны с увольнением Моисеевой не только молодые учителя, но и учительница русского языка и литературы Тамара Васильевна Пигулевская, которая работает в 24-й школе уже 50 лет. «Я пришла сюда в 1969 году, когда школа еще только строилась. И поверьте мне, Моисеева — лучший директор в школе за все эти 50 лет», — говорит она мне. Тамара Васильевна признается, что нервничала перед интервью, показывает свои медали почетного работника народного образования и рассказывает, что ее фотография висит на стенде среди других почетных граждан Советского района Нижнего Новгорода.

— Кажется, что у вас должен быть с Моисеевой разный взгляд на образование.

— Почему? — возмущается Тамара Васильевна. — Я принимаю все новшества. Я все умею, я владею компьютером и выполняю все. Я как раз на ура принимаю то, что делает Елена Борисовна, потому что иначе школа превращается в болото. А мы не хотим жить в болоте.

Тамара Васильевна, как и ее коллеги, неохотно рассуждает о том, что могло привести к увольнению Моисеевой. «Какая мысль мне приходит в голову? Что это место понадобилось кому-то. В версию про списки и политику я не верю. Но если Елену Борисовну не восстановят, то наша процветающая, очень хорошая и очень продвинутая школа рухнет, потому что другой директор заниматься тем, что она задумала, всеми ее проектами не будет», — говорит она.

Как и выпускники, учительница надеялась на Путина. Она лично написала ему сообщение на «Прямую линию», в котором поинтересовалась, почему 278-я статья «позволяет чиновникам совершать удар в спину и увольнять без объяснения причин». 

— Вы, я так понимаю, в целом к Владимиру Владимировичу относитесь неплохо? — ехидно спрашиваю я.

— Я его обожаю, — с придыханием отвечает Тамара Васильевна. — Это человек со стержнем. Но мы [в школе] в политику не лезем.

— Так ведь много в России проблем с образованием.

— А где их нет? Но они решаются такими продвинутыми директорами, как Елена Борисовна. И надо их не под корень рубить, а, наоборот, приветствовать.

— Есть ощущение, что сейчас в России продвинутых людей вообще не очень приветствуют, — продолжаю я диалог.

— Да, и я этого не приветствую. Похоже, это именно то, что случилось с нашим директором, но Путин-то тут при чем? Он об этом [всем], может быть, даже и не знает. Я Путина почему-то с «Единой Россией» не связываю, он для меня отдельно, — объясняет Тамара Васильевна. 

Учителей в их недовольстве увольнением Моисеевой поддерживают и родители учеников 24-й школы, с которыми я встречаюсь на ее ступеньках. Приходят и три 11-классника, которые в этом году как раз оканчивают школу. Вместо ответа на мой первый вопрос о том, что же, по мнению собравшихся, произошло, Настя Зайцева и Лиля Пахомова разыгрывают сценку.

— Знаешь, что с Еленой Борисовной случилось? — спрашивает одна.

— Нет… — отвечает вторая.

— Угадай с трех раз!

— Может быть, ее повысили? — смеется первая.

— Нет!

— Может, ей выписали премию?

— Нет.

— Может, ее сделали президентом России?

— К сожалению, нет, ты не угадала, тебе не достается конфетка. На самом деле ее уволили.

— А за что? Мне угадать с трех раз?

— Не угадаешь, ответа нет. Без объяснения причин.

Больше всего детей и родителей бесит именно то, что никто не говорит причину увольнения, ведь если есть хоть какое-то объяснение, то его можно оспорить. «Вот, например, если она проворовалась и есть финансовые нарушения, то мы потребуем предоставить нам отчетность, — говорит Ирина Некрасова. — Но я не пропустила ни одного собрания за 10 лет, и на них Елена Борисовна дает полный отчет о своей деятельности, говорит, где взяла и куда потратила деньги, то есть все прозрачно, и вопросов вообще нет». 

— Думаю, [уволили] из-за политики. Я же раньше только работала на двух работах, воспитывала детей и смотрела детективные сериалы, новостями не интересовалась. Сейчас узнала, что есть Навальный, которого посадили, стала интересоваться, что это за чудо. 

— Но Елена Борисовна была вне политики, занималась именно школой, и очень успешно, — говорит Наталья Лысенкова, мать 11-классника. 

— Если вся эта ситуация связана с выборами, которые будут проходить три дня, то почему наши дети должны из-за этого страдать? Так обидно, — говорит мама 9-классника из 24-й школы Екатерина Зотова.

