«Суд говорит, я не террорист»

За год с небольшим суд рассмотрел мое исковое заявление и заявление «Новой газеты» к РИА «ФАН» о защите чести и достоинства, и пришел к выводу, что называть меня пособником террористов неправильно, а защитить деловую репутацию «Новой» — необходимо Историю о бойцах группы Вагнера, убивших замученного ими сирийца, а затем под развеселую музычку спаливших его обезглавленный труп, «Новая газета» [опубликовала 21 ноября 2019 года](https://novayagazeta.ru/articles/2019/11/20/82805-golovorezy-21). Ответ прилетел очень скоро: уже 25 ноября на сайте «Федерального агентства новостей» появилась видеозапись, на которой некий «Малиф», юноша восточной внешности, неторопливо покуривая, рассказывал о своих приключениях в рядах Исламского государства (организация, запрещенная в РФ). И о том, как он плодотворно работал с российским журналистом, которого зовут Денис Коротков. Авторский текст «ФАН» был не менее интересен: о журналисте Короткове, который ворочал «десятками миллионов рублей», полученными от Михаила Ходорковского за сотрудничество с ИГ. Вот такая конструкция. Ну и в качестве гарнира — история про американцев и курдов, которые, оказывается, в 2019 году выступали не то союзниками, не то спонсорами, не то даже «братьями» того самого ИГ, с которым воевали несколько лет.

Глава государства в таких ситуациях советует идти в суд. Мы и пошли. Я и редакция. Дело-то очевидное: никакого Малифа я не знаю, ни десятков миллионов рублей, ни копеек ни от Ходорковского, ни от кого иного не получал. С сирийскими террористами-экстремистами-исламистами не только не сотрудничал, но, так уж получилось, даже и не общался никогда. Судебная эпопея заняла 14,5 месяца, и это пока без апелляции. # Процесс В суд исковые заявления поступили 7 февраля 2020 года, и подготовка заняла три месяца. Но была недостаточной, потому что второе, но тоже предварительное заседание прошло еще через два месяца, 2 июля. Оно было удачнее, первое заседание по существу было назначено на 7 сентября, это через семь месяцев со дня поступления в суд. Но не получилось. Представитель ответчика, ООО «ФАН», заявил, что ООО, конечно, учредитель, но, по его мнению, есть отдельный субъект права — редакция РИА «ФАН», каковую надо привлечь к процессу в качестве третьего лица.

На это ушло еще полтора месяца. Правда, оказалось, что редакция «ФАН» является структурным подразделением ООО «ФАН», которое по закону не может быть самостоятельным ответчиком. Потом назначались экспертизы, чтобы установить очевидные каждому, владеющему русским языком в объеме средней школы, обстоятельства. Десять заседаний понадобилось, чтобы выяснить, что у «Федерального агентства новостей» нет никаких доказательств, подтверждающих их слова о том, что я сотрудничаю с террористами. Повторить хочется: никаких. Есть только слова неизвестно где находящегося человека (которого я в первый раз в жизни увидел в видеоролике «ФАН»). По ходатайству представителя ответчика в качестве доказательств неизвестно чего были приобщены к делу килограммовые распечатки выходивших в СМИ материалов за моей подписью, но что они были призваны доказать — непонятно.

# Итог официальный Судья Приморского райсуда Петербурга Ксения Орлова практически полностью удовлетворила наши иски. Два материала «ФАН» должны быть удалены, на их месте размещено опровержение с информацией, что к террористам я отношения не имею и пособники террористов в «Новой» не работают. Формально в решении указано «удовлетворить частично» — это потому, что судья постановила опровержение размещать три месяца после удаления недостоверных и порочащих материалов, а мы хотели навсегда. Но и так тоже хорошо. Конечно, впереди апелляционная инстанция, так как нет сомнений, что «ФАН» решение Приморского суда обжалует. Это еще месяца два-три на всё про всё — пока решение будет в полном объеме изготовлено, пока в течение месяца жалобу подготовят, пока горсуд ее примет и рассмотрит. Если решение первой инстанции будет оставлено в силе — «ФАН» надо будет свои недостоверные материалы удалять и опровержение на их месте размещать. Либо платить за каждый день просрочки мне и редакции по 25 тысяч рублей. И тогда справедливость, пусть и через полтора года, восторжествует. А вот нет. # Итог настоящий Удаление и опровержение — дело хорошее и правильное. Просто это так не работает. Дело не в Барбаре Стрейзанд: и я, и редакция вовсе не заинтересованы в замалчивании ситуации, напротив, всемерно заинтересованы в публичности. Тут и ловушка.

Если посчитать других участников связанной с Пригожиным медиагруппы «Патриот», да с прочими сателлитами, да с соцсетями и мессенджерами — счет на сотни пойдет, если не на тысячи, и этот массив забивает выдачу поисковых систем для пользователя, который не обязан следить за судебной хроникой. Бегать по всему интернету за этой дрянью малореально. # Итог следственный Мы же помним, после какой истории появились волшебные откровения «Малифа» — после истории с пытками и отрезанной головой, и антигероями этой истории были, как доказала «Новая», российские граждане.

Эта публикация не стала основанием для проверки со стороны Следственного комитета, несмотря на очевидный состав преступления. Зато старший следователь по особо важным делам из Главного управления по особо важным делам СК России в чине подполковника юстиции — элита следствия — полтора года проводит проверки в отношении журналиста Короткова на основании статьи «ФАН». Проверка ведется, максимальный установленный УПК месячный срок истекает, следователь выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела ввиду отсутствия в моих действиях (интересно, кстати, каких?) состава преступления, затем его руководство принимает решение что-нибудь допроверить, и всё крутится сначала. Раз шесть или семь подполковник постановление об отказе выносил, полтора года проверял, но, кажется, недопроверил.

# Коррупционер, наркоторговец, убийца Это тоже обо мне. За последний год на сайте РИА «ФАН» вышли материалы, в которых со ссылкой на анонимные, но якобы очень осведомленные источники рассказывается о том, как во время моей службы в милиции в девяностых-двухтысячных годах я брал взятки, «крышевал» воров и наркоторговцев, во время командировки в Чечню торговал боеприпасами и подозревался в организации убийства своего товарища. А еще я, согласно этим фантазиям, простреливал ноги ни в чем не виноватым гражданам не то у себя в кабинете, не то на улице, и только взятки позволили мне остаться безнаказанным. Если на каждую историю да по исковому заявлению отвечать, то это занятие для юристов на годы, если прикинуть сроки рассмотрения дел на примере первого заявления. Есть ли в этом смысл — будем думать. Несколько угнетает предполагаемая бесконечность процесса: сказки могут изобретаться быстрее подачи очередных исковых. Это уже и не журналистика, и не правосудие, а водевиль