Все мамы наперебой нахваливают директора и утверждают, что другой такой школы во всем Нижнем Новгороде не найти. «Большинство школ здесь все-таки консервативные. Я по роду деятельности во многих школах города бываю: там болото, а у нас жизнь кипит, бурлит. Тут интересно, каждому идут навстречу, для каждого индивидуальные программы выстраивают», — рассказывает Светлана Зайцева, которая работает на кафедре психологии и педагогики дошкольного и начального образования Мининского университета.

Всех раздражает, что власти обещают учесть мнение родителей и учеников, но при этом не скрывают, что возвращать Моисееву не собираются, хотя именно этого те хотят.

— Педсостав в школе замечательный, но это у Елены Борисовны идеи бурлят, и за ней учителя тянутся. Они получают тут 16 тысяч, поэтому текучка большая, но Елена Борисовна удерживала как могла, — говорит Зайцева. 

— Мы боимся, что с приходом нового директора мы потеряем [уникальную школу], хоть в департаменте образования нас клятвенно и заверили, что новый директор будет делать то же самое, буквально копировать поведение Елены Борисовны, — говорит Некрасова.

— Но если новый директор будет копировать поведение Елены Борисовны, то его уволят! — встревает Настя Зайцева, и все хохочут. 

Родители и ученики подписали открытое письмо педагогов и записали несколько видеообращений. «Мы родители выпускников, и нам по большому счету можно было бы махнуть рукой, но это настолько незаслуженно и обидно, что хочется просто вцепиться [в Моисееву] руками, честное слово», — говорит Лысенкова. По словам родителей, всегда есть «сторонники жесткой руки», но большинство поддерживают Моисееву. Они рассказывают, что в школе нет поборов и Моисеева на свои деньги часто покупает книги в библиотеку.

— У нас очень много внимания уделяется проектной деятельности, дети всегда вовлечены во что-то, в учебу саму, в какие-то проекты, это настолько сделано легко и интересно для детей, что они любят ходить в школу и учиться, — говорит Зотова.

«Я бы хотела быть похожей на нее, когда вырасту, она очень сильная и очень умная, она с нами на одной волне, потому что ей искренне интересно, что интересно нам», — говорит Лиля Пахомова. Она признается, что хотела после института прийти работать в школу, но теперь вряд ли сможет это сделать. «Мы только окончили 11-й класс, но теперь страшно становится за свое будущее. Ведь все может случиться, если такое допустимо», — говорит выпускница.

Долгожданный ответ

Добиться хоть каких-то комментариев от департамента образования мне не удалось. Его глава Радченко, услышав, что ему звонит корреспондент «Новой газеты», моментально бросил трубку, а на сообщения не ответил. 

Зато ответил в инстаграме губернатор Нижегородской области Глеб Никитин. Он сообщил мне, что перед ним лежит справка министерства образования о причинах увольнения Моисеевой. «Здесь и огромная текучка кадров, и падение важных для любого образовательного учреждения показателей: успеваемости, организации работы школы. Я нахожу эти аргументы убедительными», — написал Никитин и добавил, что 

После ответа губернатора его пресс-служба прислала мне комментарий министерства образования, науки и молодежной политики Нижегородской области, в котором перечислялись основания для увольнения Моисеевой: 

• «низкий охват привлечения детей к дополнительному образованию», 
• «падение успеваемости и качества образования учащихся (показатели ниже среднего уровня по району)»,
• «рост процента учащихся, выполнивших всероссийские проверочные работы на оценку «два» (уровень выше среднего по району и увеличивается ежегодно),
• «результаты участия в ЕГЭ учащихся по большинству предметов ниже среднего балла по району»,
• «текучка кадров».

В сообщении пресс-службы еще раз отметили, что к политике увольнение не имеет никакого отношения. 

Моисеева признает, что ЕГЭ для нее «не предел мечтаний», а про средний балл успеваемости повторяет, что в школе нет селекции учеников и в старших классах учатся даже троечники. «В культуре нашей школы внешняя результативность — олимпиады, ЕГЭ, городские районные конкурсы — не сильно важна», — говорит она. 

— Но там наверху — важно, — возражаю я.

— Ну и ради бога. Можно, конечно, одного ребенка натаскивать на олимпиады, чтобы он тебе дал призы, но общеобразовательная школа — для всех. Наша задача максимально раскрыть потенциал ребенка. А какой у него потенциал и какие у него возможности, зависит от многих факторов. 

— Для нас не самоцель получить внешние призы, результаты. Да и для меня самой важно получить не корку, а новые знания, чтобы я их могла использовать. 

В 24-й школе с информацией от минобра решительно не согласны, учителя подготовили и отправили наверх подробный ответ, в котором заявили, что результаты ВПР (всероссийских проверочных работ) в 2021 году по истории (5-й класс), биологии, географии (6-й класс), обществознанию (7-й класс), биологии, истории, обществознанию (8-й класс) превышают средние результаты по Советскому району Нижнего Новгорода и что учащиеся, несмотря на отсутствие селективного отбора, показывают «стабильно высокие результаты ЕГЭ» и «средний балл ЕГЭ сопоставим с результатами «статусных» школ района».

Враги из соседней школы

В своем ответе губернатор Никитин сослался в том числе на «отзывы команды учителей», не уточнив, впрочем, из какой школы эти учителя. В пресс-службе правительства Нижегородской области мне назвали фамилии четырех учителей, ни один из которых сейчас в школе № 24 не работает. При этом трое из четырех работали там раньше, то есть имеют очевидный конфликт интересов. 

Еще интереснее, что трое учителей сейчас связаны с соседней 187-й школой. Это заместитель директора этой школы Наталья Артюхина (бывший замдиректора школы № 24), методист городского ресурсного центра духовно-нравственного воспитания и гражданского образования на базе школы № 187 Ольга Серова, раньше работавшая в 24-й школе библиотекарем, и директор школы № 187 Валерий Малинин. В пресс-службе правительства отметили, что к Малинину «в школу переходили учителя из школы № 24, а также и ученики».

Директор 187-й школы обсуждать ситуацию с Моисеевой отказался, хотя публично подверг соседнюю школу критике. Зато согласилась пообщаться методист городского ресурсного центра духовно-нравственного воспитания Ольга Серова. Судя по всему, специальный отзыв для чиновников из министерства образования она не писала, а губернатор ссылается на ее интервью YouTube-каналу с тремя подписчиками.

Серова сама признает, что рассуждать о нынешнем состоянии дел в 24-й школе «не имеет морального права», так как уволилась оттуда с должности библиотекаря еще 10 лет назад, но губернатора, очевидно, устраивает и такая ретрокритика. «Когда ее внезапно назначили в нашу школу, то между нами возникло взаимное непонимание. [Моисеева] пришла ко мне с книгами с пометкой «Выбор американских родителей», что привело меня в очень большое недоумение, потому что я считаю, у нас своя прекрасная художественная литература и великие педагоги. Но она сказала мне обязательно эти книги реализовать, что не очень совпадало с моими жизненными принципами», — рассказывает мне Серова.

— Но это, наверное, не единственное ваше расхождение? — интересуюсь я.

— У нас разные взгляды на обучение и воспитание. Я за классические принципы: за пропаганду добра, за желание приносить пользу обществу, за гражданственность, — объясняет Серова. По ее словам, сначала она подумала, что «просто устарела», но когда из 24-й школы стали увольняться «из-за отсутствия взаимопонимания» и молодые учителя, то бывший библиотекарь поняла, что ее «внутренний мир никак не совпадал с внутренним миром Моисеевой, что не давало ей «творить и развиваться». 

По тому, как Серова описывает достоинства 24-й школы до прихода Моисеевой, становится понятно, почему они не сработались. «У нас были чудесные традиции, прекрасные пионерская и комсомольские организации, я как библиотекарь проводила акции «Говорящий портфель», школа развивались в хороших советских традициях, мы участвовали в зарнице — школа была передовой и прекрасной кузницей кадров», — говорит она.

О том, что происходит в 187-й школе, рассказывают выпускники 24-й школы, которые несколько лет назад перешли оттуда к Моисеевой, и их родители. «Мой сын, когда перешел в 24-ю школу, то творчески воспрял, все время рассказывал, что Елена Борисовна разрешила делать и то, и другое. Вспоминая жесткие рамки в других школах, где главная цель — ЕГЭ и хорошая статистика, это было очень приятно», — говорит Лысенкова, сын которой раньше учился в 187-й школе. Она вспоминает, что была шокирована первым родительским собранием в новой школе сына: 

Ученики 24-й школы, которые перешли к Моисеевой из 187-й школы, рассказывают, что на время митинга Навального там устроили бал с обязательным посещением. Балы проводятся регулярно, и на них приходят как священники, так и представители «Единой России». «В 187-й очень религиозный директор, поэтому нас всегда водили 1 сентября на молебен в церковь, чтобы мы умные были. Перед экзаменами в 9-м классе возили в монастырь в Дивеево, где нас более крутые священники отмаливали, чтобы мы хорошо сдали ОГЭ. На все праздники в школу приходили священники и окропляли нас кадилом», — говорит Лиля Пахомова. 

Другой бывший ученик 187-й школы Григорий Якимов вспоминает мероприятие по профориентации, на котором школьников звали идти в священники или полицейские. «Чтобы найти странные прецеденты в сфере образования, не нужно ничего выдумывать, надо спросить учеников, и они расскажут, что такая ерунда происходит на постоянной основе. А вот в 24-й школе ничего такого не было», — резюмирует Пахомова. 

Серова утверждает, что не всем детям так уж нравится 24-я школа:

По ее словам, немало детей каждый год переходит и из 24-й в 187-ю школу, а также хвалится, что в ее школу «дети идут валом» и там открыто сразу девять первых классов. 

В свойственном 187-й школе религиозном уклоне Серова ничего страшного не видит. «Победы наших великих полководцев Александра Невского, Дмитрия Донского, Михаила Кутузова связаны с православием. Ни один человек не шел в бой без благословения божьего, поэтому, рассказывая детям об истории нашей страны, которую переписать нельзя, я, естественно, об этом упоминаю», — говорит Серова и добавляет, что курс основ православной культуры «не имеет той религиозной окраски, которую пытаются вменить», никаких молитв на нем не учат и «богослужебных действий не осуществляют». 

Она соглашается, что Церковь в России, «безусловно, отделена от государства», но напоминает, что президент страны «стоит на службах». «Почему священник не может поздравить [детей]? Что в этом криминального? Думаете, в 24-й школе нет православных детей?» — спрашивает она меня.

На вопрос о правильности увольнения директора Моисеевой без объяснения причин Серова отвечает так, как только в современной России и стоит отвечать стороннику нынешнего курса власти: «Я человек законопослушный, поэтому все, что делает правительство, для меня — правильно, ведь если я считаю, что это неправильно, то надо жить в другой стране. Все сделано по букве закона. Кто-то же этот закон во власти придумал, правильно? Если я служу этой власти, я должна подчиняться ее законам и принимаю те обстоятельства, в которых живу».

— То есть если завтра директора 187-й школы Малинина уволят без объяснения причин, то вы тоже спорить не будете? — спрашиваю я Серову несколько шокированный ее словами.

— А как с этим можно спорить, если это соответствует закону? Спорить — значит идти против закона. Кто против закона идет, где у нас находится? В каком месте? [Если Моисееву уволили], значит, нашлись какие-то объективные причины.

Курица без головы

Учителя и родители уверены, что без Елены Моисеевой 24-я школа сохранить свою уникальность не сможет. Считает так и она сама: «Я много чего делаю в школе, это только начальству кажется, что ничего. Если у курицы оторвать голову, она еще какое-то время бегает, но потом подыхает. Я, действительно, энерджайзер, поэтому коллектив поддержал только мою кандидатуру», — объясняет бывший директор.

Ее заместитель Матукина соглашается, что «никто не сможет создать в педагогическом коллективе атмосферу доверия и веры друг в друга». «Мы не верим, что кто-то из нашего коллектива будет назначен, да и любой другой человек эту школу сохранить не сможет. Мы очень боимся, что если к нам придет чужой человек, то он будет сознательно разрушать систему, которую мы по крупицам создавали», — говорит она. 

Учителя и родители продолжают бороться, собирают подписи под открытым письмом и отправляют запросы во все официальные инстанции. На радикальные методы вроде митингов или протестных забастовок учителя не готовы. «Не только мы, учителя, здесь находимся, здесь еще ученики и родители, и у многих есть классное руководство, поэтому вот так вот бросать детей — достаточно серьезный шаг», — говорит Апельганец.

— Мотивация работать учителем у вас не пропала?

— Я пришел в профессию из другой с понижением зарплаты, потому что эта работа мне нравится. Это мое. Я буду продолжать работать в школе — этой или другой, — отвечает он, хотя та же Матукина признается, что если отстоять Моисееву не удастся, она уйдет не только из 24-й школы, но и вообще из системы школьного образования.